— Он разозлился, да, но я в тебя верю, ты его как-нибудь умилостивишь. Мы, кстати, с ним еще ночью разговаривали, он тебе с той поры не звонил, нет? Ну, делай выводы, прокачивай дедукцию! — Таганцев хохотнул и отключился. А я прикинула, сколько времени займет у любимого полет в столицу, и поняла, что можно ждать Никиту уже к ужину. Это означало, что похода за провиантом не избежать, и я заехала в супермаркет, чтобы подготовиться к встрече с милым. Натка мыслила схоже и встретила меня в кухонном фартуке, стоя у плиты. — У тебя была печенка, я жарю оладьи! — доложила она, козырнув мне замасленной деревянной лопаточкой. — Картошку почистишь? Или сначала по шампусику? У нас «Вдова Клико», клюкнем? — Ого! — Я извлекла из морозилки тяжелую ледяную бутыль. — За чей счет банкет — не спрашиваю, но по какому поводу? — А по такому, что всё! — Натка отстучала ногами что-то лихое, в стиле ирландского рила. — Всю банду взяли! И лже-Плетневу, и Стервеллу, и фальшивого следака, и нотариуса их прикормленного, и даже судью продажного — прикинь, у них и судья свой имелся! На редкость организованные были мошенники! — Так это же здорово, Натка! — обрадовалась я. — Значит, твой договор о продаже квартиры становится доказательством по делу о мошенничестве в составе организованной преступной группы и все последствия его ничтожны! — Мне так и сказали, — кивнула сестра. — Это же означает, что квартиру у меня не отнимут, правда? — Правда, — я протянула ей бутылку. — Открывай, за это действительно стоит выпить. Сестрица с ловкостью, которой я не обладаю, открыла бутылку — пробка празднично бабахнула, усвистев в потолок, — и налила шампанское в предупредительно подставленные бокалы. — Ну, за хеппи-энд! — провозгласила она, поднимая бокал. — За то, что из этой истории мы вышли без потерь! — Э-э-э… Я пригубила шипучее вино и отставила бокал. — Не совсем без потерь. Ты забыла про пятьсот тысяч, отданные мошеннице? — Как я могла забыть про пятьсот тысяч, ты что? — заволновалась Натка. — Их же мне тоже вернут, разве нет? — А вот это, дорогая моя, вряд ли, — с сожалением сказала я. — У тебя ни свидетелей, ни нормальной расписки… Если эта Плетнева сама не признается, что взяла у тебя полмиллиона, то ничего ты не докажешь и не добьешься. — Блин, плохо дело, — Натка расстроилась. Налила себе еще шампанского, выпила залпом. Прислушалась к своим ощущениям. — Но не очень плохо… Почти хорошо… Что-то мне это напоминает? — Бородатый анекдот про козу, — усмехнулась я, тоже допив шампанское. — Помнишь? Мужик пожаловался другу: квартирка тесная, в семье чуть ли не десять человек, дети маленькие, жить совершенно невозможно, что делать? Друг посоветовал ему купить козу. Мужик купил, но только хуже стало: все тот же ад, только еще и коза бодается, воняет, блеет… — А потом друг посоветовал ему продать козу! — вспомнила Натка и захихикала. — И прежний ад за минусом козы показался мужику настоящим раем! — Вот-вот, все познается в сравнении… Наливай! Короче, шампанское мы прикончили раньше, чем приготовили ужин. Но и поесть успели, и даже посуду за собой помыли, когда в дверь позвонили. — Это, наверное, Сашка, — я обрадовалась ее похвальной точности. — Я открою. Но это оказалась не Сашка. Это был Говоров! Спасибо Таганцеву — предупредил, так что я не удивилась. И бросаться любимому на шею не стала, повременила, уж больно лицо у него было серьезное. Небось ругать меня станет! — Привет! — Никита ввалился в тесную прихожую неловко, шаркнув плечом по дверному косяку: руки у него были чем-то заняты, он держал их за спиной. — Привет, — я вытянула шею. — А что у тебя там? — Коробочка, — ответил он и опустился на одно колено. — Дай ногу! — Точно ногу? Обычно просят руку… — Смотри, я тебя за язык не тянул, ты сама, — Никита сделал глубокий вдох-выдох. — Елена Кузнецова, ты дашь мне свою руку… — И сердце! — подсказала из-за моей спины Натка и задышала часто и шумно: не то растрогалась, не то запыхалась, пока бежала к нам через всю квартиру. — И ногу! — закончил Говоров и бесцеремонно цапнул мою лодыжку одной рукой, а другой вывел из-за спины коробочку. Я засмеялась и покачнулась. — Это что такое? — возмутилась Натка, обманутая в лучших чувствах. — Это неправильная коробочка! Правильная должна быть с кольцом! — С кольцом — это пошло, — Никита неловко, но старательно затолкал мою ногу в туфлю. — Ну как? С размером не ошибся? Я потопала обутой конечностью, сбросила тапку, протянула босую ногу, и Говоров надел на нее вторую туфлю. Я переступила, прошлась: — Идеально! Щелк! Натка сфотографировала меня на свой мобильный. Объяснила: — Куплю себе такие же туфли. — Всем привет, вы тут чего? — мимо Говорова на одном колене, мимо меня в идеальных туфлях, мимо Натки с мобильником протиснулась Сашка, тянущая за собой Фому. — Чё, снимаете ремейк старой сказки, «Золушка 2.0»? — Классные туфли, — сказал вежливый Фома, и в наступившей тишине они скрылись в Сашкиной комнате. — Ой, пойду я, — ожив первой, заторопилась Натка. — Меня дома Сенька ждет. Она сбросила тапки, влезла в свои туфли, с сожалением посмотрела на мои: — Нет, пока не куплю. Совсем денег нет. Эх… Сокрушенно качая головой, сестрица вышла из квартиры. — Ты, главное, козу больше не покупай! — крикнула я ей вслед. — С козой покончено! — донеслось в ответ. — Какую козу? — Говоров поднялся, отряхнул колено и потянулся ко мне. — Так что, твои рука, нога и сердце мои? — Твои, твои, — я увернулась от протянутых ко мне рук. — Но не сейчас же, Никита, дети дома… — Это слишком маленький и тесный дом, — досадливо сказал Говоров. — Нам нужно… — Тс-с-с-с! — Я приложила палец к его губам. — Договорились же: козу не покупать! * * * notes Сноски 1 Подробнее об этом деле читайте в романе Т. Устиновой и П. Астахова «Красотка». 2 Подробнее читайте об этом в романе Т. Устиновой и П. Астахова «ДНК гения». 3