Он встает и рывком поднимает меня, кладя руку мне на плечо. У меня подкашиваются ноги, когда он выводит нас из микроавтобуса в бар, который они выбрали сегодня вечером. Я цепляюсь за Элиаса, как за костыль, несмотря на желание убраться от него как можно дальше. Я знаю, что выхода нет, и единственный выбор - делать то, что он говорит, чтобы сохранить мою семью в безопасности. Глава 11 Элиас Блядь. Кажется, что кровь отливает от моего лица, когда директор Бирн подходит к нашему столу. Однако на самом деле я беспокоюсь не о нем. Проблема в том, что с ним профессор Ниткин. Он прочищает горло. — Не знал, что у всех вас было разрешение покинуть территорию. Его голос звучит спокойно, слишком, блядь, спокойно. Тренер Дэниелс спихивает Алекса со стула и садится, не сводя глаз с Адрианны Васкез. Ходят слухи, что именно за ней он охотится в этом году, но она не сдается. Ниткин остается стоять со скрещенными руками на груди, что делает его еще более устрашающим. — Это всё я. - Я поднимаю подбородок, зная, что мне придется отвечать за это. Как ни крути, я организатор. Я встречаю взгляд директора. — В конце концов, нам по восемнадцать лет. Мы можем делать все, что, черт возьми, захотим. Бирн поднимает бровь. — Может быть, и так, но вы все слишком молоды, чтобы находиться здесь легально. Я смеюсь. — Кого, блядь, волнует законность? Цель академии - преподавать все, что не является легальным. Несколько парней посмеиваются над этим, потому что это чертова правда. — Туше, - говорит тренер Дэниелс. — Как насчет того, чтобы присоединиться к вам? — Если думаешь, что справишься с этим, старик, - говорит Риццо. Тренера Дэниелса, похоже, не смущает замечание Риццо. — Ты знаешь, что я могу надрать тебе задницу даже после того, как утопил две бутылки скотча, Риццо. Тогда напряжение как-будто немного ослабевает, Риццо смеется и пододвигает к нему бутылку водки. — Угощайтесь. Я не пропускаю то, как профессор Ниткин свирепо смотрит на Риццо, и удивляюсь его бесстрашию. Если бы Ниткин наградил меня таким взглядом, мне не стыдно признаться, что я бы обделался. Тренер Дэниелс наливает себе бокал и потягивает его, ведя себя так, как будто это нормально – сидеть и пить с нами в баре. В баре, где мы по закону все слишком молоды, чтобы пить. За столом воцаряется тишина, а директор Бирн, похоже, особенно внимательно следит за Евой. Официантка-кокетка, которая пытается заигрывать со всеми посетителями, наклоняется к Бирну и сует ему в руку бокал, что-то нашептывая. Я по-волчьи присвистываю, и несколько парней следуют моему примеру. Сначала Бирн выглядит раздраженным, но затем наклоняется к ней, что-то бормочет и протягивает двадцатидолларовую купюру. Официанта кивает и подмигивает ему, прежде чем отправиться за новыми напитками. — Итак, как, черт возьми, вам всем удалось улизнуть с кампуса? - Спрашивает Бирн. — Боюсь, если бы мы сказали Вам это, профессор, нам пришлось бы Вас убить, - говорю я, ухмыляясь ему. Если он думает, что мы собираемся разгласить самый тщательно охраняемый секрет в СА, пусть подумает еще раз. Я продолжаю обнимать Наталью за плечи, прижимая ее к себе. С тех пор как к нам присоединились учителя, она стала жесткой, как гребаная доска. — Я бы хотел посмотреть, как ты пробуешь, Элиас, - говорит Бирн, удерживая мой взгляд. — Некоторые пытались, но ни один из них не преуспел. Я фыркаю. — Да, верно, старина. Я убираю руку с плеча Натальи и перемещаю ей на бедро, сжимая, когда наклоняюсь к ней. — Не волнуйся, я все равно собираюсь повеселиться с тобой сегодня, bonita. Ее грудь вздымается, дыхание становится более неровным, и мне нравится видеть, как я воздействую на неё. — Дмитрий, - рявкает Бирн, привлекая к себе всеобщее внимание. Глаза Дмитрия расширяются. — Что? — Ты забыл, что произошло в последний раз, когда ты прошептал что-то неподобающее мисс Кармайкл? — Я не сказал ничего такого, чего Ева не хотела бы услышать, - говорит Дмитрий, бросая взгляд на Еву. — Правда, Ева? Напряжение, кажется, снова нарастает, поскольку Еве становится неловко, а затем она внезапно встает. — Мне нужно подышать свежим воздухом. Дим делает движение, чтобы встать. — Ты хочешь, чтобы я... Ева мотает головой. — Нет, я вернусь через минуту. Бирн раздраженно смотрит, как Ева уходит. Я бросаю взгляд на Ниткина, но жалею об этом, когда его бездушные карие глаза встречаются с моими, и в них светится восторг. Ему это нравится. Предвкушение того, как он будет наказывать нас всех. Дрожь пробегает по моей спине, и я крепче сжимаю бедро Натальи. — Ты делаешь мне больно, - шипит она. Когда я оглядываюсь, Бирна уже нет. Следующим заговаривает тренер Дэниелс. — Расслабьтесь, все вы. Мы тоже здесь только для того, чтобы хорошо провести время. - Его глаза по-прежнему прикованы к Адрианне. — Как у вас дела, мисс Васкез? — Прекрасно, - выдавливает она сквозь зубы, ее ноздри раздуваются. — По крайней мере, были прекрасно, пока Вы не появились. Он вскидывает бровь. — Не очень вежливо говорить такое своему тренеру, не так ли? Я хлопаю в ладони и смотрю на Ниткина. — Предполагаю, что нам надерут задницы, как только мы вернемся в школу, но почему бы Вам не выпить, сэр? - Спрашиваю его. Глаза Ниткина сужаются. — Плохая идея, - говорит он, сжимая челюсть. — Ты же не хочешь, чтобы я назначал тебе наказание с похмелья. Будет гораздо хуже. Я тяжело сглатываю, так как трудно поверить, что его наказания могут стать еще хуже. Мой первый год в СА был, мягко говоря, непростым, и этот человек наказывал меня гребаную кучу раз. Хуже всего было, когда он хлестал меня в подвале до тех пор, пока не содрал кожу со спины за то, что я поджег научную лабораторию. После того года я узнал, что выходки приводят только к боли и наказанию. Я усвоил урок и держался подальше от его плохой стороны, даже если время от времени он меня наказывал. — Трудно поверить, - говорю я. Ниткин слегка наклоняет голову, а затем хватает ближайший стул и ставит его рядом с Камиллой Морроне. — Пеняй на себя, - говорит он, придвигая ко мне свой бокал. Я нервно глотаю и наливаю ему большую порцию водки. Он залпом опрокидывает бокал, и я замечаю, как его взгляд устремляется на Камиллу. — Вы не пьете, мисс Морроне?