Под вечер Мария Луганцева, чтобы оставаться в топах новостей, выдала в телеэфир аудиосказку о зарезанных мышках и убитом птенце. Запись она сопроводила рассказом о массовом убийстве рабочих на стройке элитного жилого комплекса «Венский квартал». Репортер заявила: «Сказка ложь, да в ней намек… Некоторые считают сказку глупой шуткой, но я уверена, что это серьезное послание обществу. Как вы отреагировали на два сегодняшних кровавых преступления? Резня на стройке — полное безразличие, убийство студента — негодование и сочувствие. А всё потому, что жертвы — люди разного сорта. Бытовой расизм засел в наших головах! Сказочник сознательно спровоцировал эту ситуацию. Он — убийца, который жутким способом продемонстрировал порок нашего общества». Последовали две параллельные картинки. На одной — милые лица девушек в слезах и гора цветов на месте гибели студента, на другой — полиция сажает хмурых рабочих в автозак. «Я не осуждаю Сказочника, для этого есть правоохранительные органы, — продолжила Луганцева. — Если Сказочник меня слышит, пусть снова напишет мне. Я готова стать посредником между ним и обществом. А пока наша телекомпания продолжит журналистское расследование. Подробности завтра». — Лихо репортеры работают, — прокомментировал Марат. — Два разных убийства объединила в серию и убийцу назначила — Сказочник. Ты тоже так думаешь? — Это мнение Луганцевой. — Язык без костей, но заинтриговать девчонка умеет. — И запутать, — сказала Елена и задумалась. Расследуя убийство Миронова, она изучает его жизнь, личные связи, возможные конфликты. Но если смерть студента связана с убийством мигрантов, то необходим другой принцип расследования. Смотреть придется шире, а копать глубже. В том числе и в прошлом. Для такой работы у нее есть незаменимая помощница. Глава 7 Людмила Владимировна Астаховская уже много лет возглавляла архив в Следственном комитете. Когда-то она была следователем, ее несправедливо отстранили от любимой работы, сослали в архив, но женщина сохранила интерес к профессии и, как могла, помогала Петелиной. Несмотря на возраст, за шестьдесят, Людмила Владимировна оставалась образцом элегантной женщины и добрым советчиком для Елены по многим жизненным вопросам. Утром в кабинет Петелиной наведалась Астаховская и сразу перешла к делу: — Привет, подруга! Ты, правда, думаешь, что убийство студента и четырех мигрантов связаны? Накануне Елена созванивалась с Людмилой Владимировной, делилась сомнениями и просила о помощи. — На данном этапе любые версии нельзя исключать, — призналась она. — Тем более, после странной сказки. — «Кровавый труп птенца каждый заприметил, а мертвых мышек никто не заметил», — процитировала Астаховская и осудила неведомого автора: — Цинизм Сказочника зашкаливает. — Так и оказалось, к сожалению. — Тогда слушай. — Начальница архива села напротив следователя и разложила перед ней несколько листков. — По твоей просьбе я изучила старые дела, где фигурирует убийство ножами мигрантов из Средней Азии. За последние десять лет тридцать шесть эпизодов, в четырех случаях по двое зарезанных. Итого имеем сорок убийств. — Ничего себе! — удивилась Петелина. — И ни одно не на слуху. — Жизнь и смерть мигрантов не интересны обществу. И то и другое стараются не замечать. — Зато сколько шума, когда мигрант нападет на москвича. — Сама знаешь инструкции. Не озвучивать национальность преступников. Подсудимый для нас лицо без рода и племени. Петелина, любившая писать во время раздумий, вывела на листке карандашом числа 36 и 40, пробормотала «четыре в год» и спросила: — Среди данных эпизодов серия где-нибудь просматривается? — Нет, — мотнула головой Астаховская. — Большинство убийств раскрыты. Чаще всего это разборки между мигрантами. — А по нераскрытым какие версии? — Несколько нераскрытых убийств приписывают радикальным группировкам националистов. Недавно задержали главаря по кличке Резак. — Слышала. Резак с соратниками снимал избиение мигрантов из Средней Азии и выкладывал видео в сеть? — Да. Начали с малого и не смогли остановиться. Наш Железный Феликс ведет его дело. — Дорецкому поручили и вчерашнее массовое убийство на стройке. Мне оставили студента. — А ты не согласна? Петелина зачеркнула нарисованные цифры, вывела новые — 37 и 44 — и обвела их. Она посмотрела на часы: — Мне пора. Меня Харченко вызвал вместе с Дорецким. Там и поговорим. Я возьму твои копии? — А для кого же я их готовила, Лена. Если что-то еще понадобится, обращайся. Петелина поднялась на этаж выше в кабинет полковника Харченко. Капитан юстиции Феликс Дорецкий уже находился у начальника. Железный Феликс предпочитал всегда носить форму, имел небольшую бородку и черные, зализанные назад волосы. Полковник по-свойски качнул ладонью, указывая Петелиной место напротив Дорецкого: — Присаживайся, Елена Павловна. Феликс встретил коллегу самоуверенным взглядом всезнайки. Петелина решила начать разговор с атаки на начальника: — Юрий Григорьевич, я считаю, что в сложившейся ситуации дело о массовом убийстве рабочих на стройке должно остаться у меня. Харченко дружелюбно попытался объяснить: — Феликс отлично справляется с делами, где фигурируют мигранты. Это его конек. Петелина перевела взгляд на Дорецкого: — Тогда ты должен знать, что за десять лет в городе зафиксировано сорок убийств мигрантов из Средней Азии. Я говорю о тех случаях, где применялся нож. — Дикий народ. Чуть что — за нож, — с легкой усмешкой кивнул Феликс. — Виновных находим и сажаем. — Остались и нераскрытые убийства, в том числе двойные. Надо заново проверить, есть ли общие признаки у прежних случаев со вчерашним убийством на стройке. — Елена Павловна, по нераскрытым — всё просто. Были подозреваемые, но они бежали к себе на родину. Там меняли имя, получали новый паспорт и возвращались под видом другого человека. Но на их хитрость, у меня есть своя. — Какая? Дорецкий вопросительно посмотрел на полковника, получил молчаливое согласие и не без гордости продолжил: — Сама знаешь. Если есть убийца по одному эпизоду, то ему не сложно добавить второй аналогичный. — Первый раз слышу. Поделишься подробностями? — с наигранным обожанием подалась вперед Елена. — Петелина, не строй из себя ангела во плоти! — возмутился Дорецкий. — Психологическое давление — часть нашей профессии. Помимо кнута, у меня всегда есть пряник. Подозреваемые сознавались в убийствах и шли на сделку со следствием, чтобы не депортировали их родственников. — А если к убийству мигрантов причастны националисты? — И нацики получат свое. Я сейчас раскручиваю громкое дело. Прижал Резака, он дает показания. В спор следователей вмешался Харченко: — Елена, хватит о старом. Мы собрались, чтобы обсудить вчерашние преступления. Петелина примирительно посмотрела на Дорецкого. — О прошлом пока забудем. Какая у тебя версия по убийствам на стройке? — А тут и мудрить нечего. За нож чаще всего хватаются после бытовых ссор. Это статистика. — Со статистикой не поспоришь, — кивнула Петелина. — И данный случай это подтверждает. Подозреваемый Азис Саидов накануне ругался с одним из погибших земляков по поводу денежного долга. Ты сама установила факт ссоры, а я добавил вескую улику. — Куртку с пятнами крови? — усомнилась Елена. — Саидов мог испачкаться, когда осматривал тела. — Его куртку я приобщил, но главная улика другая. — Дорецкий выждал паузу и с затаенной гордостью посмотрел на начальника. — На месте преступления найден нож. Феликс раскрыл папку и стал показывать полковнику фотографии: — Это так называемый таджикский корд — прямой клинок с односторонней заточкой и тяжелой резной рукоятью. Ранее такие ножи служили боевым оружием, сейчас используются для разделки мяса и забоя скота. Полюбуйтесь. Клинок с явными следами крови.