Мэйли стояла, приподняв бровь. – Я так и думала. – Ладно, пойдем. – Он потянул ее к машине, когда заметил недалеко сувенирную лавку. Она была украшена желто–синими флагами Беллиссима и туристическими футболками. Он остановился, вздохнул, перевел взгляд на стоящую рядом Мэйли. – А знаешь, давай зайдем в еще одно место. – Он взял ее аккуратно под локоть и развернул, пока она не встала лицом к лавке. Стоит признать, Гриффину понравилось слышать восторженный визг Мэйли. *** Гриффин улизнул с ужина, и в этот момент из его телефона раздался знакомый рингтон. – Извините, – сказал он, ждущим его Мэйли и водителю и, отойдя на несколько шагов, ответил на звонок. – Джонатан. Как твоя поездка в Испанию? – Невероятно, – сказал Джонатан. – Ты тоже должен быть здесь. Некоторые находки древнее, чем они предполагали. Они убеждены, что скоро у нас будет достаточно доказательств для выдвижения теории, что здесь находится Атлантида, а не Тартес. Гриффина охватило волнение, сменившееся завистью. – Как бы мне хотелось быть там. – Мне тоже, дружище. Как продвигается вся предсвадебная дребедень? – Как и ожидалось, – сердито ответил Гриффин. – Множество рукопожатий, бестолковой болтовни, ужины и бесконечная морока. При этом сама свадьба состоится только на следующей неделе. – Тебе не позавидуешь, – смеясь, ответил Джонатан. – Ни за какие деньги не поменялся бы с тобой местами. – Ну, конечно, – сказал Гриффин, оглядываясь по сторонам, пока он ходит туда–сюда по тротуару. Был уже поздний вечер, и, к его великой радости, на улицах было пустынно. Мэйли стояла, опираясь на машину, внимательно слушая рассказ водителя. Тот стоял намного ближе, чем положено по этикету, но Мэйли этого не замечала, она улыбалась и хохотала. Им было комфортно в обществе друг друга. Гриффину это не понравилось. Неужели ему необходимо стоять к ней так близко? И почему она так довольна их беседой? Водитель указал пальцем на рядом стоящее здание, Гриффин видел, как Мэйли прищурила глаза, стараясь рассмотреть лучше. Она наклонилась вперед, при этом ее юбка обтянула ее низ, от чего он стал очень округлым и… притягивающим взгляд. – Даже не произошло ничего интересного? Гриффин мотнул головой, отвернулся, возвращаясь обратно к телефонному разговору. – Нет, не считая одного папарацци, проникшего в комнату моей помощницы и пытающегося ее подкупить. – Господи. Назойливые гады, да? – хихикнул Джонатан. – Послушай, а ты не сможешь освободить время в эти выходные? – Сомневаюсь, а зачем? – Они собираются начать работу на новом участке. Ты знаешь, на том, где на сканировании радаров виднелись руины. Ты сам говорил, что хотел при этом присутствовать. У Гриффина сжалось сердце. Он действительно хотел при этом присутствовать. – Мне жаль, но я не могу пропустить свадьбу. А они не могут отложить на неделю? – Вероятно, нет. В эти выходные обещают идеальную погоду. Испания же не далеко от тебя, верно? – Это не важно, – бормотал Гриффин. – Я не могу пренебрегать королевскими обязанностями. – Дерьмово. Ладно, мне пора. У меня ужин с доктором Финиасом ДеВиттом, мы будем обсуждать будущие раскопки. Я потом отправлю тебе его заметки. – Конечно, – сухо ответил Гриффин. Он как никогда прежде хотел присутствовать на том ужине. Черт, это не справедливо. Он не презирал свою принадлежность к монаршей семье Беллиссима. Для него это была не более чем, нелюбимая работа. Все, чего он хотел, это заниматься раскопками и читать свои книги. – О, пока не забыл, как твоя помощница? Гриффин закатил глаза. – Ты уже в курсе, да? – Конечно. Перед отъездом я обедал с Хантером и Гретхен, она без умолку говорила об этом. – Эта женщина ходячий кошмар. – Согласен, но она любимая женщина Хантера, поэтому я ее терплю. Ладно, не скучай, – сказал Джонатан и отключился. Гриффин расстроено смотрел на экран потухшего телефона. Он должен быть сейчас в Испании с Джонатаном, весело прогуливаться между участками раскопок. Вместо этого, он живет в угнетающем его гостиничном номере в своей родной стране и дожидается свадьбы кузины, которую он едва знает. Он чувствовать… досаду. Уныние и полное разочарование. Засунув руки в карманы брюк, он зашагал к машине, пряча свои эмоции. Водитель, Гриффин не помнил его имени, выпрямился, заметив его. Мэйли склонила голову, внимательно изучая его. – Все в порядке? – по какой–то причине, ее южный акцент сегодня показался ему менее заметным. – Разумеется. Она посмотрела на него понимающим взглядом, и когда Гриффин кивком показал ей садиться в машину, она отрицательно покачала головой. – Вы не выглядите счастливым. Не хотите поделиться? – С какой стати? – огрызнулся он. Но Мэйли не отреагировала на его слова. Она лишь продолжала широко улыбаться. Эта улыбка не сходила с ее лица с момента посещения сувенирной лавки. Он еще никогда не видел женщину настолько счастливую и довольную, покупающую открытки и безделушки для «мамы и еёшней семьи». – Вы можете мне рассказать. Я прекрасно умею слушать. Он посмотрел на водителя, затем перевел взгляд на улицу, где они сейчас стояли. Было тихо и почти безлюдно. Он сомневался, что его узнают в столь позднее время, но вероятность оставалась. По какой–то причине, сесть сейчас в машину ощущалось для него, как признание своего поражения. Словно он был марионеткой в чьих–то руках, а не взрослый, независимый мужчина, каким он всегда хотел быть. – Мы недалеко от отеля, – заговорил Гриффин, но затем задумался. – Как думаете, нас узнают, если мы пойдем пешком? Мне не хочется сейчас ни с кем иметь дело. Мэйли приложила палец губам, разглядывая Гриффина. – Можно я кое–что попробую. – Пожалуйста. Она вытянула руку, развязывая его бабочку. Рывком сдернула ее и бросила на заднее сидение машины, затем, привстав на цыпочки, расстегнула верхние пуговицы его рубашки. Она подозвала его пальчиком. – Наклонитесь. Этот жест буквально взорвал его воображение. Гриффин заставил себя сконцентрироваться на происходящем, а не на своих грязных фантазиях, поэтому послушно наклонился вперед. Мэйли запустила пальцы в его зализанные гелем волосы, растрепав их, затем немного пригладила. Отступив на шаг, она посмотрела на проделанную работу. Недовольно покачав головой, она вытянула руку. – Пиджак? Он скинул пиджак, передал ей и … попытался не морщиться, когда она швырнула его на заднее сидение машины. После этого она схватила его запястья, сняла запонки и закатала рукава до локтя. Его руки так близко располагались от ее тела, что он невольно вспомнил утренний инцидент, когда ее грудь лежала в его ладони. Тогда он не мог одернуть руку, даже если бы попытался. Закончив с одним рукавом, она проделала то же самое с другим. – Вот, теперь гораздо лучше. – Захлопнув дверь, она махнула ему посмотреть на свое отражение в затонированном стекле. Мужчина в отражении, со стильно растрепанными волосами и смятой рубашке, совершенно не походил на его прилежный, каждодневный вид. За исключением очков. После недолгого обдумывания, Гриффин снял очки и передал их ей. – Теперь вас никто не узнает, – довольно подытожила она. – И мы можем гулять столько, сколько захотим. – Она подошла к нему сбоку и взяла под руку. Словно они были парой. Это очень нахальный жест. Мэйли не придерживалась правил, и если бы их увидела его мать или другие члены королевской семьи, то непременно отчитали бы. Но в округе не было ни души, только тихая улочка, и она улыбалась ему, как будто он был кем–то особенным, и она готова его внимательно выслушать. Так что Гриффин накрыл ее руку своей и повел вниз по улице. Они шли несколько кварталов в тишине, наслаждаясь вечерней прохладой. Спустя несколько минут, Мэйли сжала его руку. – Погоди минутку. Эти туфли меня убивают. – Держась за него, она подняла ногу, сняла одну туфлю, затем другую. Гриффин ничуть не удивился, что она решению идти остаток пути босиком. Может быть, дома она вообще не носила обувь. Мысль о Мэйли, расхаживающей по Нью–Йорку босиком, вызвала у него улыбку. – Ох, так–то лучше, – сказала она с облегченным вздохом, подхватывая туфли с земли. Потом посмотрела на него. – Вы тоже выглядите более расслабленным. Вам полегчало? – Немного, – признался он. – Я люблю отключаться от окружающего мира, – сказала она, глядя на плотно окружающие их здания. Вдалеке виднелись покрытые снегом вершины гор, Мэйли глубоко выдохнула, выпуская клуб пара, но Гриффин не чувствовал холода. Их соединенные руки дарили ему тепло. – Понимаете. Я устаю от шума города, моя собственная квартира не дарит мне уют и тепло, поэтому я беру выходной и просто гуляю по городу. Он представлял, почему ее квартира не казалась ей уютной. Вероятно, она чувствовала себя в ней, как в пещере, к тому же небезопасной. – И где ты любишь гулять? – В Центральном парке довольно красиво, – начала она. Он сморщился. Все всегда говорят о парке. – Но мне больше нравятся музеи, – продолжала Мэйли. – Они полны жизни. Не только благодаря посетителям, но и вещам. Они олицетворяют собой знания, талант и изобретательность. Приходя туда, я ощущаю себя на вершине человеческих творений. Понимаете? Они придают мне сил, вдохновляют двигаться дальше. Гриффин не ожидал услышать от нее такое и обрадовался. Очевидно, она не типичная деревенская дурочка. – Я большой ценитель музеев. – А как же иначе, – ответила она с широкой улыбкой. – По вам видно, что вы очень умный. – Вы мне льстите, мисс Меривезер? – Потому что он был польщен ее словами. – Нет, говорю то, что вижу, – просто ответила она. – Вы всегда читаете, познаете новое. Мне это нравится. – А что ты изучала в колледже? – не удержавшись, спросил он. – Архивоведение. – Я… что прости? – Я училась на вечерних курсах секретарей, – гордо ответила она. – Самых лучших в Арканзасе. Мы изучали много разных полезных вещей: как правильно отвечать на телефон, заполнять таблицы, принимать сообщения, но лучше всего у меня получалось архивоведение. – У них были занятия по… архивоведению?