Тренер смотрит на него, качая головой. — Если у тебя проблемы с правилами, Крушев, я просто отправлю тебя обратно по своему усмотрению. Тогда он затыкается. — Вот пары, - объявляет Дэниелс. — Камилла и Риццо, Ева и Ник, Дмитрий и Анита. Я понимаю закономерность. По какой-то причине он ставит парней в пару с девушками. Мое сердце колотится о грудную клетку, пока я гадаю, кого поставят в пару с Нат. Если это буду не я, то всё может закончиться тем, что просто убью парня, который должен будет исчезнуть с ней в этом лесу на три часа. — Наталья и Элиас. Я ухмыляюсь, считая забавным, что судьба, похоже, сегодня работает в мою пользу. Наталья стонет и бросает взгляд в мою сторону. И все же, когда наши глаза встречаются, я вижу в них вспышку волнения. Тренер зачитывает остальные имена, после чего мы все выходим из автобуса и разбиваемся по своим парам. Я придвигаюсь вплотную к Наталье и шепчу ей на ухо. — Не притворяйся, что ты не в восторге от того, что проведешь три часа наедине со мной, nena. Ее щеки краснеют, но она просто смотрит на меня. — По-моему, это ты взволнован, а не я. - Она бросает взгляд на пистолет в моей руке. — Только не нажимай на курок. Я знаю, ты меня ненавидишь, но я не хочу быть похороненной в безымянной могиле где-то там. Она кивает в сторону леса, густо обсаженного деревьями. Я сжимаю челюсть, так как сама мысль о том, что она думает, будто я когда-нибудь убью ее, действует мне на нервы. — Ты действительно думаешь, что я убийца? - Спрашиваю, ведь я никогда в жизни никого не убивал. Она пожимает плечами. — Ты ненавидишь меня уже много лет. Я не знаю, на что ты способен. Она шагает к стеллажу, хватает винтовку и перекидывает ее через плечо. Я наблюдаю за ней, ненавидя то, как сексуально она выглядит. Даже в туристических ботинках, брюках, мешковатой рубашке и пальто она смотрится чертовски сексуально. Ее изгибы полностью скрыты, и все же я чувствую, что мои собственные брюки становятся слишком тесными. Она оглядывается на меня через плечо. — Чего ты ждешь? Я смотрю в сторону линии деревьев и вижу, что большинство других пар исчезло в лесу. Не отвечая, я бросаюсь к ней, хватаю за предплечье и тащу противоположном направлении от того места, где остальная группа вошла в лес. — Почему ты не идешь за остальными? - Спрашивает она, пытаясь высвободить руку. — Потому что, если мы хотим на что-нибудь поохотиться, нам нужно идти туда, где меньше всего людей. - Я делаю паузу и злобно усмехаюсь. — И если я хочу быть уверенным, что никто не наткнется на то, как я трахаю тебя, то вот способ обеспечить это. Грудь Натальи поднимается от резкого вдоха, но она не сопротивляется этой идее. Наоборот, выглядит более нетерпеливой, и прекращает попытки высвободить руку. Когда мой маленький питомец стал таким покладистым? — Ты сумасшедший, - бормочет она, качая головой. — Что, если тренер Дэниелс найдет нас? Она может говорить мне, что идея безумная, но её голосе почти звучит восторг. Я продолжаю двигаться и тащу ее за деревья, благодарный за укрытие. Наталья ахает, когда я прижимаю ее к толстому стволу древнего дуба. — Разве это не делает всё еще более захватывающим? - Спрашиваю, наши губы в сантиметре друг от друга. Я наблюдаю за тем, как учащается ее дыхание, а темные глаза расширяются настолько, что становится все труднее отличить черное от темно-карих. Мои губы так и чешутся сократить разрыв, но что-то меня сдерживает. Реальность такова, что чем больше мы это делаем, тем сильнее стираются границы между нами. Какой будет конец этой игры? — Элиас, - шепчет она, опуская глаза на мои губы. Это тихая просьба поцеловать ее, и я так чертовски сильно хочу это сделать. — Да, nena? - Спрашиваю я. Ее глаза встречаются с моими, горящие такой страстью, что мне интересно, не обожжет ли меня. — Чего ты ждешь? И я целую ее, прижимаясь к её губам с такой нежностью, какой еще не позволял себе. Она расслабляется, когда я притягиваю ее в свои объятия, раздвигая языком сочные губы. А потом я тону в ней, надеясь, что этот момент может длиться вечно, потому что пытаться понять, что я чувствую к ней, слишком сложно. Все эти смешанные эмоции бурлят внутри меня, заставляя сомневаться во всем, что я знал. Я крепче сжимаю бедра Натальи, сильнее прижимая ее к дереву. Она стонет, вцепляясь пальцами в мои волосы, как будто хочет, чтобы я был ближе, чем это физически возможно. Я впиваюсь зубами в ее нижнюю губу и стону. — Повернись. Мой маленький питомец делает, как я прошу, поворачивается и выгибает спину, подчеркивая упругие ягодицы в обтягивающих брюках. Я шлепаю ее по заднице, а затем прижимаюсь к ней своим членом, заставляя почувствовать, каким чертовски твердым она меня делает. — Ты чувствуешь, что делаешь со мной? - Спрашиваю я. Нат смотрит на меня через плечо. — Да, ты бы чувствовал, какая я сейчас мокрая. Блядь. — Снимай штаны, сейчас же, - приказываю я. Она хихикает, расстегивая пуговицы и стягивая их вниз по своим пышным бедрам. Вид её обнаженной блестящей киски, открывшейся моему взору, сводит меня с ума. — Не думаю, что мне нужно что-то чувствовать, nena. Я вижу, как ты капаешь для меня. Она стонет, ее губы чувственно приоткрываются. — Что ты собираешься со мной делать? Я провожу пальцами по ее влажности, член набухает от того, какая она на самом деле мокрая. — Я собираюсь трахнуть тебя и заставить кричать так громко, что все в поездке узнают, что я с тобой сделал. В ее глазах мелькает легкая вспышка страха. — Это было бы безрассудно. — Безрассудно и горячо. Я хочу, чтобы вся гребаная школа знала, что твоя киска принадлежит мне. - Я еще больше раздвигаю ее бедра, член жаждет освобождения. — Моя, - рычу я, переполненный чувством собственничества, бурлящим в моим венам. Она стонет, сильнее выгибая спину. — Тогда приступай к делу. На её щеках красивый розовый румянец, когда она наблюдает за мной через плечо, ожидая моего члена. Это безрассудно, что я продолжаю трахать ее без защиты, тем более что последнее, чего кто-то из нас хочет в нашем возрасте, - это неожиданной беременности, и все же мне необходимо чувствовать ее кожу на своей. Мне нужно выплеснуть свою сперму глубоко внутри нее. В этом нет никакого гребаного смысла, но какая-то первобытная часть меня хочет, чтобы она забеременела и распухла моим ребенком, потому что тогда как кто-то сможет опровергнуть мои притязания на нее? Наталья Гурин - моя. Я расстегиваю брюки и стягиваю их вместе с боксерами, освобождая свой член. Наталья стонет от этого зрелища, облизывая губы, как будто изголодалась по нему. — Это то, чего ты хочешь? - Спрашиваю я, медленно скользя сжатым кулаком вверх и вниз по всей длине, капая спермой на лесную почву. Она кивает, ее глаза расширились так сильно, что теперь они просто черные. — Да, пожалуйста, Элиас.