— Я же сказала, что нет. - Отрываю кусок чесночной лепешки и запихиваю себе в рот. — Просто оставь это. Она тяжело вздыхает. — Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что ты не расскажешь нам, если не захочешь. Я просто беспокоюсь о тебе, вот и все. Я улыбаюсь ей, но улыбка кажется вынужденной. — Я знаю, что беспокоишься, и люблю тебя за это. - Я тянусь к ее руке и сжимаю. — Но обещаю тебе, это то, о чем я просто не хочу говорить. Адрианна поднимает руки вверх, сдаваясь. — Поняла. - Она притворяется, что застегивает рот. — Больше не скажу об этом ни слова. — Спасибо. Камилла возвращается на свое место. — Что я пропустила? — Немного, - говорит Адрианна, подмигивая мне, когда Камилла не смотрит. — Как тебе пицца, Камилла? Мне даже жаль, что я не попросила её вместо пасты. - Она постукивает себя по подбородку. — Может быть, я возьму и её. Я хихикаю над тем, какой жадной может быть мой подруга. — Ты ешь больше, чем любая другая девушка, которую я знаю, и все же такая чертовски тощая, - говорит Камилла. Она выглядит оскорбленной, прижимая руку к груди. — Я не тощая. Я подтянутая и спортивная. Я киваю. — Верно, я согласна. Тощая - не то слово, которым можно описать телосложение Адрианны. Камилла упирает руки в бедра, качая головой. — Неважно. Она не такая фигуристая как я. - Она кивает на меня. — А ты не можешь говорить, потому что ты такая же стройная. Я отрицательно мотаю головой. — Всегда завидовала твоему телосложению, Камилла. Оно женственное и красивое. На ее щеках появляется легкий румянец. — Ты бы так не говорила, если бы у тебя были мои бедра. Адрианна приподнимает бровь. — Все завидуют твоей фигуре. Перестань быть идиоткой. Мы все прекрасны такими, какие мы есть, в своих собственных глазах. — Согласна, - киваю я, хотя всю свою жизнь чувствовала себя какой угодно, только не красивой. Мой желудок скручивается, когда я понимаю, что единственный раз это было, когда Элиас засовывал свой член мне в горло. Он смотрел на меня с таким желанием, что меня трясло от потребности. Я тяжело сглатываю, пытаясь забыть выражение его глаз в тот день и то, что он заставил меня почувствовать. Последний человек на этой земле, который хочет, чтобы я чувствовала себя красивой, - это Элиас Моралес. Вместо этого он хочет вырвать мою невинность, как завоевание, и сломать меня так, как я пока едва могу себе представить. Дрожь пробегает по спине, когда я продолжаю есть, но чувствую, что аппетит пропадает. Элиас Моралес сделает все, чтобы испортить мне последний год в Академии Синдиката, и я никак не могу этому помешать. Остается только надеяться, что связь между мной и моими подругами достаточно сильна, чтобы противостоять его вмешательству, поскольку потерять их будет больнее всего. Глава 7 Элиас Прошло пять недель с тех пор, как я публично поцеловал Наталью, и я немного изменил свою тактику, чтобы мучить ее, и она не могла предугадать, что будет дальше. Забавно играть с ней, держа ее в постоянном напряжении. С того утра в коридоре я вернулся к обычным методам своих издевательств, – ставил ей подножку, позорил перед всей школой и вообще делал ее несчастной. Все сексуальные мучения прекратились, и знаю, что она затаила дыхание, ожидая следующего раза, когда я снова заставлю ее сделать что-то настолько унизительное. Я сказал всей школе, что она принадлежит мне и является моей маленькой зверушкой, что привело к тому, что колесо сплетен заработало на полную катушку, тем более что она продолжает это отрицать. Я никогда не чувствовал себя более могущественным, чем сейчас. Это странно опьяняет – заставлять Наталью молчать, пока она безвольно признает мое господство. Она никогда не была такой легко уступчивой за все годы нашего знакомства, хотя я имел над ней власть с момента своего появления. Моя глубоко укоренившаяся ненависть к ней и ее семье всегда была движущим фактором, но я никогда не ожидал, что получу от этого такое удовольствие, как сейчас. Возможно, это потому, что ненависть может быть такой чертовски страстной, и когда я целую ее, это сводит меня с ума, как ничто и никогда. Когда я поцеловал Наталью, мне показалось, что она подожгла всю мою душу, и это сжигало меня изнутри. Не говоря уже о том, что я не мог выкинуть из головы образ того, как она стоит на коленях и так чертовски хорошо сосет мой член. Я дразнил ее по этому поводу, напоминал снова и снова и угрожал повторением, но мне нравится держать её в догадках. Мне нравится знать, что она затаила дыхание, ожидая, когда я заставлю ее встать в очередную унизительную позу и взять то, что я хочу. Даже если приходится удовлетворять себя гораздо чаще, чем раньше. Когда я иду по коридору, мое внимание привлекает вспышка темно-каштановых волос. Я ухмыляюсь, подходя ближе, зная, что буду наслаждаться этим, пока не вижу, что она разговаривает с новенькой. Ева Кармайкл приехала всего неделю назад, опоздав к началу учебного года. Джинни, Керри и Анита довольно сильно избили ее в первый же вечер. Они не переставали хвастаться этим целую неделю, несмотря на то, что их поймали и отправили за это к Ниткину. А также тем, что одолели ее втроем на одну, что явно нечестно, но эти девушки никогда не играют честно. Я впервые внимательно наблюдаю за ней, поскольку все говорят о том, какая она горячая штучка. Ева, конечно, привлекательна, но на фоне Натальи ее красота меркнет. Наталья кладет руку ей на плечо и ведет по коридору прямо ко мне. — Давайте немного повеселимся, - говорю я, оглядываясь на Ника и Розу, которые следуют за мной. Ник ухмыляется, когда замечает Наталью, идущую прямо к нам, но выражение лица Розы больше похоже на гримасу. У этой девушки нет ни одной плохой косточки в теле. Я иду на неё и замечаю, как шевелятся губы Натальи, когда она что-то бормочет своей новой подруге. — Так, так, смотрите, кто у нас здесь, - говорю, ухмыляясь. — Гурин всегда приходится цепляться за новеньких, потому что у нее нет гребаных друзей. Ник и Роза посмеиваются позади меня, поддерживая. — Уходи, Элиас, - бормочет Наталья, пытаясь оттащить Еву от меня. Я преграждаю ей путь рукой. — Это грубо, Наталья. Познакомь меня со своей подругой. Я смотрю на Еву, которая одета в миленькую цветочную блузку с глубоким вырезом и черные брюки, облегающие ее соблазнительную фигуру. Я понимаю, почему многие парни считают ее сексуальной, эта фигура идеальна, но почему-то, когда я смотрю на неё, она не вызывает у меня никакого возбуждения. В глазах Натальи вспыхивает ненависть. — Убери от меня свои руки, пока я не отправила тебя в лазарет. Я смеюсь, изо всех сил пытаясь представить, что Гурин делает что-то, кроме как подчиняется мне, тем более теперь, когда у меня есть такая ценная информация. — Я бы хотел посмотреть, как ты пробуешь. - Я снова смотрю на Еву. — Элиас Моралес. А ты кто? Девушка выглядит взволнованной, ее внимание переключается с меня на Наталью. — Я - Ева Кармайкл. Я отталкиваю Гурин с дороги и подхожу ближе. — Красивая для ирландской девушки, - бормочу, прежде чем оглянуться на Ника и Розу. — Позволь мне представить тебе Розу Кабельо и Николая Крушева. - Прочищаю горло, привлекая внимание Евы обратно к себе. — Тебе следует быть осторожнее с теми, с кем дружишь. Я бросаю на Наталью неприязненный взгляд. — Да, я буду осторожной. - Она отодвигается на своих костылях на добрый метр, и смотрит на меня. — Я определенно не буду с тобой дружить, это точно. Я бы предпочла дружить с гребаным трупом. Новенькая высоко поднимает подбородок, а Наталья ахает. Я наклоняю голову набок, злясь, что еще один гребаный новичок проявляет ко мне неуважение. Что с ними такое в последнее время? — Правда, Кармайкл? - Бросаю взгляд на Наталью. — Я уверен, что смогу это устроить. Ева делает шаг вперед и толкает меня костылем в грудь, оттесняя с дороги. — А теперь убирайся с нашего пути. Наталья следует за ней, но я вижу неуверенность в ее взгляде, когда наши глаза встречаются. Осторожно, Гурин. Эта маленькая ирландка тебя не спасет. Никто, блядь, не сможет.