— Родственники… — явно удивилась соседка. Промежду разговором бабушка открыла навесной замок на воротах. Игорь порывался выйти, помочь. Но Антонина Ивановна, жестом показала ждать. Ворота распахнулись на удивление легко. Въезд оказался засыпан щебенкой. Она затрещала под колесами. Автомобиль замер. Все озирались. Просторный двор. Нескошенная и не тронутая ногой человека трава колышется на ветру. Сарай в углу участка. Колодец в центре. Молодые плодовые деревья и кустики по периметру. Бревенчатый дом. — Вот теперь выгружайтесь, — распорядилась хозяйка, и направилась к дому. Мы высыпались из машины. Я вдохнула здешний воздух и невольно зажмурилась от удовольствия. Свежий. И какой-то вкусный. Им хотелось дышать и дышать. Наполнять полные лёгкие. Аж до боли. Странно. Много где побывать в своей жизни успела, а с подобным не сталкивалась. Игорь открыл багажник и я в шоке уставилась на коробки. — Вы что… В подземелье были? — негромко поинтересовалась я. — Через квартиру прошли, — подтвердила Елена. — А чего добру пропадать? Нам оно нужнее… С этим сложно спорить. Как оказалось, не только багажник под завязку забит, но и пассажиры на заднем сиденье всю дорогу ютились, потому что большую часть пространства занимали торбы с нашими вещами, крупы, сахар и прочее безусловно нужное добро. Перетащили пожитки в дом. Добротная двойная дверь, с небольшим тамбуром, позволяющим удерживать тепло. Просторная прихожая, она же кухня. Лестница наверх. Видимо в теплое время года чердачное помещение используется как жилое. А на первом этаже одна проходная комната-гостиная метров двадцати с тремя окнами, и ещё одна комната-спальня, примерно того же размера, но с одним единственным окном. В доме никакого запаха сырости несмотря на то, что им судя по всему больше года не пользовались. Сухо. Аромат сухих трав, древесины, немного дымка от печки. — Лена, ты будешь на раскладном кресле в гостиной, — распорядилась хозяйка. — Спасибо, — поблагодарила гостья. Собственно что ей ещё оставалось? Действительно только спасибо сказать, что на произвол судьбы не бросили. Приютили. Пока мы носили вещи и осматривались, Антонина Ивановна включила печь-трамвайку, и затопила обычную. Прогревали они помещения на удивление быстро. На газовой плите уже чайник засвистел. На столе в гостиной словно сами по себе появились чашки, заварочный чайник, сахарница. Следом ваза с печеньем, пряниками и конфетами. Так и хотелось спросить: что за праздник? — Ничто лучше не даёт почувствовать себя дома как чашечка ароматного цейлонского чая с веточкой мяты… — хмурясь от удовольствия протянула Антонина Ивановна вдыхая душистый пар. Лена тяжело вздохнула и уставилась в окно. — Чего киснешь? — поинтересовалась я. Нет, безусловно поводов для горестей полно, но ведь есть и что-то хорошее. — А если я сорвусь? — хрипло прошептала Лена. — Если наврежу? Пусть не вам, но соседям… — Поверь, девочка, они тебе не по зубам, — усмехнулась Антонина Ивановна. — В смысле? — Игорь озвучил возникший у всех присутствующих вопрос. — Они все, либо из бывших. Или воздерживающиеся. Новенькой с ними не тягаться, — спокойно пояснила бабуля и отхлебнула чай. В комнате повисла тишина. Мы с Игорем переглянулись. Да, уехав из одного города, в другом вновь столкнулись с вампирами. Но не предполагали, что их так много! А Лена до недавнего времени вообще жила не догадываясь о реальности их существования. И тут такое! Чаепитие плавно перешло в исторический экскурс в прошлое питерских, а позднее, с переименованием города — Ленинградских вампиров. Мы узнали, что существуют три оппозиции. Те, кто пользуются обретенными возможностями сполна, строя вокруг нужное им общество. Плетя интриги, внушением вынуждая что-то менять под их нужды. Нейтралы — не особо противящиеся своей сущности, но ни к чему не стремящиеся, плывущие по течению. Такие обычно недолго выживают. И третьи — соратники Антонины Ивановны, те самые первопроходцы создавшие этот массив как место для "своих". Они и в городе имели немало мест, где объединяли усилия, стараясь поддержать друг друга, и тех кто к ним примыкал, типа Лены. Сейчас, по словам Антонины Ивановны Лена находилась на испытательном сроке. Сумеет сдержаться — пройдет его и обретёт всестороннюю помощь. Не сумеет? Уничтожать её не станут. До такой степени противопоказание не дошло, если вопрос касается вампира, а не Стратилата. С последними всё сложно, грани допустимого прописаны и обязательны к исполнению для поддержания хрупкого мира. Тот, кто обратил Лену переступил эти границы. И как только выяснится чьих это рук дело, возмездие не замедлит себя ждать. А сорвавшийся вампир? Если его проступки не сеят массово панику, не приводят к смертям, то ему грозит участь изгоя в сплоченных кругах "бывших". Препоны тоже возможны, как метод принуждения к обратной смене "лагеря". Уж в чём, а в наличии связей и поддержки я убедиться успела не по наслышке. Думаю, если пожелают создать проблемы, то даже мой бывший муженек и его родственники будут нервно курить в сторонке. Я в Ленинграде не так давно обосновалась, но это мнение сформировалось уже вполне четко. — Но как же? — удивился Игорь. — Если новички сорвутся — будут знать об этом месте… — Мы от себе подобных не прячемся, — кривовато усмехнулась Антонина Ивановна. — Мы от людей подальше держимся. — Зачем? Вы же им не опасны, — опешила Лена, надеявшаяся однажды просто вернуться к своей привычной старой жизни, без всей этой потусторонней ереси. — Бывшим… — принялась пояснять Антонина Ивановна, и запнулась подбирая слова. — Присутствие людей безразлично. Особенно мужчинам. Но… Женщинам сложно переносить детский смех. У кого дети уже были те нормально переносят. А кто не успел обзавестись… — То есть детей у меня не будет? — выделила Лена главное. — А как же Вероника? — Смирись. Главное вернуть нормальную жизнь. А Ника в этом уникальна. Малыши, попав в зубы, редко выживают. Крови у них мало. И они не способны противостоять искушениям. Даже изредка переродившись вскоре погибают. А взрослые свежаки типа тебя… Вам сложно держать себя в руках рядом с соблазном. Детская кровь очень привлекательная… Да уж. Не зря основные гнёзда образуются при детских учреждениях — лагерях, школах. Я и сама в прошлом не утруждала себя вопросами этики. И детская кровь действительно куда вкуснее. — Мы не вписываемся в круг допускаемых… — подал голос Игорь, и приобнял меня за плечи. — Посвященных среди людей мало, но они есть. Ты доказал, что достоин доверия, — пожала его предплечье хозяйка. — Позднее привезут амулет, и тебя будут воспринимать как бывшего. Это снизит соблазн для таких как она, — бабуля кивнула в сторону Лены. Потом перевела взгляд на меня: — А Вероника… Вероника отдельная и долгая история. Эти слова заставили насторожиться. Вот только… То ли усталость дала о себе знать? То ли от жара печки, горячего чая и здешнего одурманивающего воздуха меня разморило. Хотелось задать сотню вопросов, а вместо этого я спросила: — Где можно прилечь? Проснулась уже затемно. Игорь как оказалось уехал. Антонина Ивановна с Леной о чем-то тихонько переговариваясь, колдовали возле печи. По дому разносился непередаваемо вкусный аромат свежей выпечки. — Встала? — улыбнулась бабушка. — Вовремя. Хотела идти будить уже. Скоро гости придут. — Гости? — насторожилась я, приглаживая встопорщившиеся со сна волосы. — Пора вводить тебя в общество, — пожала плечами она. Я только рот открыла, собираясь озвучить один из ранее созревших вопросов, и тут раздался стук в дверь. — Иди, открывай, — распорядилась хозяйка и принялась деловито выкладывать пирожки с противня на большое плоское блюдо. Глава 11 Неудобно встречать гостей неумытой и нерасчесанной, но стук в дверь не прекращался. Прибывали всё новые и новые лица. Причем не с пустыми руками. Кто-то нёс куриные яйца, кто-то делился урожаем с сада или огорода, кто-то принес банки с соленьями, вареньем и даже мёдом. Наши и без того немалые припасы росли на глазах. Несмотря на вечер воскресенья, народу собралось немало — человек пятнадцать в возрасте примерно от двадцати до семидесяти. Памятуя о возможности выглядеть настолько насколько пожелаешь, об истинном возрасте гостей можно только гадать. Да и важно ли это? Знай я, что вон та юная брюнетка разменяла не первую сотню, не смогла бы тыкать ей как ровеснице. С другой стороны, поддерживая такой облик, сама напрашивается на подобное обращение. Нас с Леной представили. Их тоже. Не могу сказать что запомнила всех. Сидели мило болтая. Скучать не пришлось. За столом не умолкали. Вперемешку с вопросами и ответами о текущих делах, рекой лились шутки, забавные истории, анекдоты. Но угнетала мысль о том, что я трусливо сбежала, вместо того, чтобы попытаться найти Валерку с Риткой. Возможно им необходима помощь, а я? Я сижу, пью чай с пирожками и веду светские беседы. А ещё… Ещё там Игорь. И он точно не останется в стороне, когда его друзья в беде. Вот только я слишком далеко. Антонина Ивановна хорошо всё продумала. Отсюда даже не сбежать. Куда идти? Внутренний компас мне направление безусловно подскажет. Но сотни километров… Повезет если в переплетениях здешних дорог умудрюсь выбраться на трассу и поймать попутку. И бабушка волноваться будет. Поэтому придется вынужденно "наслаждаться" отдыхом. Разошлись довольно поздно. Утром проснулась от звука отодвигаемых штор. По глазам тут же резанул яркий солнечный свет. Села. Взглянула в окно и обомлела. Трава и цветы многолетники основательно припорошены снегом. — Зима подкралась? — ни к кому конкретно не обращаясь констатировала я, вспоминая вчерашнюю шальную затею в ночи рвануть обратно в город. — Октябрь… — многозначительно отозвалась Антонина Ивановна. — Вставай, умойся пока в рукомойнике вода теплая. Выстынет. Лена оказалось тоже уже не спала. Она вовсю хозяйничала на кухне. Пахло свежезаваренным чаем и яичницей. Умылась. Позавтракали. Ближе к полудню снег и иней сошли. Антонина Ивановна потащила нас знакомиться с окрестностями. Погода разгулялась. Не верилось, что утром лежал снег. Сейчас солнышко даже припекало. Полное безветрие. И повсюду зелень. Природа не успевала за календарем. Прошлись по линии. Бабуля указывала на дома, рассказывая о том, кто там живёт. Понимая, что мы не всех запомнили, она описывала тех, с кем успели познакомиться вчера.