— Я убью тебя нахрен, Моралес. Мне, блядь, все равно, кто твой дядя, но ты – покойник. Его руки адски сильно сдавливают мое горло и я понимаю, что долго не протяну, – он когтями вырвет из меня жизнь. Наталья ахает и смотрит на брата расширенными глазами, пытаясь осмыслить произошедшее. Я понимаю, что он убьет меня без малейших колебаний, просто по выражению его глаз. Поэтому встречаюсь взглядом с Нат в надежде, что она сможет образумить своего брата. Наталья бросается вперед. — Михаил, отпусти его! Она цепляется за его огромные руки, пытаясь освободить меня, в то время как давление на шее становится почти невыносимым. Он вытягивает из меня жизнь, и если я что-нибудь не сделаю, он действительно убьет меня. Я нахожу в себе силы ударить ногой вверх и достать огромного русского ублюдка прямо в больное место, заставляя его отпустить меня ровно настолько, чтобы вырваться. Обойдя его, я встаю на другой стороне комнаты. Расстояние - единственное, что меня спасет от него. Наталья следует за мной. — Ты в порядке? Беспокойство в ее голосе и прекрасные карие глаза только усиливает жалкую надежду на то, что она, возможно, чувствует то же, что и я. Я киваю в ответ, делая длинные судорожные вдохи кислорода в легкие. — На мгновение я подумал, что мне конец. Она кладет руку мне на плечо, притягивая мой взгляд к себе. — Это было близко к тому. Безошибочный щелчок взводимого курка позади заставляет наши глаза расшириться, и мы поворачиваемся лицом к ее брату. Михаил смотрит на меня так, будто жаждет крови, и направляет пистолет прямо на меня. — Никто не шантажирует мою семью и не остается в живых, чтобы рассказать об этом, - рычит он. — Нет причин, чтобы я не всадил пулю тебе в череп прямо сейчас. - Его ноздри раздуваются, когда он подходит ближе. — Ты осквернил мою младшую сестру, и я ни за что не позволю тебе жить после этого. Он подслушивал наш разговор Бог знает сколько времени, и упоминание Нат о том, что я шантажировал ее, чтобы она отдала девственность, стало последней каплей. Из всех возможных способов умереть, о которых я думал, это был не тот. Несмотря на то, что с рождения являюсь частью безумного преступного мира, я никогда не смотрел смерти в лицо так, как сейчас. — Михаил, опусти пистолет, - призывает Нат, вытянув руки перед собой и глядя на него широко раскрытыми глазами. — Нет необходимости в насилии. Он рычит, и его темные глаза переходят с меня на нее. — Не смей защищать эту змею. Я все слышал. Он шантажировал нас обоих, и я этого не потерплю. - Он дергает головой, и смотрит с отвращением на свою сестру. — Как ты вообще можешь вставать на его защиту, когда он шантажом заставил тебя переспать с ним? Я наблюдаю, задаваясь тем же вопросом, и во мне снова загорается глупая надежда. Даже сейчас, глядя смерти в лицо, я надеюсь лишь на то, что в глубине души она тоже любит меня. Что она хочет попытаться сделать так, чтобы всё получилось, даже если все шансы складываются против нас. Глава 32 Наталья Я люблю тебя, Наталья. Слова Элиаса повторяются в моей голове снова и снова, как заезженная пластинка, пока я смотрю в дуло пистолета Михаила. Это застало меня врасплох, я до сих пор не уверена, трюк это или правда, но знаю, что чувствую то же самое, и прямо сейчас наблюдаю за тем, как двое мужчин, которых я люблю больше всего на свете, противостоят друг другу. Михаил последовал за нами и подслушал разговор. Очевидно, ранее я была не слишком убедительна, и он заподозрил неладное. Теперь я стою рядом с человеком, который только что признался мне в любви, глядя на оружие в руке брата. — Михаил, опусти пистолет, - повторяю в который раз, пытаясь придвинуться к Элиасу, чтобы заслонить его собой. Михаил не глуп, но он также подпитывается неконтролируемой яростью и его легко разозлить. Он слышал, как я сказала, что Элиас шантажировал меня, чтобы мы переспали, и это не то, что он когда-то забудет. Темные глаза Михаила снова фиксируются на мне. — Как ты можешь его защищать? - Он качает головой. — Почему ты не хочешь его смерти? Я делаю шаг к Элиасу, но пока не закрываю его полностью. Для этого мне пришлось бы встать перед ним, а я пока не хочу, чтобы Михаил видел, что я планирую. — Это сложно, брат. Почему бы тебе не опустить пистолет и не позволить мне объяснить? - пытаюсь снова. Челюсть Михаила сжимается, и я вижу, что он борется с желанием вышибить Элиасу мозги прямо сейчас. От этой мысли ужас пронзает мое сердце, словно копье. Я замечаю, как дрожит его рука, как будто он буквально пытается побороть своих внутренних демонов. Дверь открывается, и входит Сиена. — Вот ты где, я… - Она замирает, когда видит, что Михаил наставил пистолет на Элиаса. — О, Боже, что происходит? Я не свожу глаз с брата, потому что знаю, каким он может быть непредсказуемым, когда его охватывает ярость. — Посмотри на меня, Михаил. Он действительно смотрит на меня, темные глаза кажутся почти черными в тусклом свете кухни. Я не включила основной свет, когда мы вошли. — Позволь мне объяснить, - говорю, медленно приближаясь к Элиасу. — Я не позволю тебе убить его. Михаил хмурит брови и замечает, что теперь пистолет направлен на меня, а не на Элиаса. Он мгновенно опускает оружие, ругаясь себе под нос по-русски. Я чувствую руку Элиаса на своей спине и его дыхание на моем затылке. Он так близко. Сиена прочищает горло. — Кто-нибудь может сказать мне, что, черт возьми, здесь происходит? — Почему бы нам всем не присесть, и я все объясню. Михаил хмыкает. — Не думаю, что ты должна это делать. - Он указывает на мужчину позади меня. — Это ему нужно все объяснить. — Отдай мне пистолет, - требую у него. Его глаза сужаются до щелочек, и я понимаю, что он не собирается сдаваться. Сиена придвигается к нему ближе, кладя руку ему на плечо. — Михаил, это наша брачная ночь, и я не хочу, чтобы пролилась кровь. Его темные глаза находят ее взгляд, и часть напряжения покидает его. Он ворчит что-то бессвязное, а затем вкладывает рукоятку пистолета в руку Сиены. Она передает его мне, и я уношу его подальше, зная, что никто из нас на самом деле не хочет кровопролития сегодня вечером, что бы ни говорил Михаил. — Не думай, что это значит, что я не собираюсь убивать этот кусок дерьма. К чести Элиаса, он не произносит ни слова, что очень умно. Вместо этого просто сидит на другой стороне островка, и настороженно наблюдает за происходящим. — Дело в том, что Элиас узнал правду о нашем происхождении, - начинаю я. Михаил прочищает горло. — Я так и понял, Наталья. Брови Сиены хмурятся. — Какую правду? Михаил садится рядом с ней, сжимая ее руку. — Я расскажу тебе об этом позже. Ее челюсть сжимается, но она кивает. — И у нас были не самые простые отношения с тех пор, как он поступил в академию, но для этого была причина, пусть и ошибочная. - Я бросаю взгляд на Элиаса. — Он винил нашу семью в смерти своей матери и внезапном переезде в Северную Америку. Михаил проводит рукой по шее. — Мы не причастны ни к каким смертям, но да, наша сделка способствовала проникновению картеля Эстрада в Северную Америку. Я киваю в ответ.