— Главному бухгалтеру компании «Райстрой» Сергею Махову было за семьдесят, — с печальной улыбкой разводит руками Орехов. — Сергей Иванович был человеком с огромным профессиональным багажом, очень опытным и мудрым, жаль, что теперь нет возможности обратиться к нему по деловым вопросам. — А Сергея Ивановича тоже пригласил на работу лично ПэДээФ? — спрашиваю я. Вопрос не праздный. Похоже, в компании «Райстрой» велась своеобразная кадровая политика — там очень уважали стариков-пенсионеров и смело ставили их на руководящие должности. Нетипично для нынешнего времени, когда эйчаров специально учат обращать особое внимание на возраст соискателей и не принимать на работу тех, кто старше сорока лет. — Э-э-э… Я, признаться, не в курсе тонкостей кадровой политики компании, — увиливает от ответа Орехов. Я смотрю на Ильина. Он понятливо кивает и уже строчит в блокноте. Полагаю, попросит суд вызвать свидетелем начальника кадровой службы «Райстроя» сразу, как только выяснит его имя. Надеюсь, хотя бы этот топ-менеджер компании еще жив и находится в пределах досягаемости. Уходя на перерыв, я снова смотрю на прокурора. Дима охарактеризовал Ильина как дико въедливого и дотошного, и я от души надеюсь, что он не пропустил мимо ушей упоминание влиятельной персоны по прозвищу ПэДээФ. А Ильин как раз собирает со стола бумаги, раскладывает их по папкам и явно затрудняется с маленьким желтым листочком для записей: откуда он взялся? Мне, конечно, не видно, но я почти уверена, что на желтом стикере разборчиво написано полное ФИО: «Петр Давидович Фокс». Возможно даже, заглавные буквы с прямым намеком подчеркнуты цветным маркером. Желтым. Или зеленым… «В Отдел МВД России по району Восточное Измайлово, г. Москва, Кузнецовой Натальи Владимировны, проживающей по адресу такому-то, телефон такой-то, ЗАЯВЛЕНИЕ 18 сентября сего года я, гражданка Кузнецова Н. В., познакомилась в парке с плачущей женщиной, представившейся менеджером риелторского агентства «Санторин» Галиной Николаевной Плетневой. На протяжении приблизительно двух недель с момента знакомства так называемая Плетнева активно втиралась ко мне в доверие и три дня назад предложила выгодный вариант обмена моей двухкомнатной квартиры на трехкомнатную в том же районе с доплатой 500 000 рублей. Согласившись на это предложение и не сомневаясь в добрых намерениях так называемой Плетневой, я передала ей под расписку (копия прилагается) полмиллиона рублей и подписала какие-то бумаги, в спешке не прочитав их. После этого так называемая Плетнева перестала отвечать на мои звонки и вообще пропала, а в агентстве «Санторин» мне сообщили, что сотрудница с таким именем уже уволена. Встретившись с настоящей Галиной Плетневой, я обнаружила, что это совсем другая женщина, чьи служебные визитные карточки (их скан-копия прилагается) использовала мошенница (ее фото прилагается). Эта женщина не только забрала у меня деньги, но и осуществила продажу моей квартиры (копия свидетельства права собственности прилагается), на которую теперь претендуют неизвестные мне люди, требующие от меня освободить жилплощать. Прошу произвести расследование вышеуказанных событий в соответствии со ст. 159 УК РФ. О своей ответственности за дачу заведомо ложных показаний по ст. 306 УК РФ проинформирована. Дата, подпись, расшифровка подписи». Натка аккуратно вывела свои ФИО, перечитала написанное и понесла бумагу, над которой трудилась битый час, дежурному сотруднику, мимоходом забросив в корзину с канцелярским мусором три предыдущих варианта заявления. Дежурный — рыхлый парень с безразличным взглядом — потребовал Наткин паспорт, задумчиво изучил его, неспешно прочитал заявление и так же неторопливо зарегистрировал его. На Наткин взгляд, всем его действиям решительно не хватало темпа и драматизма. Ее история была такой возмутительной и шокирующей, что дежурный, читая ее, непременно должен был стряхнуть с себя сонную одурь, вскричать, к примеру: «Да не может такого быть!» или: «Вот же подлость какая!» — и посмотреть на Натку взглядом, полным сочувствия и готовности деятельно помочь. Потом он должен был вскочить, одернуть форменную тужурку и со словами: «Я незамедлительно доложу…» — умчаться в кабинет начальника, откуда вскоре они выбежали бы вместе, уже с пистолетами наголо и с криком: «Группу захвата, немедленно!» Ничего такого не случилось. Дежурный молча вернул Натке паспорт и, поскольку она, ожидая совсем другого развития событий, не спешила забрать свой документ, положил его перед ней с легким шлепком. Этот жест выразил хоть какие-то эмоции дежурного, но совсем не те, каких ждала Натка. Тот явно досадовал, что Натка его задерживает. Дежурный хотел, чтобы она уже ушла, и ему были безразличны ее желания, страдания и переживания. «Какая у нас все-таки нечуткая полиция!» — подумала Натка, а вслух спросила: — И что теперь? — Вы свободны, — сказал дежурный, перекладывая тощую папочку с Наткиным заявлением на край стола, в стопку таких же файлов. — А мы будем работать. — И как я узнаю результаты вашей работы? — Вам сообщат, — дежурный перевел взгляд за Наткину спину. — Следующий, давайте уже! Следующей оказалась толстая женщина в бежевом пальто. Лицо у нее было на три-четыре тона темнее стеганой ткани, отчего женщина здорово смахивала на огромную сосиску в тесте. — Вставай, дэвушка, иды, — произнесла она с мощным южным акцентом, мягким локтем сдвигая Натку со стула. Она не удержалась, соскользнула с отполированного тылами бесчисленных заявителей сиденья и едва не упала. — Не толкайтесь! — обиженно сказала она южной женщине. — Не задерживайте, — попросил ее дежурный, не сделав замечания грубиянке. Натка поняла, что это все, пистолетов наголо и опергруппы на выезд не будет, и покинула отделение полиции с чувством глубокого неудовлетворения. Ее вера в полицию, и без того слабая, почти испарилась. Не будут они активно искать ее подлую обидчицу, это же ясно. Сестра Лена сказала — никакой самодеятельности, но это явно тот случай, когда спасение утопающих — дело рук самих утопающих… Надо продолжать искать лже-Плетневу, змею подколодную. Одно дело, заявление в отделение принести, совсем другое — приволочь туда за шкирку, как нагадившего котенка, захваченную мошенницу собственной персоной… Что ж, у Натки есть ниточка, за которую можно попробовать потянуть. Та приютская старушка, как ее? — Тетя Мара — знала лже-Плетневу как Ирину. Возможно, это как раз настоящее имя мошенницы! Тогда тетя Мара может помнить еще какие-то реальные факты биографии Ирины, она же Галина, она же змея подколодная… Переминаясь на автобусной остановке в ожидании транспорта, Натка прикидывала последовательность действий: сначала поехать к Татьяне, подруге детства бабы Любы, — соседка дала ее адрес. Жаль, телефона нет: домашний Татьяна отключила, а мобильный недавно поменяла и еще не сообщила подруге новый номер. От Татьяны, выяснив, где находится ветеранский приют, направиться к старушке Маре… Хотя нет, приют же где-то за городом, сегодня она туда уже не успеет. Значит, поедет туда завтра, прямо с утра, чтобы не терять время: послезавтра, надо полагать, снова явится Стервелла, чтобы захватить освобожденную Наткой жилплощадь… Зазвонил телефон. — Привет, — сказала сестра Лена. — Говорить можешь, ты не на работе? — Да какая работа! Привет, — ответила Натка. — Я на больничном… — И ты на больничном? Какое совпадение, я тоже. — Тут Лена встревожилась: — А с тобой что? — Да все нормально со мной, просто сказалась больной, чтобы заняться своим квартирным вопросом. Только что вышла из отделения, написала заявление, но, по-моему, толку от этого не будет никакого. В нашей полиции служат такие толстокожие, просто жутко безразличные люди… Лена хмыкнула. — Но у меня есть наводка: одна бабушка знала лже-Галину Плетневу под именем Ирины, правда, это было пару лет назад, и бабушка теперь живет где-то за городом в приюте, я думаю к ней съездить и расспросить как следует, — заторопилась Натка, завидев приближающийся к остановке автобус. — Может, найду эту Галину-Ирину… — Ты едешь куда-то за город прямо сейчас? — Лена в трубке тоже услышала шум автобуса. — Давай лучше завтра, на машине будет быстрее, да и вдвоем поспокойнее как-то. — Давай завтра на машине и вдвоем, — охотно согласилась Натка. — А сейчас я к другой бабке еду, она даст мне адрес того приюта. — Не нравится мне это. Какой-то частный сыск… Мисс Марпл из тебя, Натка, та еще, — засомневалась Лена. — Лучше я буду мисс Марпл, чем бездомной бомжихой! Меня, если ты забыла, со дня на день из квартиры выселять будут! — ощетинилась Натка. — Вот, кстати, надо бы лучше с продажей квартиры разобраться. Договор бы посмотреть… Ты не знаешь, как найти ту женщину, якобы покупательницу? — Она сама меня найдет, — мрачно напророчила Натка. — Послезавтра, когда в мою квартиру вселяться приедет. — Всё, Лен, я в автобус сажусь… — Стой! Давай по-другому. У тебя паспорт с собой? Езжай тогда в свой МФЦ, там и встретимся. — Зачем? — Натке хотелось уточнить, как это — «по-другому», но сестра в трубке расчихалась, закашлялась и оборвала разговор. Совсем больная, бедняга. Ей бы в постели лежать и лечиться, а она будет бегать по Наткиным делам… Натке сделалось совестно, но отказаться от помощи умной старшей сестры она сейчас никак не могла. Как обычно, впрочем. Как обычно… В современном мегаполисе автомобиль — не только не роскошь, но и не лучшее средство передвижения. Натка на общественном транспорте добралась до цели быстрее, чем Лена на своей машине. Когда старшая сестра, на ходу убирая в сумку телефон, подошла к стеклянным дверям МФЦ, младшая уже допивала остывший кофе из автомата. — Паспорт давай, — не останавливаясь, Лена протянула руку. — Идем, он ждет нас. — Кто? — Натка зашагала следом. — Стой, надо взять талончик! — Не надо. Лена обошла небольшую очередь к стойке информации — за ней девица с усталым лицом выдавала посетителям квиточки с номерами, — обогнула заполненное людьми скопление пластмассовых стульев, сцепленных рядами, как в театре, миновала закуток со сканером и ксероксом и автоматы с напитками и снеками. Строго бросив Натке, обиженной тем, что ей ничего не объясняют: — Жди здесь, — она скрылась за неприметной дверью с табличкой «Только для персонала». Минут пятнадцать Натка ждала Лену, стоя под дверью. Потом ей надоело маячить привратником, и она отошла к автоматам. Долго выбирала шоколадный батончик, купила себе шоколадку с орехами (они стимулируют работу мозга), съела ее. Устав стоять, нашла свободное место и присела. Некоторое время наблюдала, как на экранах меняются номера и заждавшиеся посетители по сигналу вскакивают с твердых пластмассовых стульев и устремляются к мягким, установленным у стеклянных кабинок с окошками. За барьером сидели девушки и юноши в условной униформе — белый верх, черный низ, перед стеклом — самые разные люди: мужчины и женщины, молодые и старые, богатые и бедные, радостные и грустные… Вот оно, равенство. Для бюрократической машины все равны… Потом зазвонил телефон, и сестра строго спросила: — Ты где? Я не вижу тебя. — Сливаюсь с местностью, — пошутила Натка и встала, чтобы Лена ее заметила. Та подошла — в руке непрозрачная папка, на лице — непроглядная мгла. — Что? — Натка испугалась.