– Уходи. Ты обещала, что не убьешь меня, если отвечу на твои вопросы, и я ответил. – Он больше не говорит как мальчик, который меня целовал, изнемогая от желания; это было всего несколько часов назад. Теперь его голос звучит сонно, надменно и рассерженно. – Я хочу предложить тебе кое-что получше жизни, – говорю я. – А теперь пойдем. Он встает, надевает камзол и следует за мной в кабинет Даина. Там он прислоняется плечом к дверному косяку. Веки опухли, волосы спутались. Смотрю на него, и меня бросает в жар от стыда. – Уверена, что привела меня сюда только для разговора? Оказывается, если кто-то поцеловал, то мысль о возможности новых поцелуев становится навязчивой, как бы страшно ни было в первый раз. Прямо между нами в воздухе повисает воспоминание о губах. – Я привела тебя, чтобы заключить сделку. Его брови ползут вверх. – Звучит интригующе. – Что, если тебе не потребуется прятаться в глуши? Что, если есть альтернатива Балекину на троне? Кардан явно не ожидал услышать такое. Все равнодушие и развязность моментально слетают с него. – Такая альтернатива есть, – медленно произносит он. – Я. Только из меня получится никудышний король, и мне эта мысль очень не нравится. Кроме того, Балекин вряд ли возложит корону на мою голову. Мы с ним никогда особо не ладили. – Кажется, ты жил в его доме. – Я складываю руки на груди, стараясь выглядеть неприступной, и гоню от себя воспоминание о том, как Балекин наказывал Кардана. Сейчас мне не до сочувствия. Он вскидывает голову и смотрит на меня сквозь темные пряди волос. – Может, мы потому и не ладили, что вместе жили. – Мне ты тоже не нравишься, – напоминаю я. – Ты уже говорила, – лениво усмехается он. – Итак, если не я и не Балекин, то кто? – Мой брат, Оук, – говорю я. – Не стану вдаваться в подробности, но у него правильная родословная. Такая же, как и у тебя. Он имеет право на корону. Кардан мрачнеет. – Ты уверена? Кивком головы подтверждаю свои слова. Не хотелось говорить об этом заранее, до того, как я объясню, что от него требуется, но он мало что может сделать с этим знанием. Я никогда не продам его Балекину. И сообщить он никому не сможет, только Мадоку, а тот все знает. – Значит, Мадок станет регентом, – делает вывод Кардан. Я качаю головой. – Вот почему мне нужна твоя помощь. Я хочу, чтобы ты короновал Оука Верховным Королем, а потом собираюсь отослать его в мир смертных. Дать ему возможность побыть ребенком. Дать возможность когда-нибудь стать хорошим королем. – Оук может сделать другой выбор, не тот, который ты готовишь для него, – возражает Кардан. – Например, он может предпочесть Мадока тебе. – Меня саму украли еще ребенком. Выросла я на чужбине, и причины этого были куда страшнее. Виви о нем позаботится. И если ты согласишься с моим планом, я дам тебе все, что попросишь, и даже больше. Но мне нужно кое-что от тебя – клятва. Я хочу, чтобы ты поклялся мне служить. Он снова раздражается лающим смехом, как тогда, когда кинжал вонзился в дерево стола. – Ты хочешь, чтобы я отдал себя в твое распоряжение? Добровольно? – Думаешь, я шучу, но я серьезна. Серьезнее некуда. – Руки у меня сложены на груди, но я незаметно себя щипаю, чтобы не сделать ненужного движения, не сказать лишнего слова. Я должна выглядеть абсолютно собранной и уверенной в себе. Сердце бьется учащенно. Чувствую себя как во время игры в шахматы с Мадоком, когда еще была ребенком: вижу выигрышные ходы, забываю об осторожности – и меня застает врасплох его комбинация, которую я не смогла предугадать. Напоминаю себе, что надо успокоить дыхание и сосредоточиться. – Наши интересы совпадают, – соглашается Кардан. – Зачем тебе моя клятва? Набираю в легкие воздуха. – Я должна быть уверена, что ты меня не предашь. С короной в руках ты слишком опасен. Что, если, в конце концов, ты возложишь ее на голову брата? Или вдруг захочешь ее для себя? Похоже, он обдумывает мои слова. – Могу тебе точно сказать, чего я хочу. Поместья, в которых живу. Хочу, чтобы мне их отдали вместе со всем содержимым и населением. Холлоу- Холл. Я его хочу. – Договорились, – соглашаюсь я. – Хочу все до последней бутылки в королевских подвалах, вне зависимости от того, насколько они старые и редкостные. – Они будут твоими, – обещаю я. – Хочу, чтобы Таракан научил меня воровать, – заявляет он. Я удивлена и какое-то время не знаю, что сказать. Он шутит? Не похоже. – Зачем? – наконец спрашиваю я. – Может пригодиться. Кроме того, Таракан мне нравится. – Отлично, – не совсем уверенно говорю я. – Постараюсь найти способ договориться с ним. – Ты действительно уверена, что можешь обещать все это? – Кардан испытующе смотрит на меня. – Уверена. Обещаю. И обещаю, что мы помешаем Балекину. Мы захватим корону Волшебной страны, – небрежно бросаю я ему. Сколько обещаний еще раздам, прежде чем меня призовут к ответу? Надеюсь, не очень много. Кардан бросается в кресло Даина. С этого начальственного места он хладнокровно рассматривает меня, по-хозяйски расположившись за столом. Внутри у меня что-то сжимается, но я не обращаю внимания. Я сделаю это. Стараюсь умерить дыхание. – Я могу поступить к тебе на службу на год и один день, – говорит он. – Этого мало, – заявляю я. – Не могу… – Уверен, что к тому времени твой брат будет коронован и уедет. Или мы проиграем, несмотря на все твои обещания, и уже ничто не будет иметь значения. От меня ты лучшего предложения не дождешься, особенно если снова примешься угрожать. По крайней мере у меня будет запас времени. Я вздыхаю. – Прекрасно. Мы договорились. Кардан направляется ко мне через комнату, и я понятия не имею, что он собирается сделать. Если снова поцелует, то, боюсь, меня опять охватят желание и унизительная дрожь, как в первый раз. Но он опускается передо мной на колени; я так поражена, что у меня в голове вообще не остается мыслей. Кардан берет мою руку в свою, его длинные прохладные пальцы обвивают мою ладонь. – Очень хорошо, – нетерпеливо говорит он, голос его звучит совсем не так, как у вассала, присягающего госпоже. – Джуд Дуарте, дочь смертной плоти, я клянусь, что буду служить тебе. Я стану твоей рукой. Стану твоим щитом. Я буду действовать в согласии с твоей волей. И да будет так в течение одного года и одного дня… и ни минутой дольше. – Ты даже усовершенствовал клятву, – замечаю я, хотя шутка получается неловкой. Когда принц произносил обет, то, как мне показалось, словно стал выше. Будто это он тут командует. Кардан поднимается, одним текучим движением отдаляясь от меня. – Что дальше? – Возвращайся в постель, – велю я. – Позже я разбужу тебя и объясню, что мы должны сделать. – Как прикажешь, – отвечает Кардан, насмешливо улыбаясь. Потом удаляется в комнатку с койками, наверное, чтобы завалиться на одну из них. Я думаю: как странно, что он находится здесь, спит на домотканых простынях, день за днем носит одни и те же одежды, ест хлеб, сыр и ни на что не жалуется. Я почти уверена, что он предпочитает гнездо шпионов и убийц своей роскошной кровати. Глава 27 В самой восточной части острова разбили стоянки монархи Благого и Неблагого Дворов, там же раскинули палатки дикие несоюзные эльфы, прибывшие на коронацию. Все пространство покрывают пестрые шатры и сооружения из прозрачного шелка. Подойдя ближе, вижу костры. В воздухе пахнет медовухой и подпорченным мясом. Кардан стоит рядом; на нем простые черные одежды, темные волосы аккуратно расчесаны, чисто выбритое лицо открыто. Выглядит он бледным и усталым, хотя я позволила ему поспать подольше. После того как Кардан принес мне клятву, я не стала будить Призрака и Таракана. Вместо этого больше часа обсуждала план действий с Бомбой. Именно она нашла смену одежды для Кардана, согласилась, что он может быть полезен. А потом я направилась сюда, чтобы найти монарха, готового поддержать другого претендента на престол и помешать Балекину. Чтобы план удался, мне нужно найти на этом празднике того, кто выступит на стороне нового короля, желательно достаточно могущественного правителя, который не позволит устроить еще одну бойню, если что-то пойдет не так. При неудачном раскладе придется приложить массу усилий, чтобы вытащить отсюда Оука. Стеклянных шаров Бомбы будет явно недостаточно. Даже думать не хочу, что могу предложить в обмен на помощь. Все свои обещания я уже израсходовала; теперь пора раздавать авансы за счет короны. Я глубоко вздыхаю. Когда встану перед лордами и владычицами Волшебной страны и объявлю о своем намерении выступить против Балекина, обратного пути не будет – не убежишь и под одеяло не спрячешься. Если я это сделаю, то окажусь привязанной к Волшебной стране, пока Оук не сядет на трон. До торжества у нас есть ночь и завтрашний день, а потом я должна буду явиться в Холлоу-Холл, и там мои планы либо сбудутся, либо рассыплются прахом. Есть только один способ сохранить Волшебную страну для Оука. Я должна остаться. Придется использовать все, чему учил меня Мадок, что я узнала при Дворе теней, манипулировать, убивать, лишь бы сохранить для него трон. Скажем, лет десять, но, может, хватит и семи. Это не так много. Семь лет пить яды, не спать, быть постоянно начеку. Всего семь лет, а потом, быть может, Волшебная страна станет более безопасным и приятным для жизни местом. И я заслужу право жить здесь. Большая игра, как сказал однажды Локк, намекая, что я в нее играю. Тогда я еще в ней не участвовала, включилась только сейчас. Возможно, чему-то я у него научилась. Он втянул меня в историю, а теперь я собираюсь втянуть в историю кого-то еще. – Значит, я сижу здесь и снабжаю тебя информацией, – говорит Кардан, прислоняясь к стволу орешника. – А ты идешь околдовывать королей? Это пахнет полным провалом. Пристально смотрю на него.