— Глупые сплетни из-за того поцелуя несколько недель назад, я думаю. Она хмурит брови. — Я слышала, как Элиас заявил об этом Керри сегодня на уроке. — О чем заявил? - Спрашиваю я. Она поджимает губы. — Что ты - его. — Ну, для меня это новость. - Я сжимаю челюсть. — Терпеть его не могу, так зачем мне с ним встречаться? — Я так и думала, но он ходит повсюду и говорит всем, что ты принадлежишь ему, что бы это ни значило. - Она морщится. — Ненавижу этого парня. — Мы обе, - бормочу сквозь стиснутые зубы. С тех пор как он поставил меня на колени в коридоре, он придерживается своих более стандартных методов унижения. Мое тело покрывается жаром, когда я вспоминаю, как он подставил мне подножку в кафетерии в тот же вечер, когда заставил встать на колени. Я не могу понять, что было более унизительным. Или это была чистая боль, сжимающая мою грудь. Это было похоже на предательство, хотя он и раньше заставлял меня падать и даже хуже – на глазах у всей школы. Но после того, как он так интимно поцеловал меня в коридоре, всё ощущалось гораздо больнее. С того дня он разыгрывал надо мной глупые шутки, как будто мы вернулись в девятый класс : ставил подножки, кидал в меня предметы на уроке, а на прошлой неделе он стащил с меня юбку и запер в классе, где Ниткин и нашел меня. Это было крайне унизительно, но, к моему удивлению, профессор не рассердился. Вместо этого он нашел мне юбку и, не сказав ни слова, отпустил восвояси. Я ожидала, что меня накажут, но думаю, он знает, кто это сделал. Элиас - первоклассный засранец, и нет ни единого шанса, что я когда-нибудь подтвержу такую нелепую ложь, чем бы он мне ни угрожал. — Очередная его игра, - говорю я, захлопывая шкафчик и закрывая его на ключ. К нам подходит Адрианна. — Вы двое идете обедать? Я умираю с голоду. Я улыбаюсь и киваю. Адрианна всегда голодна. — Да, конечно. - Я поворачиваюсь, чтобы идти к кафетерию, только чтобы врезаться прямо в твердую стену мышц. Поднимая взгляд, я смотрю в эти холодные, расчетливые глаза, от которых моё сердце замирает. Паника и страх разом охватывают меня, и я делаю шаг назад, пытаясь обойти его. Элиас вскидывает руку, преграждая мне путь. — Куда это ты собралась, Гурин? - спрашивает он, прищуривая льдисто-голубые глаза. Я сжимаю челюсть и встречаюсь с ним взглядом, ненавидя то, как мое сердце колотится сильнее в тот момент, когда я это делаю. — На обед, так что уйди с дороги. Камилла делает шаг ко мне и толкает его руку, пытаясь освободить меня. — Да, и заодно, прекрати лгать и рассказывать всем, что вы с Натальей встречаетесь. Он переключает свое внимание на Камиллу, на его губах появляется хитрая ухмылка, от которой у меня сводит живот. — Наталья сказала тебе, что это ложь? - Спрашивает он, переводя взгляд обратно на меня. — Ты даже своим самым близким подругам не рассказала правду? Ублюдок. Я тяжело сглатываю, понимая, что он говорит о шантаже и нашей сделке. Неужели он действительно ожидал, что я кому-то об этом расскажу? Независимо от того, насколько мы близки с подругами, я не могу допустить, чтобы кто-то еще узнал о моей связи с братвой Морозовых в Москве. Я безоговорочно доверяю Адрианне и Камилле, но один промах в разговоре с их семьями может привести к разрушительным последствиям для моего брата и Братвы Гурина. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Он фыркает, качая головой. — У нас с Натальей договоренность на этот год. - Он смотрит на Камиллу, затем на Адрианну, и в его глазах отражается чисто садистское удовольствие. — По сути, она – моя, и это все, что вам нужно знать. Брови Камиллы хмурятся, когда она бросает на меня вопросительный взгляд, но продолжает молчать. Его взгляд возвращается ко мне, и он ухмыляется. — Возможно, тебе стоит перестать врать самым близким людям, иначе у тебя может никого не остаться. Его рука обвивает мою талию, и он притягивает меня ближе, наклоняясь и прижимаясь поцелуем к моей щеке. Отстраняясь, он шепчет: — Осторожно, Наталья. Ты играешь с огнем. От угрозы в его тоне у меня перехватывает дыхание, когда он поворачивается к нам спиной, оглядываясь через плечо. — Увидимся, Гурин. Он машет рукой и уходит по коридору, оставляя меня разбираться с последствиями. — Что это, черт возьми, было? - Спрашивает Адрианна. Я закрываю глаза и прижимаю руку ко лбу, когда по его центру распространяется боль. — Он снова играет в свои обычные игры. — На самом деле, это не ответ на вопрос, - настаивает Камилла. Я встречаю её подозрительный взгляд. — Не хочу об этом говорить, - отвечаю, ненавидя то, что Элиас изолирует меня от подруг. Риск того, что информация, которой он владеет, попадет в чужие руки, слишком велик, и все же я хочу рассказать им правду. Меня убивает, что я этого не делаю. — Ну ладно, - говорит Адрианна, беря меня за руку. — Обед, сейчас же, - добавляет она, заставляя меня смеяться над ее нетерпением, но я чувствую себя чертовски благодарной за неё. Некоторые девушки обиделись бы на меня за то, что я не хочу рассказывать им, что влечёт за собой эта договорённость между нами, но только не две мои лучшие подруги. Мы молча идем в кафетерий, и могу сказать, что Камилла раздражена тем, что я не хочу объяснять, что происходит с Элиасом. Обычно я рассказываю им обо всем, но даже если они поклянутся никогда и никому не проронить ни слова о настоящей фамилии нашей семьи, я знаю, какой болтушкой может быть Камилла, в частности. Она ничего не может скрыть от своих братьев и, уж тем более, от своей сестры Мии. Они практически неразлучны. Получив еду, мы садимся за наш обычный стол, и Адрианна заполняет тишину, рассказывая о том, какой свиньей был тренер Дэниелс на занятиях по боевой подготовке. Очевидно, он пытался сделать ей непристойное предложение после занятий, что меня совсем не удивляет. Адрианна тихая и сдержанная, из тех девушек, которых тренер Дэниелс всегда пытается загнать в угол. — Что ты собираешься делать? - Спрашиваю я. Она пожимает плечами. — Буду продолжать говорить ему, чтобы он отвалил. Я прикусываю нижнюю губу. — Не уверена, что тренер Дэниелс хорошо воспринимает отказы. Камилла кивает. — Я слышала, что он может превратить жизнь девушек в сущий ад, если они отвергнут его. Выражение лица Адрианны становится разъяренным, она скрещивает руки на груди. — Что ты хочешь этим сказать? Я не буду спать с ним, потому что он будет злиться, что его отвергли. Он может трахнуть себя сам, мне плевать. Я киваю в ответ. — Ты права. Я отправляю в рот ложку с вкусной пастой. — Однако он горячий. Тебе так не кажется? - Спрашивает Камилла. Адрианна смотрит на нее как на клиническую сумасшедшую. — Да, и законченный мужчина-шлюха. Я ни за что не отдам свою девственность такому как он. Я с трудом сглатываю, потому что, по крайней мере, у нее есть выбор, кому её отдать. Оказывается, моя будет передана, как какой-то гребаный трофей, парню, который издевался надо мной в течение многих лет. Он меньше всего заслуживает этого, и все же я знаю, что не задумываясь отдала бы всё, чтобы спасти свою семью, особенно Михаила. Мой брат - это мой мир. В каком-то смысле он был мне и отцом, и матерью, с тех пор как папа умер десять лет назад. И, хотя он часто занят, он все равно находит для меня время, когда я не в академии. Я знаю, что это мой способ отплатить ему, даже если он, вероятно, убил бы Элиаса, если бы узнал о договоренности или шантаже. Камилла встает и направляется в уборную, а Адрианна бросает на меня взгляд, который говорит мне, что она не собирается сбрасывать со счетов то, что сказал Элиас. — Ты уверена, что не хочешь поговорить об этом? - спрашивает она. Я сжимаю челюсть.