– Да. Парень говорит, к сожалению, только со мной и очень недолго. Он меняет карты мобильной связи и наверняка отключает мобильник, когда не разговаривает. – И также наверняка у него захудалый старый телефон без GPS, – добавила Роза. – Так что всем нам надо очень много бегать, если мы хотим засечь его по передающим антеннам. И даже если удастся засечь, то не с точностью до десяти метров, как некоторым хотелось бы. – Он говорит по-датски? – спросил Маркус, обращаясь к Гордону и полностью игнорируя завистливый взгляд Розы на коробки с часами. – Да, и очень бегло, я сказал бы. Говорит как тинейджер или человек немного постарше. – Почему ты так думаешь? – Много модных словечек, но иногда проскальзывают выражения, характерные для людей более зрелых. – Вот как? – Однажды он сказал «умертвить» вместо «убить», «прикончить» или «шлепнуть». – Гм. А как насчет местных особенностей? – Как кто? – Ну, можно предположить, например, что он говорит как те, кто живет в Рунгстеде или Гаммель-Хольте? – Э-э-э, я бы не сказал. Но и не по-копенгагенски… – И не так, как говорят на Фюне, или в Ютландии, или на Зеландии? – Нет, в его речи нет признаков какого-то диалекта. – Приготовься записать его в следующий раз, когда он будет звонить. – Да-а… конечно, я так и делаю. Правда, записал всего один раз, и сказал он не так много. – Не много – это тоже хорошо, Гордон. Карл согласился. В полиции есть хорошие специалисты в области лингвистики и диалектов. Надо будет попробовать. – В службу безопасности полиции обращались? – продолжил Маркус. – Нет, пока не обращались. Но мы, конечно, собирались это сделать, – вмешался Карл. – Почему этот парень звонит к вам, в отдел «Q», вы знаете? – Нет, но я спрашивал его, – ответил Гордон. На лице Маркуса обозначились лучики морщин вокруг глаз. – Парень, конечно, читал про вас и знает, какие вы эффективные. Возможно, в действительности он хочет, чтобы его поймали до того, как будет слишком поздно. Вау, удар прямо в точку, подумал Карл. Теперь уж Гордон не выпустит это дело из своих рук ни за какие коврижки. Гордон почесал в затылке: – А что еще мне надо делать, кроме как записывать разговоры? – Обратиться в службу безопасности полиции, чтобы они тоже слушали эти разговоры. Карл нахмурился. Какого черта, не хватало только, чтобы эти гиены прослушивали его телефон! – Мы сами справимся, Маркус, – сказал он. – У нас свои методы для поимки идиотов. Гордон хотел было возразить, но уловил блеск молний во взгляде Карла. Карл сменил тему: – У нас есть сейчас другое дело, Маркус, которое потребует много времени, несколько дней, а может быть, и больше. И Маркус стал слушать Карла и Розу, которые по очереди пересказали то, что им поведал Асад. Хотя начальник отдела убийств за свою профессиональную жизнь повидал немало, рассказ произвел на него гораздо более сильное впечатление, чем он ожидал. – Боже милосердный! – сказал он и какое-то время сидел молча, переваривая услышанное. – Да, – сказал он наконец, глаза его блуждали. – Это, конечно, объясняет, кто такой Асад и почему Ларс Бьорн сделал все, чтобы дать ему другую биографию и работу, которая соответствовала бы его способностям. – Потом он обернулся к Карлу. – И он принял правильное решение, прислав его к тебе, Карл. Говорить о случайностях здесь не приходится. – Покажи Маркусу газетные вырезки, Карл. Он будет знать, с чего все началось, – сказала Роза. Карл пододвинул Маркусу пачку листков и показал фотографию женщины на верхней вырезке. – Это Марва, жена Асада, а рядом стоит, конечно, одна из его дочерей. Маркус вынул из нагрудного кармана очки для чтения. – Фотография, как я вижу, сделана на Кипре несколько дней назад. – Да, в Айя-Напе. Беженцы прибыли туда на лодке. – А другие вырезки, о чем там говорится? – Он взял несколько штук и стал просматривать заголовки. – Вы их прочитали? – спросил он. Карл покачал головой: – Нет, я не успел. Но Роза всё прочитала, правда, Роза? – Он прищурился. – Она, понимаете, коллекционирует такие штуки. По лицу Розы прошла тень. Вот черт. Неужели она способна еще смущаться из-за такой ерунды? Девушка взяла самую нижнюю вырезку. – Вот эта висела в моей спальне, там ее и увидел Асад. Это его практически парализовало. Она сказала «в спальне»? Какого дьявола делал там Асад? – Я сразу поняла, что случилось, – продолжила она. – Асад узнал утонувшую женщину. Она была для него кем-то вроде второй матери. Все посмотрели на газетную вырезку. «Жертва 2117», – гласил заголовок. – Что там написано?! – воскликнул Карл, а рядом, как громом пораженный, сидел Гордон с вытянутым от удивления лицом. – Двадцать один семнадцать! – прошептал Гордон, собравшись с силами. – Это в точности тот номер, о котором говорил парень, что мне звонит. Когда он дойдет до него, то убьет отца и мать. – Да, очевидно, парень читал эту статью… – после короткой паузы задумчиво сказал Маркус. – Газеты всего мира вынесли этот заголовок на первую полосу, Маркус, – заметила Роза. Тот наморщил лоб. – Когда он начал звонить тебе, Гордон? До или после этих заголовков? Гордон посмотрел на дату в газете. – Точно после. Через день или, скорее, через два. – А парень мог знать о связи между утонувшей женщиной и Асадом, ну и косвенным образом, с отделом «Q»? – Нет, это невозможно! – сказала Роза. – Асад впервые увидел фотографию вчера, это я точно могу подтвердить. Но эта статья об ужасах, что творятся с беженцами, которые гибнут в лодках, каждого может задеть за живое. Поэтому я и повесила ее на стену, – объяснила она. – Понятно. Но парень отреагировал на нее уж больно необычно, как мне кажется. Даже если мне захочется, я не отрублю матери голову только потому, что она кошмарный человек, – пробурчал Карл. Начальник отдела убийств задумался. – Хорошо, Гордон. Когда парень позвонит в следующий раз, сообщи ему, что знаешь про фотографию с жертвой номер двадцать один семнадцать. Скажи, что ты понимаешь его волнение, попробуй его разговорить. Гордон с беспокойством посмотрел на него. Справится ли он с таким поручением? – И еще, Гордон, – продолжил начальник отдела. – Сходи-ка и позови сюда Асада, или Заида аль-Асади, если он теперь предпочитает называть себя так. И мне кажется, не надо рассказывать ему про парня и это число. Сделаете это потом. У него и так уже достаточно проблем, верно, Карл? Карл кивнул и вспомнил, как Асад появился у него в подвале больше десяти лет тому назад, назвал себя Хафезом эль-Асадом, сирийским мигрантом, в зеленых резиновых перчатках и с ведром для мытья пола. Но в действительности он был, значит, Заидом аль-Асади, спецназовцем, офицером со знанием многих языков, иракцем, почти идеально владеющим датским языком. О господи, каким же классным артистом он был. Они обернулись к двери, в которую вошел Асад со своей кучерявой шевелюрой. Глаза его были усталыми, с лопнувшими сосудиками, он кратко поздоровался с Маркусом Якобсеном и поздравил его с новым назначением. Потом тяжело сел и выслушал Карла, который сообщил ему о том, что они уже рассказали начальнику. А теперь он может продолжить, если ему есть что сообщить. Асад откашлялся и закрыл глаза, и, только когда Роза положила ему руку на плечо, он стал говорить: