Когда он задает этот вопрос, вот только тогда я понимаю причину своего раздрая. - Потому что... Мне стра-шно-о. Я... С тобой... А вдруг ты... меня... об-б-би-дишь? - заикаюсь, пока говорю причину своей истерики. А последнее слово вообще получается с каким-то надрывным выдохом. Так, как у детей, когда они долго плачут. Вот почему не хочу подпускать его к себе, вот почему чувствую сомнения и неуверенность. Я сделаю этот шаг навстречу, а он меня предаст, променяет на другую, сочтет недостойной... - Ой, дурочка! - вздыхает мужчина. Ну, спасибо, на этот раз хоть не дура. Герман выковыривает меня из одеяла, сажает к себе на колени, прижимается губами к моему виску. И долго гладит по спине. Пока я не успокаиваюсь. И даже почти засыпаю. - Дань, давай мы закажем еду. Ты сходишь в душ. А потом дойдем до твоей сестры, пока она сюда не заявилась. И Крыжевского не притащила. - Да... Нужно успокоить Жасмин. ты прав. Ей нервничать нельзя. - Почему? - Она беременна. - От Антона, что ли? - Нет. От его сына. - Так он же... - Да. Жас очень переживала. Долго в себя прийти не могла. Поэтому Антон нас сюда и привез. Ну, её, чтобы проветрилась. И меня за компанию. Она одна ехать не хотела. Лицо Германа проясняется. - Постой, ты что меня к Антону ревнуешь? - просыпается во мне догадка. Он отвечает, не отводя взгляда. - Ревную, Дань. Сам от себя не ожидал. И внутри у меня вдруг делается так хорошо-хорошо. Тепло. Как холодным днем солнышко выглянуло. Ему не всё равно на меня! Я вытираю ладонями щеки. Говорю Герману, что хотела бы съесть и убегаю в душ. Когда выхожу, то заказ уже доставили. Я понимаю, что очень хочу есть. И не только я. Герман тоже голодный. Так что едим прямо из контейнеров, не заморачиваясь тем, чтобы накрыть на стол. Всё очень вкусное. Или это я настолько проголодалась? - Может не пойдем никуда? - спрашивает Герман, притягивая меня к себе под бок и устраивая на плече. Ели мы на кровати... Для чего нужен отпуск, если не нарушать правила? - Надо. Если не пойдем, Жасмин и правда придет. - Она у тебя боевая? - хмыкает мужчина. - Ага. И кажется, я сама трушу перед встречей с этой боевой. Спустя несколько минут мы с Германом лениво бредем к вилле Крыжевского. Он держит меня за руку. После еды глаза слипаются. И я думаю о том, что надо было отложить разборки с сестрой на потом, и лечь спать. Но вид Жас меня взбадривает сразу. Она бодро марширует перед домом, где мы остановились на отдых, и поглядывает на часы. - Явились... - делает очевидный вывод. И без всякого перехода начинает: - Даня, ты - дура? Ладно, Янчик... Он сразу вызывал у меня много вопросов. Но этот-то?! - она тыкает в грудь Герману пальцем и продолжает, - Ты хоть знаешь, на ком он женат? Да его тесть на говно изойдет, но нормальной жизни тебе не даст! Я теряюсь от такого напора. - И как вы вообще спелись? - а потом Жас внезапно замолкает, зыркает на Германа, - Это он - третий? Быстро она догадалась... Сестра встряхивает смоляными кудрями и наезжает на Германа. - Слушайте, господин Леднев, у вас вообще совесть есть? Герман хмурится и произносит всего одно слово: - Тихо! - с такой интонацией, что Жас прекращает буянить. Глава 37 Даниэла Хоть Жас и прекратила голосить на все Мальдивы, но зыркает на Германа весьма и весьма недовольно. Тому же, что с гуся вода. Выдержав паузу, во время которой Жас уже снова завелась, он заговорил: - Жасмин, мы с тобой не знакомы. И ты вправе не доверять мне, но устраивать скандал не стоит. Мы с Даней сами разберемся. Она зло хмыкает. - А сопли ей потом кто вытирать будет? Когда тебе надоест играться? - Не будет никаких соплей. Мы сейчас заберем Данины вещи. И отдыхать продолжим вместе. А после моего развода я приглашаю тебя быть свидетельницей на нашей свадьбе... Жас давится очередной колкой фразой, которых у нее всегда великое множество. Я тоже впадаю в ступор от удивления. Я пока ничего еще не решила. Но, похоже, Герман всё уже решил за нас обоих. - Что он несет? - переключается сестра теперь на меня. Очень хочется ей ответить, что я не знаю. Но такой ответ приведет к тому, что она прикует меня наручниками к батарее. Я смотрю на Германа. Он покачивает головой, как бы говоря, что не ожидал такого. - Мы немного вдвоем поговорим? - то ли спрашиваю мужчину, то ли ставлю в известность. Он наклоняется к моему уху. - Я тебя здесь всё равно не оставлю... - его шепот мурашками разбегается по моей коже. Из дома выходит Крыжевский. Вопросительно всех оглядывает. По глазам Жас вижу, что она собралась жаловаться и просить помощи. - Идем, - хватаю её за руку и тяну в дом. Мужчины остаются на улице. В гостиной она вырывается. - Что ты устроила, Жасмин? Мне не пять лет! - вот теперь, немного придя в себя, я обретаю голос. И поведение сестры меня озадачивает. - Не пять! - тут же отзывается она, - Но судя по развитию мозга, и того меньше! Что ты творишь, Дань? - Ничего особенного! - запальчиво отвечаю я. - Зачем ты с ним связалась? Я не шутила, когда говорила про его тестя. Очень неприятный тип. С темным прошлым. Не надо лезть туда, где ты наживешь проблем! - Да с чего ты решила это? Жас становится очень серьезной. - Вчера на тебе не было лица. А потом ты ушла и пропала. Даня, почему ты пошла к нему? Я же тебя знаю. Не ври мне. Как бы мне не хотелось спрятать своё грязное белье от окружающих, но врать ей это не выход. Она - единственный близкий человек, который у меня есть.