– Нет. Улыбка Кристел угасла. – Прошу прощения? – К сожалению, могут возникнуть некие сложности, – произнес я небрежным тоном и подался вперед. – Во-первых, ко мне уже обращались с предложениями такого рода. И хотя на первый взгляд они казались соблазнительными, заканчивалось все… в общем, давайте просто скажем, что у меня нет желания пробовать снова. – Если у вас есть какие-либо договоренности, уверена, мы… – Нет. Потому что вторая проблема заключается в том, что вы читаете мои мысли с тех самых пор, как подсели ко мне за столик. Кристел оцепенела. – Я вас не понимаю, – проговорила она. – А вы действовали так тонко! – рассмеялся я. – Смею предположить, многие маги ничего бы и не заметили. Кристел не шевелилась, и я увидел, как будущее закружилось вихрем. Бегство, схватка, угрозы. – Не волнуйтесь, – произнес я. – Если бы я собирался затеять драку, то не стал бы вас предупреждать. Какое-то мгновение будущее продолжало меняться, но потом выкристаллизовалось и застыло в определенности. – Извините, – покаянно пробормотала Кристел, откидывая волосы за спину. – Мне не следовало так себя вести. Но я слишком сильно переживала… и боялась, что вы откажетесь. – Она с мольбой поглядела мне в глаза и робко улыбнулась. – Нам нужен опытный предсказатель. Пожалуйста… Мистер Верус… Алекс, вы ведь поможете? Я долго смотрел на Кристел. – Нет, – ответил я. – До свидания, Кристел. Кристел перестала улыбаться, уставилась на меня с непроницаемым выражением лица, резко вскочила со стула и ушла, отстукивая каблуками барабанную дробь. Я заранее выяснил, что Кристел – маг разума, но сплоховал и даже не почувствовал, как она накладывала на меня заклинание. Активную магию разума, такую как внушение, легко ощутить – если знать, кто тебя обрабатывает, но вот мага-телепата поймать за руку значительно труднее. Насторожило меня лишь то, что Кристел вела себя чересчур дипломатично: она льстила мне и постоянно говорила именно то, что я и хотел услышать. А последняя реакция Кристел навела меня на определенные мысли. В итоге, поразмыслив о Кристел, я пришел к однозначному выводу. Красотка, вероятно, не привыкла к тому, чтобы ей перечили. Значит, если мы с ней когда-нибудь столкнемся вновь, мне нужно будет вести себя поаккуратнее. Внезапно я понял, что присутствующие все еще таращатся на меня. Я гадал, что к чему, и усмехнулся, осознав, как все это должно было выглядеть со стороны. Затем под перекрестным огнем пристальных взглядов я спустился на первый этаж и вышел в суету лондонских улиц. Повторяю, я не привык к подобным предложениям. Еще только год назад я мог по целой неделе не видеть других магов. В сообществе мной никто особо не интересовался, и меня такая ситуация устраивала. Трудно сказать, что изменилось. Сперва я думал, что во всем «виновато» веретено судьбы, но, оглядываясь назад, я понимаю, что дело во мне. Быть может, я просто устал от одиночества. Так или иначе, но я заново приобщился к миру магии, и у меня сложилась определенная репутация. Впрочем, нельзя утверждать, что она была хорошей. Я получил легендарное веретено судьбы в жестком соперничестве, нажив на свою голову парочку могущественных врагов, один из которых пять месяцев спустя вернулся, чтобы меня «укусить». Белый боевой маг Белфас пытался разгадать кое-какой омерзительный ритуал, а когда я попытался ему помешать, все закончилось жаркой схваткой. Когда пыль улеглась, Белфас как сквозь землю провалился. Зато другие маги стали оказывать мне знаки внимания. Белфас был подкованным типом и одним из самых опасных боевых магов в стране, так что я превратился в знаменитость нашего черно-белого сообщества. Похоже, маги рассуждали примерно так: если уж я сумел одержать верх над столь могущественным противником, то я буду весьма ценным союзником в колдовском тандеме. Ну а если я окажусь на другой стороне… что ж, и в таком случае можно что-нибудь придумать. Совершенно неожиданно мне пришлось заняться политикой. Заказчиков всегда хватало, но я соблюдал осторожность. Знал, что, если откажусь, это может быть воспринято как оскорбление. Но далеко не все предложения были чистыми. Кое-кто из черных магов рассудил, что если я расправился с белым магом, я буду не прочь прикончить еще нескольких, и поверьте мне на слово: этот народ очень не любит, когда ему говорят «нет». Впрочем, нельзя сказать, что в политических интригах я – зеленый новичок. Обучался я у черного мага Ричарда Дракха, в обстановке, где доверие было равносильно самоубийству. Сами понимаете, что Дракх обожал стравливать своих учеников, и соперничество между нами процветало. В результате я обзавелся комплексами по части взаимоотношений с другими людьми, хотя и здорово поднаторел в вопросах силы и манипуляций. Кристел не первая пыталась использовать меня – но мне, конечно, не стоило удивляться по этому поводу. А сейчас у меня не было никакого желания размышлять о магических турнирах, склоках и прочих неурядицах. Выбросив Кристел из головы, я решил проведать свою ученицу. У магов нет единого центра – ничего похожего на штаб-квартиру. Совету принадлежит недвижимость, разбросанная по всей Англии: и ее, разумеется, может арендовать любой желающий маг. Я знал маршрут наизусть и вскоре добрался до спортивного зала в Айлингтоне: это громоздкое здание из красного кирпича спряталось в глухом переулке. Мужчина на ресепшен при моем появлении поднял взгляд и кивнул: – Здравствуйте, мистер Верус! Вы пришли к своей ученице? – Точно. И еще меня кое-кто ожидает. – Э… я, вообще-то, не должен ничего говорить, но… – Да, я в курсе. Спасибо. Я направился к закрытой двери, ведущей в коридор. Распахнул ее, закрыл за собой и посмотрел на мужчину, прислонившегося к стене. – Забавно, но хоть вы и не обладаете даром предвидения, интуиция у вас что надо. Вы всегда знаете, где меня искать. Талисид – маг средних лет, у него редеющие волосы, и он всегда облачен в один и тот же совершенно неприметный костюм. Если добавить очки, он бы смахивал на учителя математики или на бухгалтера. На первый взгляд Талисид не производит особого впечатления, но есть у него в глазах нечто такое, что намекает, насколько обманчивой может быть внешность. Я до сих пор и не определил, как относиться к Талисиду. Он связан с влиятельной группировкой в составе Совета, однако в какую игру он играет, мне неизвестно. – Здравствуйте, Верус! – кивнул Талисид. – У вас найдется минутка? Я промолчал и пошел вперед по коридору, который заканчивался следующей дверью. Талисид последовал за мной. – Раз вы здесь, – произнес я, – полагаю, я или уже попал в беду, или попаду в нее в ближайшее время. Талисид хмыкнул. – Вам никто не говорил, что вы поразительный циник? – Я предпочитаю называть это богатым жизненным опытом. – Я никогда не давил на вас, Верус. – Вы правы. За дверью оказалась лестничная площадка. Узкие полосы солнечного света проникали сквозь матовые стекла окон, в воздухе плясали невесомые пылинки. Поднимаясь вверх по ступеням, мы попеременно попадали то в свет, то в тень. – Ладно, – сказал я. – Выкладывайте. – Задание, которое я хочу вам предложить, будет трудоемким и рискованным, – начал Талисид. – Совет требует соблюдения строжайшей секретности. Вы никому не должны раскрывать детали – разумеется, и то, что вы работаете на нас. Я нахмурился. – А что стряслось-то? – Скоро вы узнаете подробности. Вам решать, возьметесь ли вы за этот заказ или нет, но в любом случае я буду требовать полной конфиденциальности. Я присвистнул. – А Лона? – Совет предпочел бы максимально ограничить число посвященных, – произнес Талисид. – Но, учитывая… характер проблемы, думаю, ваша ученица может оказаться полезной. – Он помолчал. – Ей также будет угрожать серьезная опасность. Поднявшись на последний этаж, мы замерли перед дверями в зал. – Я буду в конце коридора, – сказал Талисид. – Когда примете решение, приходите ко мне. Проводив его взглядом, я вздохнул. Я и раньше выполнял работу для Талисида, и хотя все, как правило, заканчивалось успешно, задания были неизменно сопряжены риском для жизни. Уж если Талисид называет работу «трудоемкой»… Развернувшись, я толкнул дверь. Раньше здесь тренировались боксеры. Сейчас с потолка по-прежнему свисали цепи, однако тяжелые груши сняли, а ринг в центре зала разобрали. Пол устилали маты, из окон, расположенных прямо под потолком, проникал свет. В противоположных концах помещения установили две громоздкие керамические конструкции высотой десять футов, напоминающие огромные камертоны. В зале находились шестеро человек – пятеро учеников и преподаватель. Трое неофитов подпирали стену: миниатюрная девушка с круглым азиатским личиком, светловолосый парень в очках и смуглый юноша в тюрбане цвета хаки, старающийся держаться поодаль от остальных. Им было лет по двадцать. Я уже встречался с ними пару раз и понимал, что ребята вышли на финишную прямую. А вот еще одну девушку я знал гораздо лучше. Она была высокой и стройной, с черными волосами, достающими до плеч, и ее звали Анна. А рядом с ней (но не слишком близко) стояла Лона, моя ученица. Наставником оказался мужчина лет тридцати. Дорого одетый, с короткими черными волосами и оливковой кожей. Он что-то вещал, но при моем появлении умолк. Пять пар любопытных глаз уставились на меня вслед за взглядом учителя. – Привет, Лайл! – сказал я. – Неужто ты взялся за преподавание?