Я пожимаю плечами. — Извини, я просто ненавижу сидеть рядом с ним. Выражение ее лица смягчается, и она кивает. — Ты права. Увидимся позже? Я киваю. — До встречи. Не могу отрицать, что чувствую вину за то, что оставила Камиллу наедине с Ниткиным. Даже если сегодняшнее наказание нас троих, вероятно, самое мягкое из всех, что я когда-либо слышала. Никаких плетей или цепей, к счастью. Элиас возвращается, берет с сиденья свою сумку, и выходит следом за мной. Чувство беспокойства пробегает по моему позвоночнику, так как я догадываюсь, что холодное отношение, которым он одаривал меня последние три дня, вот-вот закончится. — Не так быстро, Наталья, - говорит он, как только мы оказываемся вне пределов слышимости класса. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему лицом, только чтобы обнаружить, что он ближе, чем я ожидала. Его тело практически вплотную прижато к моему. Дыхание сбивается в горле, и я пытаюсь сосредоточиться на чем угодно, кроме его запаха, вторгающегося в мои чувства, и боли между бедер. — Чего ты хочешь? - Спрашиваю, ненавидя то, как дрожит мой голос. Он ухмыляется, слегка наклоняя голову. — Как насчет поцелуя? Я проглатываю обиду и сужаю глаза. — Почему ты не сказал мне ни слова за три дня? Его челюсть сжимается, и я с удивлением замечаю, что все его тело напрягается. — А что? Ты скучала по мне? - спрашивает он, поддразнивая, но при этом выглядит некомфортно, как будто я задела его за живое своим вопросом. Я качаю головой. — Определенно нет. Я просто хочу знать, во что ты играешь. Он с силой хватает меня за бедра и притягивает к себе. — Игра, вот чем это всегда было, Наталья. - Кончики его пальцев болезненно впиваются в мою плоть. — Игра в кошки-мышки. Его губы в нескольких сантиметрах от моих. Я ненавижу то, что его слова словно нож вонзаются мне в грудь, и все же хочу, чтобы он поцеловал меня. Потребность, которую я испытываю к нему, не знает границ и не имеет логического смысла, но она есть, как живое, дышащее существо внутри, подстегивающее меня. — Элиас, - бормочу его имя, и это звучит как мольба. Его губы приближаются еще ближе, и мне кажется, что я умру, если он меня не поцелует. — Да, nena? Вместо того, чтобы сказать еще хоть слово, я совершаю немыслимое. Я запускаю пальцы в его волосы и притягиваю его губы к своим, целуя. Сначала Элиас напрягается, но потом я чувствую, как он расслабляется, и его язык исследует мои губы в поисках входа. Я стону ему в рот, целуя со всем разочарованием, накопившимся за последние две недели без него. Элиас толкает меня к стене, прижимая своим телом. — Похоже, ты солгала, - шепчет он мне в губы. — Если ты не скучала по мне, почему целуешь меня так, как будто скучала? — Заткнись, - говорю я, притягивая его к себе и снова целуя. Он стонет, его руки скользят по изгибу моей задницы, прежде чем ударить по ней. — Ты делаешь меня твердым, - дышит он мне в ухо, прежде чем прикусить мочку. — Это то, чего ты хочешь, Наталья? Я больше не понимаю, чего я хочу. — Я не знаю, - тихо говорю, отстраняясь, чтобы заглянуть в его льдисто-голубые глаза. Глаза, которые я всегда ненавидела, но теперь не могу представить, что не буду смотреть в них каждый день. Что, черт возьми, со мной не так? Его визит в Бостон потряс меня так, что я не могу выразить словами. Это заставило меня надеяться, что, возможно, где-то в глубине сердца его ненависть ко мне переросла во что-то совершенно другое. В желание и потребность быть со мной, которые совпадают с моим желанием к нему. — Сколько раз ты думала о нашей встрече в уборной? - хрипло спрашивает он. — Слишком много, - отвечаю, впиваясь зубами в нижнюю губу. — Я не могла перестать думать об этом. Он резко поднимает меня, заставляя обхватить ногами его талию. — Хорошо, - выдыхает мне в ключицу, впиваясь губами и зубами в кожу. — Потому что ты принадлежишь мне, и я единственный мужчина, о котором ты когда-нибудь можешь думать. Я поднимаю бровь. — Когда-нибудь? — Когда-нибудь, - рычит он, его рука опускается в карман моей куртки, и он вытаскивает оттуда мобильный. — Теперь мне нужно проверить, была ли ты хорошей девочкой, пока мы были в отъезде. Элиас ставит меня на ноги и начинает листать мой телефон. Он ничего не найдет. Несмотря на то, как сильно мне нравился Дариан, я оставила его номер в блоке и не связывалась с ним. Он возвращает телефон, встречаясь со мной взглядом. — Хорошая девочка. Ненавижу трепет в животе от его похвалы. Это жалко. — А теперь беги. - Он кивает в сторону коридора. И снова появляется этот холодный, властный мужчина. — И постарайся не думать обо мне слишком много. Я проглатываю комок и отворачиваюсь, ненавидя то, как легко выполняю его приказы. Сожаление с силой бьет по мне, когда я отступаю от него, понимая, что своим поцелуем только дала ему больше власти, чем он когда-либо имел надо мной. Он знает, что я хочу его и что не могу перестать думать о нем. Какого черта я дала своему мучителю такой рычаг воздействия? Глава 23 Элиас Следующая неделя проходит как в тумане, пока я дразню и мучаю Наталью, но не даю ей того, чего она хочет. И это чертова пытка, поскольку отказывать ей в том, чего она хочет, - значит отказывать и самому себе. Каждый день мне приходится брать дело в свои руки, просто чтобы оставаться в здравом уме. Боюсь, что если я продолжу идти по тому извращенному пути, который выбрал в начале этого года, то увязну слишком глубоко, чтобы найти выход. Проблема в том, что мой член не хочет меня слушать. Сегодня мы едем за пределы академии в лес, чтобы потренироваться в стрельбе по мишеням, и Наталья сидит в передней части автобуса со своими подругами. Я не могу отрицать желание посадить её к себе на колени прямо сейчас, чтобы убедиться, что все знают, кому она принадлежит. Экскурсию ведет тренер Дэниелс. Я бы сказал, что академия сошла с ума, позволяя толпе неуправляемых наследников мафии разгуливать по лесу с заряженным оружием, но что я могу знать? Автобус останавливается на небольшой поляне, и тренер Дэниелс прочищает горло, вставая так, чтобы мы все могли его видеть. — Правила просты. Я собираюсь разбить вас на пары, и вы будете ходить по лесу вместе. - Его глаза сужаются. — Ни при каких обстоятельствах никто из вас не разделяется. - Он смотрит на всех нас. — Вы вернетесь сюда через три часа со всей своей добычей. И ни в коем случае не стрелять в своих одноклассников. — Никакого веселья, - кричит Ник.