Тогда он подсунул мне свою дочь. Мне исполнилось двадцать пять. Я успешно играл с этим человеком в кошки-мышки, не позволяя довести его план до конца. Алина же... Я повелся на нее. Я и не подозревал, что создание с настолько чистым взглядом может настолько изощренно врать. Что она из себя представляет, доходило до меня долго. На ком именно я женат, окончательно мне стало ясно после того, как Алина сделала аборт. Я едва не сошел с ума, думая, что это был мой ребенок. Но, вернувшись домой из больницы, когда меня к ней так и не пропустили, я нашел результаты днк-теста, согласно которому ребенок был не моим. После этого я пресекал все попытки развести меня на близость, стал содержать любовницу. В том клубе, где Демьян любил отдыхать, я появился, потому что там развлекалась моя жена. Я набирал компромат. Алина очень любила групповые развлечения. Её никто не заставлял и не уговаривал. Ей это нравилось из-за любви к искусству, так сказать. Сам я в этом не участвовал. Иногда приходилось смотреть. Но так... я брезговал. Пока не появилась Даниэла. Отношения с женой и тестем напоминали паутину, которую плели три разных паука. И кто из них, в конце концов запутается и погибнет, было неизвестно. Мне приходилось много работать, свободного времени практически не было. Но за семнадцать лет у меня всё же получилось выбраться. Теперь отцу Алины остается лишь признать поражение. Либо сесть в тюрьму. Надолго. Я осознаю, что я навредил Дане тем, что вмешался в её жизнь. Настроенный негативно, я не хотел видеть, что она - не такая, как Алина. И хорошо зная Демьяна, не верил, что он мог связаться с нормальной девушкой. Но я ее всё равно хотел. Это не проходило и не отпускало. А пошатнувшиеся нравственные устои не могли меня остановить. Поэтому я играл грязно. Надеялся, что пройдет, что это неважно. Я ошибся. А Даня потерялась. Однако между нами не произошло ничего такого, что нельзя было бы исправить. Главное - захотеть. И я собираюсь убедить ей в этом. Приняв душ и одевшись, выхожу к жене. Пока иду, вижу что Даня сидит на кровати в той же позе, что я её оставил. Натянув одеяло до подбородка. - Дань, ты ни в чем не виновата. Перестань загоняться, - встречаюсь с ней взглядом и очень хочу остаться рядом, чтобы целовать и нежить эту девушку. Но снаружи раздается грохот. И я ухожу. Алина решила сделать себе чай и разбила кружку. - Ты зря сюда приехала. - говорю ей и вызываю уборку номера. - Герман... Я не хочу разводиться. Отец... Он сказал, что мне придется либо снова выйти замуж. Либо идти работать. А я не могу. - Можешь заняться съемкой в порнофильмах. Это твое любимое занятие. - Герман... У нас же всё было неплохо. Ты делал, что хотел. Я жила, как мне нравится. Зачем всё портить? - Это не семья, Алин. - Да, что ты, детдомовский выкормыш, можешь знать о семье?! - её подлинная сущность сразу вырывается, стоит ей понять, что в этот раз я не пойду на уступки. - Алин, всё кончено. Ты выросла и пора становиться большой. - Это из-за нее, что ли? Ты её у Демьяна увел? И думаешь, что она - нормальная? Ну ты и дурак! Как идиотом был, так им и остался. - Мои умственные способности тебя волновать не должны. А вот то, что я могу сказать одному твоему другу, что ты его сдала полиции, это очень серьезный повод для волнения. Её лицо моментально вытягивается. - Ты блефуешь! - Нет. - Ты не посмеешь! - Я? Посмею. Алина, детей у нас нет, все имущественные вопросы регулирует брачный договор, поэтому ты сейчас возьмешь вот этот отвратительный желтый чемодан, с которым сюда прилетела, и отправишься восвояси. И очень тебе не советую мешать разводу. Она пытается сдержаться, но знает, что, если я выдам её, то ей просто перережут горло. И страх за собственную жизнь заставляет ее принять верное решение. Она забирает вещи и идет на выход. - Ты пожалеешь, - шипит злобно напоследок. Я не придаю этому значения. И как оказывается, зря. Глава 36 Даниэла Какое-то время продолжаю сидеть на кровати, подобрав ноги и натянув одеяло до подбородка. Смотрю в одну точку. Я же всё время старалась жить правильно. И... Видимо, недостаточно старалась. Групповушка, теперь вот женатый любовник. Что дальше? Герман уходит в душ, потом возвращается, одевается. Сморит на меня, вижу, что хочет подойти. Но раздается какой-то грохот. И он уходит. К жене... Я ведь о нем и не думала даже, как о ком-то постоянном. Тем более, не рассчитывала, что он будет готов ради меня на решительные действия. Но он оказался готов... А я? Готова? Что я вообще к нему чувствую? И чувствую хоть что-то? Или это просто похоть в наказание за гордыню. Когда ты думаешь, что лучше других, что вот ты бы в такой ситуации никогда так не поступила. А на поверку оказывается, что ты можешь поступить хуже... Так как же мне быть? Я ведь не люблю Германа. Он мне безразличен. И тут же как протест против таких мыслей всплывают воспоминания, как он мне был безразличен этой ночью. И насколько. Как я жалась к нему ненасытной кошкой и просила добавки. А потом еще. И еще. Я... Не знаю, что к нему испытываю. Однако, стоит ему дотронуться, как я сама себе не принадлежу. Это называется проще. Я запуталась. И не знаю, как буду выгребать. А выгребать придется. До меня доносятся голоса. И мне до чертиков хочется прижаться к двери ухом и подслушать, о чем разговаривают Герман и его жена. Всё. Это мое личное дно. Звонит сотовый. Это Жас. Вчера она удостоилась всего лишь сообщения: "Не ищи меня". Запасы ее терпения были истощены ночью. - Алло, - отвечаю устало. - Какого... "алло"?! Ты в своем уме? Ну, ладно ночью! Но сейчас обед, Даниэла! Обед! А у меня сердечный приступ! - она права. Так нельзя делать. Но вчера я не знала, куда броситься, чтобы исправить то, что натворила. И мне кажется, исправляя, я сделала еще хуже. Всхлипываю. - Я с мужчиной... - Тебе обидели? - Жас сразу же откидывает свои обиды, которые только что мне высказывала, и переходит к самому важному. Я всхлипываю еще громче. - Я сама себя обидела-а-а, - последнее слово срывается в громкое и горькое рыдание. - Да что стряслось-то? - не выдерживает сестра и повышает голос. Одновременно на пороге комнаты появляется Герман. Он чем-то занят в телефоне. И спрашивает у меня на ходу: - Дань, ты что хочешь из ресторана? Привлеченный странными звуками, поднимает голову. - Эй, ты чего? - подходит ближе и не понимает, что происходит. - Даня! Где ты? Мы с Антоном сейчас за тобой придем, - слова сестры разлетаются по комнате. - Можно? - спрашивает Герман, кивая на мой телефон. Я давлюсь рыданиями и не могу разговаривать, поэтому киваю. Пусть он лучше с Жас поговорит, чем она поднимет на уши весь остров. - Да. Это Герман Леднев. Даниэла у меня, - Жас что-то спрашивает, Герман отвечает, - Нет, ничего плохого с ней не случилось. Она просто расстроена. Жас опять что-то говорит, но Герман также спокойно продолжает: - И приходить не нужно. Мы сейчас сами придем. За её вещами. Герман прощается, нажимает отбой. Смотрит на меня. Потом садится рядом, берет за руку. Ладонь у него теплая и сухая, прикосновение чуть меня успокаивает. Я шмыгаю носом. - Дань, почему ты плачешь?