— Марина, вы заметили нож в руке этого человека? — Я не видела его рук. Только спину. Он ушел, хромая. — То есть, человек, который хромал, даже не обернулся на ваш крик и не посмотрел на упавшего студента. — Кажется, так. Последовали обычные вопросы. В чем он был одет? Какого роста? Цвет волос? Ответы Марины были малоинформативными. Среднего роста, не худой — не толстый, одежда какая-то невзрачная темных тонов, а на голове капюшон. В одном девушка была уверена на сто процентов — человек, удалявшийся от убитого студента, хромал. На хромого убийцу указал и Белькевич. Но тот случай с убийством курьера таджика произошел год назад. И даже если человек хромал тогда, это не означает, что он хромает до сих пор. Хотя способ убийства и типаж подозреваемого совпадают, выводы делать рано. Сколько таких средних по росту и телосложению. А главное — выбор жертв совершенно разный. С этими мыслями Елена Петелина пришла на квартиру Астаховской. Людмила Владимировна встретила гостью немного смущенно. На ее лбу и уголках губ были наклеены полоски пластыря телесного цвета. — Фейс-фитнесом только что занималась, — объяснила Астаховская и перешла на шепот: — Такова наша женская доля, в тонусе надо держать не только ягодицы, но и мышцы лица. Елена недоуменно наморщила лоб. Старшая подруга тут же ей указала: — Вот с этим я и борюсь. Ты морщишь лоб, когда думаешь, а тейпы помогают избавиться от вредной привычки. Разглаживаешь лоб, наклеиваешь и привыкаешь не морщиться понапрасну. — Так просто? — Что ты! Приходится постоянно работать с мышцами лица. Язык к нёбу — подтягиваешь подбородок. Лоб в окно — против вертикальных морщин. Лошадь — упражнение для губ. — Лоб в окно? — удивилась Елена и постаралась не морщить лоб. — Такое название. Потом объясню. — Людмила Владимировна громко позвала мужа: — Ваня, у нас гостья. Через пятнадцать минут время раздачи вечерних калорий закончится. Елена впервые была у старшей подруги после того, как Астаховская объединилась в семью с Лопахиным. По работе бывший следователь и судмедэксперт были знакомы много лет, поэтому быстро притерлись друг к другу, зарегистрировали брак и, кажется, были счастливы. — Идем на кухню, Лена. Поделюсь своим ужином: салат из свежих овощей и ряженка. — И всё? — А как иначе сохранить фигуру. Тридцать лет один и тот же размер, — похвасталась шестидесятилетняя женщина. Елена невольно оценила себя в зеркало, пройдя мимо шкафа-купе. После родов она вернула прежний вес и фигуру, но любое излишество по вечерам тут же прилипало к бокам. Из комнаты появился Иван Иванович, всю жизнь работавший патологоанатомом. Он с хитринкой посетовал: — Сейчас многие работают удаленно. Я бы тоже работу на дом взял, но Мила не в восторге от моих тишайших клиентов. — Не порти аппетит дамам, хирург без обезболки. Для тебя приготовлена куриная грудка. Мужчина все-таки. — Только ряженку не предлагай. Раз у нас гость, откроем вино, — бодрился Иван Иванович. — Вино у нас по субботам. А Лена за рулем. Ведь так? — Людмила Владимировна многозначительно посмотрела на подругу. У Астаховской порядок в семье, как в архиве, поняла Петелина. Семейный быт разложен по полочкам и подчинен строгим правилам. — Мне чай, — ответила она. — Стать фуа-гра моей печени не грозит, — посетовал Лопахин, намекая на печень перекормленных французских гусей. — Лучше скальпель в руке, чем в животе, — парировала Астаховская и пресекла дальнейшие шуточки: — Лена пришла к нам по делу, а не на батл престарелых юмористов. — У вас мило, — только и оставалось сказать Петелиной. За чаем Астаховская разложила на столе листки с записями и поделилась выводами: — Я проанализировала убийства мигрантов из Средней Азии и выделила те случаи, которые совпадают со способом убийства на стройке. — Там было два типа удара: боковой режущий по шее и удар под ребра в печень, — напомнила Петелина. — Шансов выжить никаких, — профессионально подметил Лопахин. Астаховская кивнула и продолжила: — Из сорока жертв, убитых холодным оружием, двадцать два человека зарезаны именно этими двумя способами. Одиннадцать ударом в шею, одиннадцать под ребра в печень. — Это могли быть два разных убийцы, — предположил Лопахин. — Вряд ли. В четырех эпизодах погибли сразу двое, одного убили одним способом, другого — другим. — Пятьдесят на пятьдесят, как на стройке. — И это еще не все совпадения. Убитые в печень были с порезанными лицами. — Отвлекающий удар, — прокомментировал Лопахин. — Жертва хватается за лицо, и живот беззащитен. — Более двадцати однотипных убийств, и никто не связал их в серию? — ужаснулась Петелина. — Большинство раскрыты. В каждом эпизоде отдельный убийца. Железный Феликс постарался. — Дорецкий и по массовому убийству в «Венском квартале» уже отчитался. Двоих подозреваемых задержал. — А ты сомневаешься в их виновности? — Теперь еще больше. Курьер Азис Тахиров в вашем списке есть? — спросила следователь. Астаховская посмотрела записи и подтвердила: — Да. Убит режущим ударом в шею. — Сегодня в СИЗО я говорила с Семеном Белькевичем, известным среди журналистов по кличке Резак. Железный Феликс приписывает это убийство ему. Исходя из косвенных улик я бы тоже так поступила. Но Резак описал настоящего убийцу. Тот прихрамывал. — И что это значит? — Хромоту подозрительного прохожего припомнила свидетельница убийства студента Миронова. — Убийство студента не укладывается в серию убийств мигрантов, — возразила Астаховская. — Дело в том, что Миронов был на строке «Венского квартала» и мог видеть убийцу. — И тот убрал свидетеля? — Пока это только моя версия, — призналась Петелина. — Тогда Дорецкий задержал не тех. Хотя у него улики. Елена молча пожала плечами. — Губы не выпячивай, — поправила ее мимику Астаховская, придвинула листы и спросила: — Что будешь делать с этим, подруга? Петелина профессиональным взглядом просмотрела выдержки из уголовных дел и спросила: — Ограбления в серии убийств просматриваются? — Нет. Телефоны, карманные деньги убийца не трогал. — И тела не пытался спрятать в отличие от националистов. — Петелина посмотрела на коллег, словно ища поддержки: — Кто-то уже десять лет убивает мигрантов из Средней Азии. — Ранения однотипные, — кивнул судмедэксперт. — Может и раньше такие случаи были, я так далеко не заглядывала, — добавила Астаховская. — Надо проверить. Людмила Владимировна, посмотрите? — попросила следователь. — Лена, ты не даешь мне соскучиться. За что и благодарна. — А мне, выходит, надо благодарить убийц? — оживился Лопахин. — Вот в девяностых, помню, братки работой завалили… — В субботу расскажешь, под вино, — пресекла воспоминания супруга. Елена взглянула на часы и спохватилась: — Мне пора. Спасибо большое.