– Я говорю о Хамиде Алване, нашем чемпионе. Я не вижу его на стенах, но это, наверное, ошибка. Хозяин перестал протирать стаканы для воды. – Хамид Алван?! Что тебе от него надо? Асад наклонился над стойкой: – Мне надо связаться с ним как можно скорее, иначе у него будут большие проблемы. – Проблемы? Какие проблемы? Асад нахмурился и, выделяя каждое слово, произнес: – Настоящие проблемы. Такие, о которых тебе ничего не надо знать, понимаешь? Все три кальянщика за его спиной подняли голову. Значит, он все-таки произнес это слишком громко. – Я ему передам, когда увижу, – ответил владелец кафе. – Дай мне номер телефона, и я сам скажу. Движения хозяина кафе стали быстрыми. Стакан был поставлен к другим стаканам, полотенце переброшено через плечо. Он обошел вокруг стойки и метнул взгляд в сторону мужчин у кальяна. – Схватите его сзади и, даже если придется бить, не отпускайте, пока не скажет, зачем пришел. Он мне не нравится. Асад встал перед ними. – Если хотите, чтобы кафе навсегда исчезло с лица земли, начинайте. – Асад повернулся к владельцу, пока три охранника медленно поднимались со своих мест. – Если бы ты знал, кто меня послал, то вел бы себя по-другому. Даже Хамид Алван для них ничто. Непохоже, чтобы подействовало. – Приступайте, – без признаков волнения скомандовал хозяин. Подействовало только тогда, когда Асад выхватил пистолет и прицелился в него. Мужчины застыли. Асад посмотрел на часы, которые завибрировали на руке. Эсэмэска от Вебера: «У тебя осталось ровно сорок пять секунд, не больше». Он что, идиот? – Стоять тихо, иначе перестреляю всех по одному, – произнес Асад и повернулся к владельцу. – Времени у нас мало, поэтому принимай решение, Аюб. Расскажи, где я могу найти Хамида, ему грозит смерть. Ты понимаешь, что я говорю? Тот кивнул. Хотя и не очень решительно. Асад отвернул пиджак и сунул пистолет за пояс. – Вот так. А теперь твой черед. Тот снова кивнул. Но в этот момент за окном замелькали тени, и не успел Асад что-либо понять, как дверь распахнулась и люди Вебера ворвались в кафе. После эсэмэски не прошло и двадцати секунд, что же они делают? Численное превосходство было бесспорным, троих мужчин нейтрализовали, надев на них наручники. Потом Вебер подошел к Асаду, не обращая ни малейшего внимания на его полный ярости взгляд. – Как удачно, что мы проезжали мимо, – сказал он и вынул комплект наручников. – Руки за спину, – сказал он владельцу, потом повернулся к Асаду. – Тебя это тоже касается. Я даю тебе девяносто секунд, – прошептал Вебер, защелкивая наручники на его руке. – Полторы минуты, понял? Куда уж понятнее! В этот раз он будет лучше следить за временем. Они, правда, отняли у него пистолет, но зато включились в его игру. Вебер и его сотрудники посадили владельца кафе и Асада на стулья и повернулись к ним спиной. За это время Асад извлек из наручных часов свой ключ от наручников. – Сидите смирно, мы за вами наблюдаем, – сказал один из людей Вебера Асаду и хозяину кафе. И они потащили других трех арабов к автомобилям на улице. Асад погремел наручниками. – Через несколько секунд я освобожусь. Приготовься – мы бежим. Тот покачал головой: – Я не побегу. Что они могут со мной сделать, если я ни в чем не виноват? – Если ты останешься, то завтра не увидишь солнца. От этих людей я и хотел предостеречь Хамида. Одумайся! Скажи лучше, где здесь черный ход? И еще: как насчет колес? Тот помедлил несколько секунд, потом кивнул и повернулся, чтобы Асад освободил его. Они выбежали через задний двор на улицу и уже через двадцать секунд сидели на мотоцикле Аюба, который на большой скорости мчал их прочь от главной магистрали, по которой везли в участок трех арабов, схваченных в кафе, чтобы поместить в тюрьму предварительного заключения до конца событий. Асад похлопал себя по карману, где лежал мобильник. Скорее всего, Вебер успел засечь по сигналу GPS, что они направляются на юго-восток. Через четверть часа Аюб остановился на тихой улице, застроенной таунхаусами. – Приехали, – сказал он. Асад сошел с мотоцикла и огляделся по сторонам. – Это тут? – спросил он, показывая на дом, у которого они остановились. Неожиданно Асад услышал щелчок: Аюб включил передачу на мотоцикле и нажал на газ. Асад инстинктивно ухватился за ручку заднего сиденья и успел запрыгнуть в седло. Мотоцикл покачнулся, и Асад ногой ударился о поребрик. Но Аюб был достаточно опытным мотоциклистом, чтобы выправить движение, и они помчались через квартал. При этом Аюб дважды ударил Асада по голове, каждый раз попадая в висок, а когда он попытался сделать это в третий раз, Асаду удалось обеими руками вцепиться в свободную руку Аюба. Результат был предсказуемым. От неожиданного толчка Аюб рванул левую ручку, мотоцикл задрожал и завалился набок, Аюб оказался под ним. Асад тут же отпустил его и вылетел на проезжую часть, в то время как неуправляемый мотоцикл ударился о поребрик с другой стороны дороги и остановился. – Ты с ума сошел? Какого дьявола ты вытворяешь? – закричал Асад, ковыляя к пострадавшему. Аюб лежал головой на тротуаре. Если не считать кровавых ссадин, казалось, что верхняя часть тела после падения осталась невредимой, но только не его левая нога. – Ты что, думаешь, я не понял, кто ты такой? – простонал Аюб. Асад наклонился над ним: – Хамид планировал теракт, и его раскусили. Надо его предупредить, слышишь? Скажи, как его найти, ты спасешь ему жизнь. По лицу Аюба прошла тень. – Я не чувствую ног, – произнес он тихим голосом. – Я вызову скорую помощь, но сначала скажи, как мне его найти. Он посмотрел на Асада затуманившимся взглядом. – Хамид – мой брат, – пробормотал он и умер. И когда из домов начали выбегать люди, спрашивая, что случилось, Асад лишь закрыл глаза и стал молиться за усопшего и за свою семью, печальная судьба которой казалась ему все более неизбежной. Затем он положил руку на щеку покойного. – Бедный простофиля. Через пару минут появились люди Вебера. 49 Карл День второй По лестнице стремительно спускалась медсестра. – Минуточку! – произнесла она и отвела его в сторону, не дав открыть дверь в палату Моны. – Мне надо сказать вам пару слов, перед тем как вы войдете. На всякий случай мы подержим Мону еще день или два. Обещайте, что не будете загружать ее никакими проблемами, у нее были очень тяжелые дни. И хотя сейчас ребенок уже вне опасности, состояние самой Моны пока нестабильное, это вам следует знать. Любые сильные чувства могут иметь нежелательные последствия. И знаете, Мона очень переживает из-за вас и какого-то дела, которым занимается ваш отдел. Карл кивнул. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы беременность протекала нормально. И он счастлив, что с ребенком и Моной все в порядке. Мона улыбнулась и схватила его за руки, словно в них было ее единственное спасение. Было видно, что ей пришлось несладко, пока он отсутствовал. Кожа выглядела прозрачной, губы побледнели, но в глазах была та сила, благодаря которой ребенка удалось спасти. Карл осторожно обнял ее и положил руку ей на живот.