– Мы хотим изменить мир, – отвечает Марина. – Иными словами, – говорит Аннабель, – вы примерно знаете место, но не понимаете, как освободить человека, застрявшего в этом месте между мирами? – Ну да, – как всегда за всех отвечает Марина, – то есть мы знаем самые простые способы: дэдоскоп, звезда в круге, магнитные свечи и так далее. Но мы боимся, что в тех местах это не подействует. Они сидят у черного хода старого каменного дома. Где-то здесь живет Аннабель – но никого к себе не зовет, принимает гостей тут, на лестнице. Холодно, зато подальше от родителей. Интересно, думает Ника, если бы мама и папа были живы я бы тоже со своими друзьями сидела на лестнице, а домой никого не приглашала? У тети понятно – в подъезде не рассидишься, а с мамой и папой мы тоже жили в старом доме, не хуже этого. И черный ход там тоже был. У нас, впрочем, есть наш заколоченный дом, думает Ника. Гораздо лучше любого подъезда. Секретное место, известное только нам четверым. – Я, конечно, знаю более действенные методы, – говорит Аннабель. – Есть места, где Граница тоньше. И если там сделать правильный ритуал, то в Границе образуется брешь. – Прекрасно, – говорит Марина, – а ты можешь показать нам этот ритуал? Аннабель задумчиво поднимает голову, развернувшись к собеседникам в профиль. Словно два года назад, Ника любуется – настолько все у Аннабель выходит выразительно и красиво. – Да, могу. Если вы, конечно, не боитесь. – Я ничего не боюсь, – говорит Гоша, – я уже все равно, что мертвый. – Вот и умничка, – отвечает Аннабель, – а все остальные – тоже готовы? – К чему? – спрашивает Лёва. – Ко всему, – отвечает Аннабель. – Ко всему и к самому худшему. Внезапно Нике становится смешно: для них с Гошей самое худшее уже случилось. Были ли они готовы к этому? И как им следовало подготовиться? Впрочем, Ника прячет улыбку в ладонь – всем кажется, что она как всегда обкусывает ногти, – и с самым серьезным видом повторяет «да» за Лёвой и Мариной. – Ну что же, – говорит Аннабель, – тогда на той неделе я отведу вас туда, где мы сможем проделать брешь в Границе. Если, конечно, за это время никто не передумает. – Если кто передумает – пойдем без него! – говорит Гоша. – Не выйдет, – поправляет его Аннабель, – нужно пять человек, ни больше, ни меньше. Так что если кто струсит – все отменяем. – Мы не струсим, – говорит Марина, – а ты нас не пугай попусту! Некоторое время обе девушки с вызовом смотрят друг на друга. Аннабель первой отводит глаза. – Ладно, – говорит она, – мне пора идти. Встретимся в это возвращенье, часов в десять. Договорились? – Договорились, – отвечает Марина, а Ника думает, что, кажется, она зря затеяла эту историю: ничего хорошего из того, что они задумали, не выйдет. 11 Весна всегда наступает внезапно: еще вчера серое небо нависало над столицей, сугробы громоздились по обе стороны дороги, метель бросала в лицо пригоршни снега – а сегодня капель отбивает свою барабанную дробь, и солнце светит так, что хоть шапку снимай. Еще немного – и вдоль дорог побегут ручьи, малыши запустят кораблики, в школу понесут брызгалки, а куртки оставят дома: придет весна. Сегодня – только предчувствие весны. Яркое солнце в голубом небе, перестук капель, срывающихся с исполинских сосулек, первые лужицы посреди ледовых дорожек. Гоша идет рядом с Лёвой, чуть сбоку – Ника, а впереди – Марина и Аннабель. Гоша смотрит на черную спину Аннабель, покрытую серебряными молниями и расколотыми сердцами, причем линии расколов кажутся негативом тех же молний. Рисунки, судя по всему, наносились по трафарету – и теперь Гоше видно, что местами краска облетела и протерлась. Сегодня Аннабель без шапки, и короткие черные волосы колышутся при каждом ее шаге – то ли от ветра, то ли от того, что девушка все время оглядывается, будто проверяя, не следят ли за ними. Когда она особенно сильно поворачивает голову, Гоша видит ухо – то левое, то правое, то, что с вереницей серебряных колец, спускающейся к самой мочке. Эх, если бы на месте Гоши был его кузен Илья, он бы легко подошел к Аннабель, поговорил с ней, рассказал что-нибудь смешное про киносъемки – показал бы класс. Гоша так не умеет. Лёва спрашивает шепотом: – Как ты думаешь, куда она нас ведет? Гоша пожимает плечами: он и сам не знает. Аннабель обещала отвести их туда, где два года назад вместе с девочками видела привидение. Именно там, сказала она, и надо ломать Границу. – А я знаю куда, – говорит Ника. – Да ну? – спрашивает Лёва. – И куда же? – Прямо в пасть мальтийской птицы, вот куда! – отвечает Ника и на всякий случай показывает язык. Обиженный Лёва замолкает: Ника сегодня какая-то злая, будто не она предложила идти к Аннабель. Уже четверть часа они петляют по дворам и пустынным переулкам, словно их проводница пытается запутать следы – а может, сделать так, чтобы ребята не смогли второй раз найти дорогу. Наконец они выходят из арки и видят знакомый дощатый забор. – Здесь, – шепотом говорит Аннабель. Гоша замирает в растерянности. Это же наше секретное место, думает он, сюда нельзя никому, кроме нас. И тут же другая мысль догоняет его: «Как все-таки здорово, что Аннабель сама нашла этот дом! Значит, она будет здесь вместе с нами. Мы будем вместе! Как здорово!» – Здесь, – повторяет Аннабель. – Здесь мы уже были, – отвечает Марина, – и не раз. И как раз сюда мы соврешенно не собираемся идти. Я имею в виду – вместе с тобой. Аннабель смотрит на нее с презрением: – Что, струсила? Я так и знала: у вас кишка тонка. – Вовсе и не струсила, – пожимает плечами Марина, – просто мы с тобой в этот дом не пойдем! – Конечно, не пойдете, – говорит Аннабель, – потому что боитесь, да? – Ничего мы не боимся, – отвечает Марина, – мы там сто раз были, а с тобой – не пойдем. – И почему это? – А почему это я перед тобой должна отчитываться? Теперь они стоят друг напротив друга. Аннабель немного выше, и Марине приходится тянуться вверх, чтобы стать с ней вровень. Девочки стоят к Гоше в профиль, он видит, как у обеих раздуваются крылья носа. – Да вы все трусы, – говорит Аннабель, – только и умеете, что вдесятром на одного! Тут Гоша не выдерживает. – Вовсе мы не трусы, – кричит он, – мы в этом доме уже были и даже вызвали… не то что привидение – настоящего мертвого! – Ты что, мы же слово дали? – шепчет Лёва, а Аннабель поворачивается к Гоше и, кажется, впервые смотрит на него с интересом: – Это как – настоящего мертвого? – Да врет он все, – быстро говорит Марина, – никакого мертвого мы не вызывали, с чего бы это? Но Гоша видит: Аннабель сразу поверила ему. – Да ладно, ребята, – говорит он, – раз уж мы к ней пришли – чего в молчанку играть? Давайте все расскажем, а? – Трепло, – говорит сквозь зубы Марина. Даже Лёва смотрит исподлобья – но тут Ника неожиданно говорит: – В самом деле, ребята. Мы же собрались Гошину маму спасать – чего секреты разводить? Давайте расскажем, чего уж там. – Я видела привидение здесь, – говорит Аннабель, останавливаясь посреди той самой комнаты, где когда-то ребят напугала крыса. – Давайте здесь и начнем. Она снимает с плеча разрисованную молниями и сердцами сумку, кладет на пол и порывшись в учебниках, вынимает два свертка: один, небольшой, из черного бархата, другой – из обычной газеты. Гоша заглядывает через плечо и, когда девушка разворачивает ткань, видит маленький серебряный ножик. Не боевой кинжал, знакомый Гоше по военным фильмам, – обычный столовый нож, только остро заточенный с двух сторон. – Вампиров убивать? – ехидно говорит Марина. – Нет, – отвечает Аннабель, – вены резать. Марина фыркает. Гоша смотрит на нее с упреком и быстро спрашивает Аннабель: