Смех усилился. Он разложил карту города на обеденном столе. – Ты готов начинать съемку, Хамид? А ты, Беена, подкати Хоана поближе к столу, чтобы он тоже попал на видео. И ему легче будет ориентироваться в нужный момент. – Когда это будет, Галиб? – спросил кто-то. – Ты спрашиваешь о том, что определяю не я. Но могу сказать, что все почти готово. Капитан, как я говорил, уже в городе. Он чувствует себя не очень хорошо, но принимает лекарство. Он человек решительный и доведет дело до конца, будьте спокойны. Кроме этого, мы продумали ваш отъезд из города. Предполагается, что оставшиеся в живых соберутся вместе и Хамид увезет вас в безопасное место, где вы займетесь подготовкой дальнейших акций. – От чего зависит определение того самого момента? – Заид аль-Асади должен находиться в нужном месте в нужное время. – А он знает, где нужное место? – спросил кто-то другой. – Мм, мы ему поможем, не позже чем послезавтра, обещаю. Приступим? – Он обвел взглядом присутствующих и остановился на четверых. – Жасмин и вы трое образуете группу, которая встретит гида у входа в метро, у вас много времени. Делайте вид, что вы только что прилетели из Тель-Авива, задавайте ей любые вопросы, какие придут в голову, о том, что видите. Будьте расслабленными и довольными. Она позаботится о том, чтобы довести вас до парка, а потом вы пойдете дальше, пока не окажетесь на площади. Затем Галиб повернулся к Фади: – Тем временем ты подъедешь на автобусе для инвалидов, руководителем будет Беена. После этого ты вместе с Бееной, Османом и Афифом, каждый со своей коляской, въедете на площадь, а когда окажетесь у подхода к монументу, разделитесь на три группы. Первая, состоящая из Беены с Неллой, поднимается по пандусу и въезжает внутрь, вторая, с Фади и Марвой, едет следом, в то время как Осман с Роньей останавливаются в середине пандуса у фундамента башни. В этот момент Афиф заталкивает Хоана вот в этот угол, чтобы они оба были в безопасности. – Что будет делать гид? – Она поздоровается с теми, кто везет коляски с женщинами, и войдет внутрь вместе с первой группой. Вы все должны очень внимательно отнестись к своим маскарадным одеждам, чтобы что-нибудь не оторвалось. Особенно мужчины. Проследите, хорошо ли приклеены бороды и правильно ли закреплены пейсы на шляпах. Они не должны закрывать глаза. Галиб с удовлетворением отметил, что все смеются. Участвовать в этой акции им нравилось больше, чем в войне. Он повернулся к Жасмин и Беене: – По дороге к нашей цели каждая из вас будет держаться немного поодаль от вашей группы, но, когда нужно будет разговаривать или решить какую-нибудь практическую проблему, вы должны немедленно подойти. Он ожидал слабых протестов мужчин, но их не последовало. С разговорной речью у них было слабовато. – Команду начинать даст Хамид. В этот момент двое из вас будут стоять перед монументом, еще двое – позади монумента. И после того как вы получите оружие из кресла Роньи, держитесь подальше от других колясок, чтобы не создавалось впечатления, что действует единая группа. Галиб показал на карту. – И еще одно: внимательно следите, чтобы коляски трех женщин находились здесь, здесь и здесь. Нелла внутри башни, Марва снаружи и Ронья точно здесь. Афиф, который стоит с Хоаном в углу, следит за тем, чтобы его телекамера все время была включена. Затем слово взял Хамид. – Когда Марва и Нелла окажутся внутри башни, выбегут Беена и Фади. Фади спрыгнет с пандуса прямо на площадь и начнет стрелять первым, его поддержат Беена и Осман, – сказал он. – Куда каждый из вас должен стрелять, вы помните. Во время стрельбы вы возвращаетесь назад на свои позиции. Это значит, что, когда начнут взрываться бомбы, вы уже покинете опасную зону. Вы должны быть готовы к тому, что в вас будут стрелять охранники и полицейские, но Капитан позаботится о том, чтобы потери были минимальными. Галиб кивнул: – Да, мы ведь знаем, что полиция и служба безопасности ищут нас. Они обнаружили автобус, как мы и хотели, и теперь ждут наших действий. Наша задача состоит в том, чтобы они добрались до нас как можно позже, чтобы они не успели подготовиться прежде, чем мы нанесем удар. Отчасти для того и нужен Заид аль-Асади. Чтобы отвлечь их. Если подразделения полиции или охранники появятся здесь, когда мы уже приступим, это станет для них сюрпризом. Чем больше их будет, тем больше взлетит на воздух, тем громче будет шум в прессе. 46 Асад День третий Асад, расставшись с Карлом, севшим в такси, уже знал, что он готов на все. Если нужно пожертвовать жизнью, чтобы спасти семью, пусть так и будет. Вся боль, все несчастья, причиной которых он стал, не должны остаться без искупления. Асад не боялся умереть. Но он не хотел умирать в одиночестве, его должен был сопровождать на этом пути Галиб. Асад сидел в своем номере люкс на пятом этаже гостиницы «Мелиас», устремив взгляд в панорамное окно на мерцающее море огней Берлина. Где-то там в одной из этих маленьких и больших коробочек и комплексов была комната, где находились Марва и Нелла. Знают ли они, что он жив и ищет их? Ему очень хотелось, чтобы знали. Может быть, это даст им немного надежды? Он потянул за одеяло, на котором лежали хорошо смазанные детали его оружия в ожидании сборки. Сверху был список вопросов. Уже не менее десяти раз он пробежался по этому списку, и это начинало его тревожить. Если он не найдет ответы на восьмой и девятый пункты о голубях, это будет означать тупик. Асад был в отчаянии. Бросался в глаза пустой восемнадцатый пункт. Он представлялся Асаду общим знаменателем для всех других пунктов. Если бы Асад, начиная с этого пункта, стал бы двигаться в обратном направлении по своему списку, то нашел бы в куче спутанных нитей их конец и потом распутал бы весь узел. Асад посмотрел на часы. Было за полночь. Уже очень давно он не чувствовал себя таким одиноким. Карл был в Копенгагене, Герберт Вебер лежал в номере несколькими этажами выше, возможно продолжая переживать из-за того, как жестоко СМИ обошлись с ним в связи с историей о Дитере Бауманне, перешедшем в другую веру, и убийстве двух его сотрудников во Франкфурте. Асад потер руками виски. Что же Карл его так подвел? Конечно, Асад понимал его беспокойство, но разве он не мог подождать еще немного? Кто будет теперь его партнером? Он занялся сборкой оружия, поглядывая на реку Шпрее, которая текла мимо гостиницы через весь город. Они превратились в блеющих овец, танцующих под дудку Галиба, если оказались здесь? Черт возьми! Асад лег на молитвенный коврик и стал смотреть в потолок. Тишина последних дней истощила его. И если так будет продолжаться, когда произойдет катастрофа, они ничего не смогут сделать. Он закрыл глаза и стал по очереди обдумывать вопросы, которые приходили в голову. Почему Галиб из всех городов выбрал своей целью Берлин? Только потому, что это крупнейший город страны? Столица, на долю которой выпало так много трудностей? Всемирно известный город, на который СМИ всего мира обратят особое внимание, если там произойдет теракт? Или Галиба связывает с этим городом что-то личное? Асад покачал головой. Ответ на блюдечке не лежал. Спустя еще полчаса бесплодного анализа и изучения своего списка он наконец решился и заполнил восемнадцатый пункт: Хамид, по-видимому, нашел нападавшего во Франкфурте, но как? Выясняй. Завибрировали часы. Звонил мобильник. – Ты проснулся? – спросил Карл. Какой типичный для него вопрос. Как могло быть иначе, если он уже взял трубку? – Нет, я спал, как Золушка, Карл, понятное дело. – Полагается говорить «как Спящая красавица», Золушка не подходит. Как дела? Есть новости? – Я чувствую себя так, словно заболел. И возможно, я действительно болен. А как Мона? – Когда я оказался в больнице, она уже спала, но ей нехорошо. Возможно, она потеряет ребенка, но там делают все, чтобы стабилизировать ситуацию. Слишком рано говорить, чем кончится. Он замолчал, и не было никакого желания прерывать долгую паузу. – Да, мне очень жаль, Асад, – продолжил он наконец. – Если будут позитивные сдвиги у Моны завтра или послезавтра, я вернусь, обещаю. Асад ничего не ответил. Послезавтра – такое далекое будущее, что говорить о нем бессмысленно, возможно, оно и вовсе не случится. – Я думаю, что ключом является Хамид, – сказал Асад. – Хамид? Почему он? – Слишком много пунктов списка связаны с ним, мне так кажется. Как ты сам понял по видео из мюнхенской квартиры, он выглядит совершенно не так, как типичный араб: стриженые волосы, западная одежда. Я думаю, что он постоянно живет в Германии, в отличие от Галиба. Кто-то должен был заботиться, чтобы все шло как по маслу. Аренда автобуса и дома во Франкфурте, сбор группы, надежное размещение в Берлине. И еще я думаю, что это он нашел фотографа в Мюнхене, Мустафу во Франкфурте и обращенного в ислам немецкого капитана, который убил Мустафу. – Хорошо… – произнес Карл и внезапно остановился, словно хотел сказать что-то еще, но передумал. – В чем дело? – спросил Асад, подождав с полминуты. – Ты считаешь, что Хамид мог найти Мустафу, хотя жил во Франкфурте? – В голосе Карла звучало сомнение. – Об этом что-нибудь написано в отчете службы безопасности? Прошло уже более суток после смерти парня, так что сотрудники Вебера, вероятно, накопали что-нибудь, и их отчет стоит почитать. – Я уже читал его сегодня днем и не стал умнее. Они допросили родителей Мустафы, и, конечно, те ничего не знали о том, как их сын радикализировался и попал в эту историю. Он был самым обычным мальчиком, которого по непонятным причинам заставили сделать то, что он сделал, так они сказали. – Ну и ну. Вы с таким раньше встречались? Самый обычный мальчик и родители в шоке, ничего не понимают. Мне кажется, тебе надо разбудить Герберта Вебера и выяснить, что еще удалось узнать после этого. – Если у них появились новые наводки, то люди Вебера, вероятно, уже пошли по этому следу? – Правильно, Асад. Но ведь люди Вебера не то же самое, что ты, правда? Опять эта тягостная пауза. Как, черт побери, реагировать на нее? И разве Карл не знает, что лесть от лукавого? – Что бы ты ни делал, береги себя, Асад. Я позвоню завтра. Спи спокойно! И Карл положил трубку. – Нет, я еще не ложился. Спускайся на первый этаж, я сижу в баре. Какого черта я буду спать после всех последних событий? Голос Герберта Вебера по телефону звучал почти нормально. Но когда Асад нашел его на табурете в баре у окна на улицу, алкогольные пары от него могли бы обезвредить любую инфекцию. Глаза почти закрыты, безо всякой возможности сфокусироваться. Это был человек, который никогда раньше не терял своих сотрудников во время операции.