– Хочешь сказать, что уже сам вставляешь в нее свой член, да? – сказал один из мужчин с противным вытянутым лицом. – А ее сиськи настоящие? Я слышал у всех американских девушек силиконовые сиськи. – Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. – Это означает, что он не знает. – Это означает, что я оставлю этот вопрос без ответа, – повторил Гриффин, его тон стал грубым от ярости. Господи, как же он ненавидел этих избалованных ублюдков. Они считали себя лучше других и относились к другим людям как к грязи у себя под ногами. – Она моя сотрудница. – Да, но Джордж постоянно имеет своих миленьких служанок. – И я заметил, что на ней изумруды Верди, – съехидничал Джордж, и внутри Гриффина все сжалось. – Значит, она все–таки их чем–то заслужила. – Это тебя не касается, Джордж, – сказал Гриффин. Ему хотелось ослабить удушающую его бабочку, но он сдержал порыв из–за страха развязать ее. Он должен выглядеть безупречно. В кругу друзей Джордж, может, и говорит непристойности, но на публике он всегда величественный, как и полагается монарху. – Никогда не думал, что тебя потянет к американке, – сказал стоящий рядом мужчина. – А как вам ее речь? Глаза Гриффина налились кровью от гнева. И не только потому, что было грубо говорить такое об американцах, когда их принцесса выходит замуж за одного из них, но и потому, что несколько дней назад он сам говорил то же самое. Сам критиковал акцент Мэйли. Унижал ее за то, кем она была. Услышав такое от этих высокомерных засранцев, он понял, насколько неправильно так себя вести. Он был не лучше этих избалованных мужчин и в тот момент осознал свою ошибку. Каким невероятным козлом он был по отношению к Мэйли. – Да ладно тебе, – сказал Джордж. – Расслабься. Кстати, хорошо, что я тебя нашел. Сегодня кое–кто о тебе спрашивал. Гриффин огляделся по сторонам. – Кто? – Я тебе покажу, – ответил Джордж, уводя брата в сторону от мужчин. Джордж обнял его за плечи, но это выглядело странно, ведь Гриффин был на несколько дюймов выше брата и придвинулся ближе. – Так куда ты дел свою миленькую помощницу? – Она вместе с маминым слугой, – не задумываясь, ответил Гриффин. Он осматривал гостей в поисках знакомого лица, но не видел ничего, кроме моря фраков и сверкающих платьев. – А что? – Ничего, – пропел Джордж. – А, вот и она, – сказал брат, когда они подошли к группе девушек в дальнем конце зала. – Ваше высочество, мне кажется, я нашел мужчину, которого вы весь вечер искали. Услышав титул, Гриффин едва не застонал, но сдержался, сохранив невозмутимое выражение лица. Повернувшаяся к ним женщина была ослепительна красива. Высокая, блондинка, скандинавка – Элоиза, принцесса Сакс–Галии, небольшого государства на границе с Данией. Она отошла от своей свиты и протянула Гриффину руку. Гриффину пришлось поклониться и поцеловать ей руку. – Ваше высочество, рад вас видеть. – Наглая ложь. Он не выносил Элоизу. Их пытались свести еще с самого детства. Его мать желала, чтобы он женился на Элоизе. Элоиза, в свою очередь, мечтала о славе…голливудской славе. Именно поэтому одевалась и вела себя вызывающе. Даже сегодня на ней было не подобающее для чужой свадьбы белое платье с глубоким декольте. – Виконт Монтегне Верди. Я надеялась вас сегодня увидеть. – Я польщен, – вежливо ответил Гриффин. Она продолжала стоять с вытянутой рукой, и ему ничего не оставалось, как предложить ей взять его под руку. – Ладно, оставлю вас наедине, – сказал Джордж, подмигивая брату. Гриффин заметил, что Джордж пошел обратно в зал в направлении, где он оставил Мэйли с маминым слугой. Будь проклят его непутевый брат. Неужели он решил приударить за Мэйли? Как только ему удастся вырваться из цепких рук принцессы, он позаботится, чтобы его старший брат держался подальше от…. – Рада снова тебя видеть, Грифф, – пропела принцесса Элоиза, прижимаясь грудью к его руке. – Я тоже, принцесса. – Он не собирался переходить на неформальное общение, как бы ей этого не хотелось. Она намеренно вела его через зал к центру танцпола, убеждаясь, чтобы их пара привлекла внимание не только гостей, но и фотографов. – Я была бы разочарованна, не встретив сегодня тебя. Как дела в Штатах? – Нормально. – Слышала, тебе удалось сколотить там довольно неплохое состояние, – продолжила она, перебирая пальцами лацкан его фрака. – И если верить слухам, именно ты оплачиваешь расходы на дворцы своей матери и Джорджа. Это очень мило с твоей стороны. Гриффин удивленно вскинул бровь. Как правило, члены королевской семьи не обсуждают деньги. Не важно, есть они у тебя или нет, никто об том не говорит. Ты не упоминаешь свое состояние, даже если ты богаче самого Креза. И тот факт, что Элоиза отошла от придворного этикета и завела разговор о его деньгах, свидетельствует о том, что ее интересует именно эта тема. – Ваше высочество, не поэтому ли вы искали встречу с простым виконтом? – Его слова были резкими, но он не обратил на это внимания, Гриффин продолжал следить за братом. Тот как раз скрылся за дверью для прислуги. Вот черт. Руки Гриффина сжались в кулаки. Принцесса Сакс–Галии рассмеялась и игриво шлепнула его по руке, словно он пошутил. – Дорогой, так когда ты собираешься жениться? Мой отец настаивает на поиске подходящей мне пары, но мне скучно со всеми дворянами Сакс–Галии, а принцы из других европейских государств или слишком молоды, или, наоборот, стары. – Возможно, тебе стоит найти себе американца, как моя кузина, – вежливо ответил Гриффин. Элоиза застыла. Она моргнула, потеряв дар речи. Если она сейчас нелестно отзовется об американцах, а Гриффин подозревал, что она так сделает, то тем самым она оскорбит жениха будущей королевы. А если согласится на его предложение, то тем самым унизит себя. Но Элоиза лишь широко улыбнулась, сжимая его руку. – Или, возможно, мне стоит найти себе виконта. Я слышала, они все такие страстные. И она наклонилась к нему, положив руку ему на щеку, и в этот момент перед ними появился фотограф и сделал снимок. Борясь с желанием закатить глаза, Гриффин терпеливо дождался, когда Элоиза уберет свою руку, а после вежливо улыбнулся. – Я не собираюсь жениться, Ваше высочество. – Это был бы замечательный политический союз. – Политические дела меня также не интересуют. Ее глаза расширились от удивления. – Я поражена, что ты отклоняешь мое предложение. Грифф, дорогой, ты знаешь, у моей семьи превосходная родословная, и я четвертая в очереди на престол Сакс–Галии. Она так говорила, будто это имело значение. – А я буду именно тем, кто будет обеспечивать всю эту семью, да? Принцесса натянуто улыбнулась. – Какая бестактность. Так мог сказать только… И она замолчала. Гриффин засмеялся. – Ты хотела сказать американец, да? – Конечно, нет. – Но Гриффин заметил румянец смущения на ее высоких скулах. Он ничего не сказал, а просто улыбнулся. *** – Главное правило, – сказала Мэйли, аккуратно поглаживая шею ее королевского высочества Принцессы Александры. – Вы не должны меня благодарить или платить мне, иначе заговор не сработает. Мэйли видела в отражении зеркала, как заплаканная принцесса кивнула, а после сжалась от боли. – Вот и чудненько, – сказала Мэйли, продолжая нежно поглаживать шею принцессы. Они обратились к ней, когда она стояла с Томасом, и спросила, не может ли она оказать первую помощь. Мэйли, конечно же, согласилась помочь, и ее отвели в личные покои принцессы. В покоях принцессы творился хаос. Люк держал руку невесты, при этом выглядел таким же расстроенным, как и заплаканная принцесса. В углу, закрыв лицо руками, плакала горничная, а остальная прислуга металась по комнате, не понимая, что делать. Одна женщина пыталась поправить макияж принцессы, не смотря на бегущие по бледным щекам Александры слезы. В это же время другая взрослая женщина прижимала к шее принцессы пакет со льдом. Мэйли незамедлительно ринулась к ним. – Я могу помочь. – Она выхватила пакет со льдом из рук женщины и только потом поняла, что едва не оттолкнула королеву – мать принцессы. Но она побеспокоится об этом позже. После того, как Мэйли убрала с ожога пакет со льдом, она начала говорить. Используя свой дар, Мэйли понижала голос до нежного, мелодичного шепота. Она просила пострадавших описать свою боль. Как оказалось, парикмахерша принцессы (девушка, плачущая в стороне) решила немного подвить локоны с помощью щипцов. Кто–то рядом обронил бутылку вина, и парикмахерша испугано дернулась, и горячие щипцы обожгли нежную кожу на шее принцессы. След от ожога был большим и ярко красным и выглядел ужасно. Кожа вокруг ожога была очень чувствительной, поэтому Мэйли старалась не касаться больного места и водила пальцами вокруг отметины, продолжая отвлекать принцессу разговорами. Она поинтересовалась, была ли та взволнована приближающейся свадьбой? Хотела ли Александра потанцевать на сегодняшнем балу? Был ли Люк отличным танцором? Нет, призналась принцесса, и ее признание рассмешило Люка. Он сжимал ее руку, пока Мэйли говорила с принцессой. Мэйли все чаще спрашивала, хотела ли принцесса отдать боль Мэйли. Александра немного скептично относилась ко всему происходящему, но каждый раз положительно отвечала на вопрос Мэйли. Если честно, Мэйли не знала, как действует ее дар. Он достался ей по наследству, как и всем женщинам в семье Меривезер. Некоторые семьи в их городке могли вызывать дождь или предсказывать погоду. Семья Меривезер лечила заговорами. Мэйли коснулась ожога и в последний раз нежно провела по нему пальцем. – А теперь, мисс Александра… – Ваше высочество, – поправила Мэйли мать принцессы. Она говорила в точности, как Гриффин, и Мэйли на секунду отвлеклась, но быстро пришла в себя и продолжила лечение. – Не бойтесь и отдайте мне оставшуюся боль. Александра молча моргнула, а затем расплылась в улыбке. – Больше не болит. Как ты это сделала? Мэйли подняла руки. После успешного заговора она чувствовала в них тепло и легкое покалывание. – Не знаю, это просто дар. Моя мама вмиг может избавить от бородавок, но я справляюсь только с ожогами. – Бородавки? – с ужасом повторила стоящая рядом женщина. – Как вульгарно. – А мне все равно, – ответила Александра, улыбаясь в зеркало Мэйли. – Когда Гриффин рассказал мне, я сначала не поверила, но признаюсь, я поражена твоими способностями. Прими мою благодарность. – Принцесса подозвала визажиста, и девушка со спонжем в руках поспешила подправить макияж. – Просто будьте осторожны, – продолжила Мэйли. – Нанесите вечером компресс с алое–вера, так вы не будете задевать кожу. Через день или два покраснение пройдет и шрама не останется, но только если не будет волдыря. –Просто невероятно, – сказал Люк с облегчением на лице. Затем он вновь улыбнулся невесте. – Детка, ты в порядке? Точно хочешь продолжить вечеринку? – Мое присутствие обязательно, не важно, хочу я этого или нет, – ответила ему Александра. – Дай мне 10 минут, и я буду готова выйти к гостям. – Она кивнула на соседний стул. – Мэйли, присядь, на случай, если мне вновь понадобится твоя помощь. – Только больше никаких щипцов для завивки, – твердо заявил Люк. – Ты итак прекрасно выглядишь. Александра нежно улыбнулась. – Мы их просто подколем. – Она щелкнула пальцами, привлекая внимание плачущей служанки, затем показала пальцами на свои волосы, и служанка приступила к работе. Мэйли посмотрела на предложенный ей стул, но разладила подол платья. – Если позволите, мисс Александра, то я бы предпочла постоять. Я боюсь испортить платье, и тогда мистер Гриффин вновь будет мной недоволен. Принцесса посмотрела на отражение Мэйли в зеркале, пробежав глазами по ее наряду. – Кстати, говоря о кузене Гриффине, как погляжу, он достал фамильные драгоценности. Руки Мэйли машинально коснулись серег и колье. – Ой, божечки, да. В них я чувствую себя слоном в посудной лавке. Люк тихонько прыснул от смеха. – Отнюдь, – сказала Александра довольным тоном. – Но все же он должно быть очень доволен твоей работой. – Ой, это не подарок, он дал их мне на время, – ее рука продолжала лежать на слишком дорогом колье. – Мне кажется, ему просто стало меня жаль, ведь у меня нет подходящих украшений.