Я иду по коридору, сканируя его в поисках каких-либо признаков Натальи. Когда она спросила меня, за что я её так возненавидел, это застало меня врасплох. Больше всего удивило то, что я ответил ей правду. Никто, кроме семьи, не знает о том, как умерла моя мать, но она спросила меня, и это было похоже на то, что открылись шлюзы. Теперь между нами остается вопрос без ответа, который я оставил на пять дней с момента нашей охоты в лесу. Наталья хочет, чтобы я остановился? Я хочу знать, что она собиралась ответить, но она, похоже, испытала облегчение, когда появление животных спасло её от ответа. Это мучительно - пытаться держаться от нее на расстоянии, не зная, как вести себя с ней теперь, когда открылась вся правда. Дело в том, что я никогда по-настоящему не ненавидел ее, но я вымещал на ней свою ярость. Ошибка, которая, боюсь, вернется и укусит меня за задницу. Потому что на самом деле я не хочу прекращать то, что происходит между нами с начала этого года. Ева была права. Мне нравится Наталья. Просто потребовалось слишком много времени, чтобы разглядеть это сквозь красную пелену ярости, которая осталась после маминого убийства. — Блядь, - бормочу себе под нос, когда не вижу никаких признаков Натальи. Камилла и Адрианна как раз направляются в кафетерий, поэтому я иду за ними, чтобы проверить, не опоздал ли я, и, возможно, она уже на месте. Её там нет. Где она, черт возьми? Единственные места, где она сейчас может быть, - это либо отбывать наказание, что маловероятно, поскольку она редко попадает в неприятности, либо в библиотеке. Я выбираю библиотеку и направляюсь к запасному выходу во внутренний двор. Уже стемнело, когда я перехожу улицу и открываю дверь в старое здание, которое практически безлюдно. Миссис Кендалл спит за стойкой регистрации с широко открытым ртом, как будто пытается ловить мух. К счастью для нее, в это время года их не так много. Я брожу по тихим коридорам библиотеки, ища следы присутствия Натальи. Она не сидит за своим обычным столиком в углу внизу, поэтому я поднимаюсь наверх, чтобы проверить следующий этаж. Добравшись до верха лестницы, я замираю, когда вижу, как она на цыпочках пытается достать книгу. Часть меня думала, что я не найду ее здесь. Я не могу понять, хотел я найти ее или нет, что кажется немного глупым, учитывая мои поиски. — Наталья, - произношу ее имя, и она буквально подпрыгивает на километр. — Элиас, - говорит она, поворачиваясь ко мне лицом. Ее щеки приобретают красивый розовый оттенок, когда она наклоняет голову. — Что ты здесь делаешь? Я подхожу, сокращая расстояние между нами. — Ищу тебя. Она сцепляет пальцы перед собой, глядя на меня сквозь густые темные ресницы. — Чего ты хочешь? Я хватаю ее за руку и притягиваю к себе, заставляя задыхаться. — Тебя, - бормочу я. Каждый раз, когда остаюсь с ней наедине, я ничего не могу с собой поделать. Потребность прикоснуться к ней непреодолима и всепоглощающая. Она усугубилась с тех пор, как я понял, что моя ненависть к ней всегда была беспочвенной. — Я думала, что, возможно, ты прекратил все это. - Её зубы впиваются в нижнюю губу. Я наклоняю голову. — Зачем прекращать то, что кажется таким приятным? Нат заглядывает мне в глаза. — Ты хочешь сказать, что все еще шантажируешь меня? Я сжимаю челюсть, потому что не ожидал, что наш разговор пойдет именно так. — Не совсем. Я знаю, тебе нравится трахаться со мной. Зачем останавливаться? — Потому что я спала с тобой, чтобы защитить свою семью. Такое чувство, будто она только что вонзила нож мне в живот и вывернула. — Это была не единственная причина. Тебе это нравилось. Она отталкивается от меня и идет к книжной полке. — Как мне может нравиться что-то от парня, который так ужасно со мной обращался с момента нашей первой встречи? - спрашивает она, глядя на меня через плечо. Я делаю глубокий вдох, понимая, что она заслуживает извинений. Черт, она заслуживает гораздо большего. — Мне очень жаль, Наталья. - Я придвигаюсь ближе к ней. — Прости за все то дерьмо, через которое я заставил тебя пройти, но не позволяй этому перечеркнуть всё хорошее. — Всё хорошее? - говорит она с явным раздражением. — Ты заставил меня отдать тебе свою девственность. — Я бы сказал, что «заставил» – это немного... — Ты знаешь, что я имею в виду. Может, в тот момент я была согласна. Похотливая девственница-подросток, которая была не против прикосновений самого горячего парня в школе, несмотря на то, как плохо он со мной обращался. - Она качает головой, увеличивая дистанцию между нами. — Но я пришла на ту встречу только для того, чтобы спасти свою семью. Чтобы правда о том, кто мы есть на самом деле, не всплыла наружу. И ты это знаешь. Я действительно знаю, но от этого боль не становится меньше. Часть меня надеялась, что у Нат тоже есть чувства ко мне, и поэтому она была так увлечена. Я подхожу к ней и прижимаю спиной к книжной полке, удивляясь, когда она не разрывает зрительный контакт. — Ты заключила со мной сделку. Ты моя на этот год. Я обхватываю ее щеку ладонью, заставляя сердито смотреть на меня. — Значит, несмотря на то, что ты узнал правду о своей маме, ты по-прежнему будешь относиться ко мне не лучше, чем к собаке? Я смотрю в её темно-карие глаза, разрываясь между тем, чтобы поступить правильно и сделать то, что я хочу. Всю жизнь я был эгоистом с тех пор, как на увидел как умирает моя мать, и поклялся брать силой всё, что захочу, потому что слабость ни к чему не приведет в жизни. — Нет, mi reina6. - Я нежно прижимаюсь губами к её губам и целомудренно целую. — Я собираюсь загладить свою вину. - Опускаюсь перед ней на колени, и она хмурится. — Заставь меня умолять, nena. Ее бровь слегка приподнимается. — Элиас, что ты... — Сделай меня своей собакой. Заставь меня ползать перед тобой. Я хочу загладить свою вину. В кого, черт возьми, превратила меня эта девушка? Она качает головой. — Слишком поздно, Элиас. В глубине души ты сам это знаешь. Я хватаю её за руку, оставаясь на коленях. — Никогда не поздно. А затем поднимаю юбку, зная, что должен поклоняться ей, каким-то образом заставить почувствовать то, что чувствую я. Она ловит мою руку. — Элиас, что ты... — Успокойся и дай мне боготворить тебя. — Значит, ты перешел от издевательств к поклонению? - спрашивает она скептически. — Да, - говорю я, отчаяние сжимает когти вокруг моего сердца. — Пожалуйста. Такое чувство, что время замедляется, пока я жду ее ответа. Наконец, она отпускает мою руку и кивает, позволяя мне задрать юбку до бедер. Я стону, когда вижу ее сексуальные красные стринги, и отодвигаю их в сторону, любуясь тем, как блестят от желания половые губки еще до того, как я прикоснулся к ней. Медленно провожу пальцем по возбуждению, заставляя ее вздрагивать. Подушечкой ласкаю пульсирующий клитор, из-за чего она дергается, зарываясь пальцами в мои волосы. — Такая чертовски мокрая, - говорю я, глядя на нее снизу вверх. — Черт, - выдыхает она, когда я поддаюсь вперед и смыкаю губы на клиторе. Я провожу языком по нему нежными, дразнящими движениями, поклоняясь ей, как и обещал. — Прислонись к столу, - приказываю я, толкая ее назад, чтобы она могла использовать его для устойчивости. Хватаю ее за бедро и поднимаю вверх, открывая лучший доступ к ее сладкой киске.