— Где это мы? — спрашивает он. Пока мы спускаемся по лестнице, я ему все объясняю, а он рассказывает мне, как рыжий и девица в черном погнались за ним на машине. На своем старом бьюике он ничего не мог поделать и просто не вписался в поворот. — Я был почти без сознания. Они взяли меня тепленьким. Я рассказываю ему, как Донна получила пулю в легкое, расчищая мне дорогу. — Рана серьезная? — спрашивает он. — Тебе надо посмотреть. Мы подходим к кабинету. В углу тихо постанывает рыжий великан, намертво припав к стене. На полу — псевдо-Карразерс с обезображенной рожей. В кресле — Джейн, а на столе — Донна. Она не двигается. Ричи склоняется над ней. — Ничего нельзя сделать, — говорит он мне. — С ней все кончено. Она смутно улыбается. Я ощупываю ее лоб — она как будто смотрит на нас. Я непроизвольно вздрагиваю. — Это была неплохая девушка, — говорю я. — Да, неплохая, — соглашается Ричи. — Жаль, что они ни черта не понимают… Она умрет через два часа. Мы спускаемся. Нам больше ничего не остается. Не ждать же нам фараонов. Ключи в машине. Это паккард последней модели. Не очень-то популярная ныне марка, эту машину не хотят покупать, потому что она здорово смахивает на катафалк. Теперь я не удивляюсь больше, что Ричи дал себя поймать. Мы садимся. Я по-прежнему в женской одежде, мне это уже начинает надоедать… У меня с собой два пистолета. Я бросаю их в бардачок. Сворачиваем на дорогу, ведущую в Вашингтон. — Что будем делать? — спрашиваю я Ричи. Он малость привел себя в порядок, уж не знаю, каким образом ему это удалось, и отыскал свою куртку. Это правда… меня все это время разыскивает полиция. О! Как мне все осточертело… Думаю, это из-за Донны у меня так упало настроение. — Джон, — говорю я Ричи. — Джон Пейн. Он был там, наверху. — Я знаю, — отвечает Ричи — Дэн показал мне его, прежде чем запереть в камере. Мы едем. Навстречу нам проезжает машина. — Тормози, — говорит Ричи. Дважды повторять не нужно. Я видел Уолкотта. Я делаю разворот и прибавляю газу. Мы нагоняем его, не проехав и трехсот метров. Я резко жму на газ, и мы врезаемся в зад его машины. Ричи высовывает руку в окошко кабины и выпускает в него всю обойму. Машина Уолкотта прыгает вперед. Это линкольн, я полагаю, нам будет трудновато. — Давай, жми, Фрэнк, — кричит Ричи. Что я и делаю без лишних слов. Мы проносимся мимо дома Луизы. На такой скорости мы уедем не дальше ближайшей канавы, но я зверски на него зол. Я еду на пределе, но догоняю его слишком медленно, я начинаю думать, что все пропало. — Стреляй еще, Ричи. Он в двадцати метрах от нас. Как только я произнес эти слова, пуля пробивает наше ветровое стекло чуть правее меня. Они тоже стреляют. Ричи не заставляет себя долго ждать. Он прицеливается и выпускает первую пулю. У нас остается еще пять. Дорога начинает петлять, и они вынуждены сбавить скорость. Я тоже, так как машину слегка заносит. — Прибавь еще газу, — говорит Ричи. Пуля попадает в правую стойку ветрового стекла. Раздается слащавая музыка. Это мой братец включил радио. — Давай, — кричит он, — скорее. Об остальном не думай. Я жму изо всех сил. Шины визжат. Мы отыгрываем шесть метров. Поворот направо. Словно смерч, мы проносимся через поселок. Снова поворот. Мостик. Мне удается догнать Уолкотта. Я жму еще, и вот я уже поравнялся с его машиной. Я иду по левую сторону. Он явно дрейфит. Ричи делает два выстрела, и я иду на абордаж как раз перед мостом. Его машина ударяется о парапет, переворачивается в воздухе и буквально разлетается на куски. Затем раздается взрыв, загорается бензобак. Славно сработано. Эти подробности мне рассказывает Ричи, пока я пытаюсь вывести нашу машину из этого чертова виража. Я задеваю пилон… Машину изрядно покачивает, но она продолжает ехать. Наконец я могу отпустить педаль газа. — Едем дальше по этой дороге, — говорит мне Ричи. — У меня есть приятель, который живет чуть дальше, он может приютить нас на несколько дней. Сколько же у него приятелей… XX Я еще никогда в жизни не был так счастлив физически, как в ту минуту, когда, оказавшись у приятеля Ричи, залез под теплый душ, и у меня есть мыло, полотенце… Кроме того, меня поджидают мужские одежды. В конце концов я прихожу к выводу, что в женском я выгляжу, как красный вуалехвост, а это очень тоскливо, особенно когда речь идет о таком симпатичном парне, как я. Я стою намыленный с ног до головы, когда дверь в ванную открывается. — Не бойся! — говорит мне голос Ричи. — Это я. — А я уже хотел было по привычке спрятаться. — Я позвонил папе, — заявляет Ричи. Хм… а я бы никогда не решился. — Что ты ему сказал? — Все… — отвечает мой братец. — Ну и что? — Он сказал мне, что мы изрядные идиоты. — Он не ошибся. Я сразу начинаю важничать. Как замечательно иметь неглупого папашу. — Он попробует устроить нас в полицию на должность инспекторов, — добавляет Ричи — Или следователями к окружному прокурору. Это один из его больших дружков. И поскольку дело связано с наркотиками, это будет для него хорошей рекламой. А для нас — отмазкой за все, что мы учинили. — Очень хорошо, — говорю я. — Мама просила отругать тебя как следует, — продолжает Ричи. — Она тоже права. У нас отличные родители. Если бы и Донне удалось выпутаться, я был бы совершенно счастлив. Нет… Еще ведь Джон Пейн… Бедняга Джон. Это наша вина. Но он славно провел время, прежде чем умереть. — Ты попросил его все уладить как можно быстрее? — Он перезвонит нам через десять минут. — Больше он ничего не сказал? — А! Да… он спросил меня, как так получилось, что ты оставил десять тысяч долларов на рулевом управлении. Только что приходил механик и принес их ему. У меня просто челюсть отвисает от удивления. — Есть еще порядочные люди… — говорю я. — Он дал ему пять сотен в качестве вознаграждения, — продолжает Ричи, — и надеется, что ты ничего не будешь иметь против. — A By Чанг? — Его предупредили, — говорит Ричи — Папу, я хочу сказать. С By все в порядке, и наши родители знали, что весь этот газетный шум был устроен для того, чтобы заманить Луизу Уолкотт в ловушку. — Отлично! — восклицаю я. — Так значит, история, которую выдумал этот негодяй Дрисколл, оказалась правдой!..