— Андрей, извините старика за нескромный вопрос, вы сегодня пережили сильный шок? — Да, вы угадали, но мне бы не хотелось об этом говорить. — Нет, нет, не волнуйтесь, я не буду вас ни о чем расспрашивать. Я сделал такой вывод, увидев, как вы мгновенно выключились из разговора. Так ведет себя психика человека, пережившего сильное потрясение. — Надеюсь, Игорь Евгеньевич вы не обиделись на меня? — Нет, конечно. Андрюша, я вас жду к себе в гости, как вы только будете в состоянии выслушать старика. Я, по-прежнему, уверен, что вас мне послали небеса, вы сможете помочь разрешить мои проблемы. А вот и мой дом, я в нем постоянно живу. — Ничего себе дворец отгрохал дед! — подумал Андрей, увидев роскошный особняк, огороженный витиеватой кованной оградой. Игорь Евгеньевич опять, как считал его мысли, и зачем-то начал оправдываться: — Мне такой богатый дом вовсе не нужен. Меня вполне устраивала скромная дача, выделенная мне лет сорок пять назад государством. Но внук решил иначе, из денег, которые он получил по наследству, построил это грандиозное сооружение. Кроме того, Андрюша нанял людей, следящих за домом, выделил мне машину с шофером. На содержание всего этого хозяйства мне каждый месяц из денег внука капает приличная сумма. Когда я хотел с внуком поспорить, объясняя, что мне огромная недвижимость только в тягость, Андрюша отрубил мои доводы пословицей: «Дареному коню в зубы не смотрят». Пришлось принять, понимая, что таким образом внук хотел отблагодарить меня за то, что я вырастил его (дело в том, что Андрюша в раннем детстве потерял родителей). После такого длинного монолога Игорь Евгеньевич опять положил валидол под язык, значит, опять ухудшилось самочувствие. Андрей быстро отдал пакет Игорю Евгеньевичу, обещая, что обязательно навестит его со временем. На самом деле он лукавил, надеясь, что простился со стариком навсегда. Оказавшись, наконец-то, на Лешкиной даче, Андрей первым делом растопил камин. Благо, дрова были припасены, несмотря на то что они с Юлькой практически ни разу не приезжали сюда осенью. Сел в кресло перед камином в надежде согреться. Но очень скоро понял, что его бьет озноб не от холода, а от нервного напряжения. Андрей не был большим любителем алкоголя, но сегодня особый случай, поэтому он предусмотрительно зашел в супермаркет «Лента» и купил водки. Правда, когда полез в пакет с продуктами за бутылкой, понял, что, как ни старался не перепутать пакеты, все равно это случилось. Бедолага обнаружил у себя пакет Игоря Евгеньевича, в котором кроме багета белого хлеба, не было ничего из купленного Андреем набора продуктов. — Японский городовой! Придется опять тащиться к старику. Получается — Игорь Евгеньевич был прав, когда говорил, что одинаковые пакеты связали нас мистическим образом. Теперь вот попробуй отделаться от деда! Не могу же я водку заменить на черную икру и сыр с плесенью, к тому же я терпеть не могу эти деликатесные продукты. Да и согреться они мне вряд ли помогут. А интересно, как старик воспринял путаницу с пакетами? Небось, расстроился, но он может хотя бы с горя опрокинуть стопку водки. Ой, совсем забыл, аристократы пьют другие напитки. Порассуждав так, Андрей понял, что и без водки нервная система начинает оттаивать — зубы уже не лязгают, и лихорадочная дрожь не сотрясает все тело. Поскольку было уже очень поздно, решил, что обмен пакетами можно спокойно осуществить завтра, а пока надо попытаться забыться сном. Когда ложился, боялся, что не удастся быстро уснуть, но едва голова коснулась подушки, Андрей тут же отключился. Утро не принесло облегчения, наоборот, с рассветом еще острее стало ощущение потери любимого человека. Сейчас Андрею хотелось напиться до бессознанки, чтобы выключить мозг. Он с трудом дождался 10 часов утра с намерением позвонить Игорю Евгеньевичу и сообщить, что сейчас подойдет, чтобы исправить досадную ошибку с путаницей пакетов. Достал визитку старика и хотел уж было набрать его номер телефона, но взяв свой мобильник, понял, что смартфон полностью разряжен, а зарядное устройство он, конечно, забыл дома. — Ничего страшного, пойду без упреждающего звонка. В конце концов, мы с ним связаны родством пакетов. Как Игорь Евгеньевич вчера сказал: «Это знак свыше, его только надо разгадать». Подойдя к особняку старика, Андрей увидел большую группу людей, столпившихся рядом с домом. Не успел он приблизиться к толпе, чтобы узнать, в чем дело, как увидел выезжающую из ворот особняка машину «Скорой помощи». — Неужели старик умер? — была первая мысль Андрея. Собравшиеся люди тоже гадали, не зная, что произошло на самом деле. Высказывались гипотезы самые разные, от инфаркта и инсульта, до совсем уж нелепого предположения, что старика убили. Андрея как раз последняя догадка совсем не удивила после произошедшего с Юлей. Но поскольку полиция не приезжала, то версию с убийством отвергли. Тут, к счастью, выглянул охранник, закрывавший ворота, он быстро развеял все домыслы любопытствующих: «Врач сказал, что у Игоря Евгеньевича случился инфаркт, но, слава богу, он жив». Возвращался Андрей ранним утром понедельника в переполненной до отказа электричке (бодрый, отдохнувший за выходные народ ехал на работу). Как назло, телефон разрядился, и теперь Андрею необходимо лично показаться в клинике и отменить сегодняшний прием, а также все назначенные процедуры. Такого с ним еще никогда не случалось, чтобы он заранее не предупредил пациентов о переносе времени приема. Андрей с досадой думал о том, что придется в таком помятом виде появиться в клинике, да еще потом объяснять начальству, почему его сегодня вызывает к себе следователь. — Конечно, лучше бы по телефону переговорить с боссом, видок у меня, наверно, еще тот. Я практически два дня, не просыхая, квасил водку, которую купил в местном магазине на обратном пути после неудавшегося обмена пакетов. Зачем спрашивается пил? Ни фига не помогает, только голова дурная. И Андрей с горечью подумал, что зарядное устройство он раньше тоже никогда не забывал, потому что за этим строго следила Юлька. Он вспоминал, что Юлька сказала ему в пятницу, реально казалось, будто он наяву слышит ее голос: «Андрюша, ты — уже большой мальчик, нянька увольняется, теперь все будешь делать сам». На этом самом месте мысли Андрея были прерваны объявлением из репродуктора, сообщившим, что электропоезд прибыл в Москву. — Па, я просто в культурном шоке! Ты мне лапшу на уши вешал, расхваливая своего доктора Северцева, а то, что я увидела — сплошной отстой. От него разит перегаром, как от спившегося бомжа. Да, еще их величество в последнюю минуту отменяет прием. Одна пациентка уже сидит под дверью кабинета, а остальным бедная медсестра пытается дозвониться, чтобы не приезжали. Если бы я была директором клиники, то такой врач пулей бы вылетел с работы. — Марго, не горячись. Ты что-то неправильно поняла, а скорее всего, спутала Андрея Петровича с кем-то другим. Он — точно не пьяница, даже на наших корпоративах я не замечал, чтобы он перебирал лишнего. А насчет переноса приема я узнаю, в чем там дело. В это время дверь кабинета приоткрылась. — А вот и он, проходи, Андрей Петрович, что в дверях застрял? Как раз познакомлю тебя с моей дочерью Маргаритой. — Здравствуйте, Рудольф Викторович, я зайду позже, когда вы освободитесь. Мне надо переговорить с вами наедине. — Ну, хорошо, тогда Марго пойдет погуляет, проходи, проходи. — Па, ну, и как тебе этот пьянчуга объяснил, почему он сегодня не желает работать? Надо же, сделал вид, что меня вообще не заметил, посмотрел, как на пустое место. Даже не соизволил из приличия поздороваться, алкаш и нахал — твой любимчик доктор Северцев. — Марго, замолчи, ты же не знаешь, что у него случилось. — Догадываюсь, наплел тебе с три короба, чтобы оправдаться, а ты и поверил. — Марго, у него в пятницу убили жену. — Ты же сам говорил мне, что он не женат — продолжала упорствовать дочь. — Официально не женат (я знал только то, что в анкете записано), но у него, оказывается, была гражданская жена. А прием он отменил, потому что сегодня его вызывают в следственный отдел, хотят там опросить, чтобы помочь найти преступника. — Так почему же он не мог заранее позвонить, чтобы пациентки зря не приезжали на прием? — уже не так напористо, но все же еще недоверчиво спросила Марго. — Понимаешь, дочь, когда случается такая беда, не думаешь о мелочах. Он уехал из квартиры, где произошло преступление, на дачу, а зарядку к телефону забыл дома. — Папа, а ребенок у Северцева есть? Что, если он тоже остался без мамы? — Ребенка, вроде, нет, но это не точно. Я же не знал, что у Андрея есть жена, может, есть и ребенок. Маргарита вдруг представила, что ее папа тоже был таким же несчастным, как этот доктор Северцев, когда умерла мама. Воображение девушки тут же нарисовало печальную картину: — Может быть, папа тоже напился, а какая-нибудь легкомысленная девушка, не разобравшись в ситуации, походя назвала его пьянью. Маргарите стало ужасно стыдно за свои гневные выступления. Причем, как это часто бывает у молодых особ женского пола, склонных к радикальным характеристикам, ее мнение о Северцеве почти мгновенно поменялось на противоположное. Андрей Петрович стал казаться ей очень даже милым. Девушка сама не заметила, как начала лепить из доктора образ героя: — В такой ситуации другой бы вообще и не подумал приезжать в клинику, чтобы предупредить о переносе приема. А Андрей Петрович мужественно, преодолевая кучу препятствий, все же приехал к началу приема. Маргарита, кажется, уже была готова повесить орден мужества на грудь героя. Еще она очень переживала за гипотетического ребенка Северцева, который остался без матери. Отправился в следственный комитет Андрей уже на своей «Тойоте», автомеханик Алексей с раннего утра пригнал отремонтированную машину прямо к клинике. — Удобно я устроился, имею, можно сказать, личного автомеханика. Очень облегчает мне жизнь Алексей, привез и авто, и счет, который я тут же оплатил по интернету. Следователь — майор Павел Павлович Егоров (как было указано в визитке) опять подробно расспрашивал Андрея о том, что он уже и так рассказал в пятницу. Единственное, что смог Андрей добавить нового, так только Юлькины предположения о том, что она связывала слежку за собой со смертью своего клиента Андрея Михайловича Звонарева. Но это были лишь ее догадки, ничем не подтвержденные. Да, еще он рассказал, что устроил Юлю на работу к Звонареву ее отец. Клиент был внуком его старинного знакомого. Сыщика очень заинтересовали, как казалось Андрею, его скудные сведения. Егоров сказал, что хочет связаться с отцом Юли, пришлось дать его координаты. Андрей только попросил следователя, чтобы отцу Юли дали время прийти в себя, все опросы проводили уже после похорон. Майор обещал выполнить просьбу. — Вот-зачем-то еще впутал Николая Ивановича, придется убитому горем отцу тащится в полицию — ругал себя Андрей. Для Андрея сам факт поиска преступника не имел никакого значения, Юлю, все равно уже не вернуть. Видно, сыщик догадался, потому что стал переубеждать Андрея: — Андрей Петрович, я понимаю, у вас отсутствует чувство мести, но вы должны понять, что преступник, разгуливая на свободе, может продолжать совершать убийства. Мы обязаны поймать его раньше, чем он замыслит следующий свой преступный план. Андрей слушал Егорова, даже кивал ему, а сам думал о том, что ему сообщил следователь в начале беседы, когда спросил его: — Андрей Петрович, а почему вы мне не сообщили, что ваша жена беременна? Андрей в первый момент даже подумал, что у него слуховые галлюцинации, но, когда майору пришлось повторить вопрос, честно ответил: — Я не знал этого. — Странно, вскрытие показало — плоду около 12 недель. Кстати, если интересно, у вас должен был родиться мальчик — безжалостно чеканил следователь. Это был очередной удар. В какой-то момент Андрею показалось, что майор специально сообщил ему про ребенка, а теперь наблюдает за его реакцией. — Наверно, у них работа такая, надо подозревать всех, по крайней мере, проверить меня со всех сторон его прямая обязанность. Андрей подумал и принял тогда без раздражения, что он — тоже в числе подозреваемых. Но, теперь его волновало совсем другое: — Почему Юля ничего не сказала ему о ребенке, причем у нее было почти три месяца, чтобы сообщить ему о беременности? Сейчас в машине по дороге домой, возвращаясь от следователя, Андрей тщетно пытался найти ответ на этот вопрос. Кажется, наконец, он понял, что Юля не просто так завела разговор об официальном оформлении брака. — Конечно, все связанно с беременностью! Но почему она скрыла? Разве я дал ей хоть какой-то повод усомниться, что люблю ее? И я был бы счастлив узнать, что у нас будет малыш. Да, какой же я — дурак, не учел, ведь, Юлька мне несколько раз повторяла, что дети должны рождаться только в официально оформленном браке. А я, смеялся, слушая ее, и говорил, что мыслит она, как провинциалка из девятнадцатого века. Андрей некоторое время ехал, бессмысленно переваривая полученную информацию от следователя. Он напрасно терзал себя угрызениями совести, потому что все равно ничего изменить уже нельзя. Вдруг он резко затормозил, припарковался к обочине и не про себя, а прямо-таки в голос закричал: — Получается, Юля хотела уехать от меня, зная, что ждет ребенка? Но, немного остынув, понял, что занимается напрасным перелопачиванием того, что могло бы быть, но уже никогда не будет, потому что Юля ушла навсегда. Если бы она была жива, никуда бы он ее не отпустил, женился бы на ней, как положено, и родился бы у них сын. Андрей опять встроился в поток и на очередном перекрестке из-за серьезной аварии где-то впереди попал в огромную пробку, причем в таком месте, где нельзя развернуться и изменить маршрут. Обычно, в такой ситуации Северцев всегда нервничал и проклинал московские дороги, но сегодня все было иначе. Он даже обрадовался возможности спокойно поразмышлять о свалившемся на него откровении с Юлькиной беременностью. — Почему я виню Юльку, скрывшую от меня, что ждет ребенка? Я же сам — врач гинеколог, значит, я просто обязан был по косвенным признакам заметить изменения в поведении жены. У меня для определения беременности имелось целых три месяца, а я — идиот вел себя, как слепец. Наверняка, Юлька была уверена, что я догадываюсь, но только делаю вид, что не в курсе, чтобы, не дай бог, как она считала, не пришлось идти в загс.