Я поднимаю бровь. — Ты действительно можешь назвать троих компанией? — Прекрасно, наше трио отшельников. - Она качает головой. — Тебе нравится подшучивать над тем, что мы, по сути, были тремя лузерами, пока не появилась ты? — Это чушь собачья, и вы это знаете. Вы не были лузерами. Она пожимает плечами. — Неважно, я лишь хочу сказать, что рада, что Джинни была сукой в тот день. Я смеюсь. — Я тоже. Ненавижу то, какой я была с ними. Хотя мне никогда не нравилось издеваться над людьми, как это делала Джинни, я никогда не высказывалась. Молча наблюдала, как она обращалась с людьми как с дерьмом, и это то, чем я не горжусь. По сути, единственная хорошая вещь, которую Элиас когда-либо сделал для меня, - это открыл мне глаза на то, какими ужасными друзьями на самом деле были Джинни, Анита и Керри. — Да, ты была немного идиоткой, - говорит Камилла, ухмыляясь. Я тяжело вздыхаю. — Я скучаю по Джорджии. — И не говори. Она пригласила всех нас на Пасхальные каникулы на Сицилию. — Правда? - Спрашиваю я. — Да, получила от нее электронное письмо вчера. Почти уверена, что она разослала его всем нам троим. Я с трудом сглатываю, так как не проверяла свою электронную почту. В глубине души я уверена, что брат не позволит мне поехать. В конце концов, семья Джорджии тесно связана с Фабио Альтери, и в данный момент война, бушующая в Бостоне, затрагивает и его. — Не думаю, что Михаил согласится, чтобы я поехала. Камилла выглядит разочарованной. — К сожалению, не думаю, что моя семья мне тоже позволит. Между нами воцаряется торжественная тишина, и только тогда я понимаю, что она так много болтала, что я просидела в библиотеке уже почти десять минут и не сделала никакой работы. Я подталкиваю ее локтем. — Заканчивай болтать и давай заниматься. Она высовывает язык, а затем осматривает библиотеку, скорее наблюдая за людьми, а не работая. Ее оценки не самые лучшие, но я могу понять, почему ей все равно, какие оценки она получит. Печально, что в нашем мире так относятся к большинству женщин. Позади меня кто-то прочищает горло, и я напрягаюсь, гадая, не выследил ли меня Элиас снова. Но, когда оборачиваюсь, за моей спиной стоит его кузина. — Извините, что прерываю. Я хотела спросить, нет ли у тебя конспекта с последнего урока по праву? - Спрашивает Лайла. Я улыбаюсь, потому что Лайла всегда была милой, даже если мы не общались. Она держится, в основном, за испанскую группу друзей, поскольку они предпочитают общаться на испанском, но она совсем не похожа на своего кузена. Мне всегда казалось странным, что Элиас не остался с испанскими ребятами, тем более что его английский был не самым лучшим, когда он приехал, но он был полон решимости управлять этим местом. Лайла добрая и из кожи вон лезет, чтобы помочь людям, по сути, полная противоположность Элиасу. — Да, у меня где-то есть. - Я наклоняю голову. — А ты где была? Она вздыхает и садится рядом со мной. — Отец позвал меня домой на мероприятие. Он всегда так делает. - Она прикусывает нижнюю губу. — Ты не против, если я отсканирую твои записи? Я качаю головой. — Конечно, нет. Сейчас их найду. - Я роюсь в своей сумке и достаю блокнот, которую использую для занятий по праву. — Держи. - Передаю его ей. Она выглядит немного нерешительной, когда берет блокнот. — Спасибо. Надеюсь, ты не держишь на меня зла за то, как кузен обходится с тобой. - Она качает головой. — Он еще больший мудак, чем когда-либо, верно? Я киваю. — В основном. Она хмурит брови. — Он продолжает говорить всем, что ты его. Хотя я не уверена, что он имеет в виду. Я тяжело сглатываю, жалея, что она заговорила об Элиасе. — Значит, нас двое. — В любом случае, в чем проблема твоего кузена с Натальей? - Спрашивает Камилла. Лайла пожимает плечами. — Бог его знает. — Я задаю себе этот вопрос с того дня, как встретила его, - бормочу я, поскольку ненависть Элиаса ко мне была беспочвенной и в то же время глубокой. — Он только посмотрел на меня, и это было похоже на ненависть с первого взгляда. - Я смеюсь. Однако Камилла и Лайла, похоже, не видят в этом ничего смешного. — Это странно. Элиас никогда не был мстительным типом, когда мы были младше. Я действительно этого не понимаю, - говорит Лайла. Хотела бы я знать, почему он так меня ненавидит. По крайней мере, если бы была причина, я могла бы понять это лучше. — Кто знает? Парни иногда бывают просто придурками. — Кто придурок, Гурин? Я напрягаюсь при звуке голоса Элиаса позади меня. — Никто, - бормочу. Он садится по другую сторону от меня, наклоняясь слишком близко, на мой вкус, когда за столом есть еще люди. — Расскажи мне Лайла качает головой. — Оставь ее в покое, Элиас. Он смотрит на свою кузину и ухмыляется. — Кто ты такая, чтобы указывать мне, что делать, Лайла? Ее ноздри раздуваются. — Эстрада, например. - Ее глаза сужаются. — Может ты и король здесь, в академии, но мы оба знаем, что в реальном мире ты никто. Шестой в очереди на трон. Искры ярости, вспыхивающие в льдисто-голубых глазах Элиаса, могли бы растопить полярные ледники. Я нервно сглатываю, удивленная тем, что Лайла так с ним разговаривает. — Следи за своим языком, Лайла. Помни свое место. Ты всего лишь актив, который можно продать тому, кто больше заплатит. - Он проводит рукой по шее. — Я слышал, твой папочка уже подыскивает жениха. Лайла хмурится. — Ты ни черта не знаешь. Элиза еще даже не замужем. - Она встает и бросает на меня извиняющийся взгляд. — Спасибо за конспект. Я сделаю копию и сразу же принесу его обратно. Я киваю, но мне не хочется, чтобы она уходила. По крайней мере, у нее хватает смелости противостоять моему мучителю. Элиас смотрит на Камиллу. — Уходи, Морроне. Она сдвигает брови, и выражение ее лица становится разъяренным. — Пошел ты. Я не уйду Его кулаки сжимаются.