«Не отнимай у нас время понапрасну»? У полицейского, что ли, крыша поехала? – Хорошо. Называй меня как хочешь, мне все равно, потому что у меня имя не как у тебя, лузера. Гордон Тэйлор, ха! Вообще, откуда ты такой понаехал? Мигрантское дитя, усыновленное дураками, которые не способны придумать более человеческое имя? – Все может быть, Курт-Бриан. А скажи-ка мне, ты еще кого-нибудь обезглавил за последнее время? Из трубки послышался какой-то шорох. Кто там шепчет? Женский голос? Мужик стал, во всяком случае, не таким, как был раньше. – Так вот оно что, у тебя появился суфлер, Гордон. Мальчик на побегушках? – Какой еще суфлер? – Наступила выразительная пауза. – Нет никакого суфлера, Курт-Бриан, – холодно сказал тот. – Если ты не ответишь на мой вопрос, я положу трубку. – Дай мне свою бабу, а то я сам брошу трубку. Снова пауза. – Бросаю! – предупредил Александр, и в трубке снова раздался шорох. – Привет, Курт-Бриан. Ты говоришь с Розой. И мне плевать, что ты думаешь по поводу моего имени. Я вышла из возраста полового созревания и не реагирую на дебильные шуточки. Итак, кого еще ты обезглавил за последнее время? Или, может, ты просто несешь пургу, мечтая о девчонках, которые никогда даже не посмотрят на тебя, идиот? Александр почти кайфовал, потому что теперь он точно знал, что его воспринимали всерьез. А словами его никто не мог обидеть. Отец пытался с помощью слов раздавить и унизить его с самого детства, и все школьные годы его одноклассники делали то же самое. Но слова – всего лишь пустой звук. – Холостыми стреляешь, шлюха, – сказал он. – Слушай, что я тебе скажу, или верни мне Гордона. – Я слушаю, только давай быстрее. У нас в конторе есть дела поважнее, чем с тобой трепаться. «Так будет недолго», – подумал он. – Я дам подсказку, тюльпанчик. Допустим, меня зовут Логан, и допустим, что я думаю пережить самого себя ровно на один год. Тогда сразу все встает на свои места, правда? – Значит, тебя зовут Логан?! Может быть, твои отец и мать – фанаты Евровидения? О чем она болтает, черт бы ее побрал? – Ясно, ты не знаешь Джонни Логана, как я поняла. Но в таком случае Логан – не твое настоящее имя, как я могу предположить? Александр откинулся назад и стал смеяться, вопрос прозвучал еще несколько раз, и все это время его трясло от смеха. Ощущение блаженства было очень близким к тому, что он испытал, когда одержал свою две тысячи шестьдесят седьмую победу. – На сегодняшний день мне осталось одержать только пятьдесят побед, и мне кажется, что мы можем отпраздновать это вместе. Я подниму бокал колы, а вы у себя можете выпить шампанского, или что вы там пьете. – Курт-Бриан Логан, ты смешон, – сказала женщина. – Мы ничего не празднуем вместе с сумасшедшими. – Очень может быть. Поздравляю, теперь ты уже знаешь, что Логан – это фамилия. Хороший ход, Терновая Роза[48]. Возвращаясь к твоему вопросу, ответ «нет». Следующее отрубание головы состоится завтра в восемнадцать часов. Goodbye, Mommy![49] 34 Роза День шестой – Он специально дал нам подсказку, Роза? – спросил Гордон после того, как они во второй раз прослушали запись разговора. – Да, почему бы и нет? Во всяком случае, он сказал очень странную вещь, что сможет пережить самого себя ровно на один год. Очень странно. – У меня мурашки по коже забегали. А ты веришь, что он всерьез собирается кому-то завтра отрубить голову? – Да, и все указывает на то, что своей матери. Он каким-то образом изолировал родителей, так что они не могут помешать ему осуществлять все его опасные и больные идеи. – Ты имеешь в виду, что он на самом деле реализует угрозы об убийстве первых попавшихся людей после того, как одержит в своей игре победу номер двадцать один семнадцать? – Да, именно этого я и боюсь. Он сумасшедший. – Не пора ли нам кого-то еще подключить к этому делу, Роза? Мне не нравится, что на нас двоих лежит вся ответственность. Вдруг он осуществит свои угрозы? Маркус сказал ведь, что нам надо обратиться в службу безопасности полиции? Она долго смотрела на него. Если Гордон будет не способен продолжать и бросит работу в середине расследования, то одной ей не справиться. Но кто им поможет? В отделе убийств по горло работы. Слишком много перестрелок в городе, слишком много убийств, все загружены с утра и до вечера. Но что у них есть с Гордоном, кроме предположений? Парень явно не в себе, и вдруг окажется, что больная фантазия – самое большое его преступление? Что он способен лишь на телефонный треп, по поводу которого останется только пожимать плечами? – Ладно, – сказала она, чтобы успокоить Гордона. – Я обращусь в службу безопасности полиции, хотя Карл считает, что надо держать ее подальше от отдела «Q». – А если они займутся этим делом? – Пускай. Мы будем работать, как работали раньше, правда? Он кивнул. Придется ей рано или поздно позвонить в службу безопасности полиции, но в любом случае не сейчас. – Этот парень не упоминает других членов семьи. Как ты думаешь, он единственный ребенок? – спросил Гордон. – Несомненно! Кроме того, у мальчишки явно было препоганое детство, если хочешь знать мое мнение. – Но ведь не из-за бедности? – Ну уж нет. Он из тех, кто упорно компенсирует нехватку любви и нежности тем, что день и ночь проводит у компьютера. А у кого может быть такая возможность? Только у детей тех, черт возьми, кто не убивается в попытках заработать что-нибудь на пропитание. – Ты уверена? Может, он живет на пособие. – Не думаю. Запас слов и его речь показывают, что он вырос в доме, где хотя бы изображают средний класс. – И все же что он имел в виду, когда сказал, что переживет самого себя ровно на один год? Это как-то связано с числом двадцать один семнадцать? – Не знаю. Возможно, нас запутывает совпадение с номером жертвы на Кипре. А ведь это может быть и просто какой-то год, правда? – Роза написала число на листке бумаги и сосчитала сумму всех его цифр, в конечном счете получилось две единицы. «Это намек на двоих, отца и мать, которых он хочет убить?» – подумала она. Но тогда зачем он говорит, что выйдет на улицу и убьет многих? – Как по-твоему, его реакция была очень странной, когда ты упомянул утонувшую женщину? – спросила она. Гордон пожал плечами: – Трудно сказать. После этого он некоторое время молчал. – Гм! Но если мы ошибаемся и имеется в виду год, то о чем можно думать? – спросил она. – Что этот год будет очень не скоро. – Попробуй погуглить, Гордон. – Как? – Да напиши число, черт возьми. – Цифрами или буквами? Роза показала ему цифры на клавиатуре, и он набрал. – 2117 – так СМИ называют эту женщину с Кипра, и есть шведская марка одежды, – сказал он через несколько секунд. – Есть еще астероид. Да много здесь всяких вариантов. – Понятно, значит, тупик. Напиши теперь так: «год 2117». На это ушло две секунды. – Статья из газеты «БТ»: «Шестьсот тысяч человек смогут перебраться на Марс в 2217 году». Но тут разница в сто лет. Роза схватилась за голову. Перебраться на Марс? Как долго придется выслушивать весь этот бред? Колонизация космического пространства не состоится никогда, вообще никогда. Все это пустые фантазии и бесполезная трата денег. Она сидела и размышляла, пока Гордон прокручивал одно за другим предсказания о конце света в следующем столетии. – Там есть хоть что-нибудь интересное? – спросила она. – По поводу конца света много чего есть. Может быть, он хочет, чтобы мы думали, что для него это конец света? – Да-да, только ждать придется слишком долго. Попробуй написать «Логан 2117».