Сам он восседает во главе стола. Кресло у него прямо как трон, с высокой спинкой, так, чтоб казалось, что и сам он выше остальных. Тошно становится, как гляну на него. На это его аристократическое лицо — я помню, какой он был там, с топором в руке, над трупом Джен. Как размазывал по лицу её кровь. Каждый раз, как он подносит к губам свой бокал с красным вином, я боюсь, что меня вырвет. Может, я зря напросилась сюда? Меня никто не гнал на этот тошный праздник. Я сама упрашивала всех, кого знаю, от хозяина клуба до бывшего сутенёра, чтобы меня вписали в обслуживающую группу. Только теперь я не уверена, что вообще что-то смогу. Руки немеют, как подумаю. И ещё пистолет у меня отобрали. Я последние деньги отдала за него, едва успела купить. А без пистолета — что я смогу ему сделать? Мужикам сюда с оружием можно. У кого-то просто оттопыривается пиджак, а у некоторых прямо целый арсенал при себе. Один вон в бронежилете сидит. А этого, в краповом берете, вообще перевязь с гранатами через грудь, точно гирлянда с лампочками. Непонятно, почему это Асаб позволил им прийти сюда со стволами. Видно, решил показать себя радушным хозяином, ни в чём не отказывающим гостям. А может, он так демонстрирует свою силу. Мол, можете прийти с чем угодно — я всё равно тут главный. И они все, похоже, с этим согласны. Поглядывают на девчонок, наливающих вино, но лапать как-то побаиваются. Видно, что держат себя в рамках. Асаб встаёт и оглядывает стол. Все затихают и поворачиваются к нему. — Отпразднуем начало нового этапа в нашем общем деле, — звучно произносит он. — Под моим руководством всех нас ждёт долгое и плодотворное сотрудничество. Он поднимает бокал и выпивает до дна. — А теперь, господа — наслаждайтесь всем, что видите. Нас, девчонок, разводят по другим залам — там гремит музыка, сверкают прожекторы. Вот теперь-то и начинается наша работа. Я с самого приезда думаю, что мне делать. Как подобраться к Асабу. Думай, Лисса, думай. Что-то должно случиться. Должно же тебе в жизни хоть раз повезти. *** Вершина холма поросла густыми деревьями, укрыть среди них машину оказалось легко. После ливня всё ещё сыро, запахи леса смешиваются с ароматом земли, налипшей на шины. Стекло опущено, тёплый ночной воздух втекает в открытое окно. У Агаты саднит горло, когда она его вдыхает. Сидеть на водительском месте непривычно. Здесь должна быть Валери. Её запах впитался в салон, и Агате кажется, будто она рядом. Больно думать о том, что машину ей можно уже не возвращать. Вытерев глаза, Агата открывает дверь, обеими руками берёт с пассажирского сиденья наблюдательный комплекс и выходит наружу. Пистолет Райи остаётся на сиденье. Вокруг тихо. Луна светит ярко, серебристый свет играет на влажных листьях. Оглянувшись, Агата видит две колеи, отпечатавшиеся в раскисшем грунте. Кирк уже недалеко. Надо взять себя в руки. И работать. Уперев в капот оба локтя, Агата наклоняется к окулярам. Некоторое время она разглядывает поместье — оно как на ладони, можно рассмотреть и двустворчатые деревянные двери, и камешки на гравийных дорожках, и лица прохаживающихся по территории охранников. Щёлкая тумблерами, переключая режимы, Агата постепенно осваивается с наблюдательным комплексом. Ещё это помогает успокоиться. К воротам поместья подъезжает грузовик. Агата приникает к окулярам, чувствуя, как ускоряется пульс. *** Грузовик тормозят у ворот, на въезде в поместье. Водитель, заглушив двигатель, разглядывает узорчатые кованые прутья в свете фар. И троих с автоматами. И их бандитские физиономии. — Стрёмные ребята, — коротко бросает его напарник. — Но не переживай. Я уже сюда ездил. И ничего, обошлось. Двое охранников обходят грузовик. Один останавливается у водительской двери. — Опаздываете, — произносит он. — Грузчик наш застрял в сортире, — говорит водитель. — Пришлось его дожидаться. Двое сзади заглядывают в багажник. — А это что за хрен тут? — один из них кивает в багажник. — Грузчик и есть, — говорит напарник водителя. — А не обосрётся, когда выгружать будет? — ржёт охранник. — Да не должен, — поддакивает им водитель, заискивающе хохотнув. — Хотя он у нас новый, кто его знает. Охранники оглядывают грузовик ещё раз. Их главный машет рукой в сторону поместья. — Проезжайте. А то уже все съехались. Ворота открываются, и грузовик вкатывается на территорию. Кирк убирает руку со спрятанного за пазухой пистолета и вытирает выступивший под грузчицкой кепкой пот. Зарулив к чёрному ходу, грузовик останавливается. Кирк выпрыгивает на выложенную камнем дорожку и оглядывается. Камера над дверью, но она мало что видит: тут полно фургонов с логотипом ресторана, они создают множество мёртвых зон. Кирк берёт ящик, в который он заранее уложил сумку с оружием, замаскировав её сверху бутылками минералки, и идёт ко входу. — Стой, — окликает его водитель. — Воду понесём в самом конце. Сначала разгружаем овощи. Кирк останавливается, ставит ящик и быстро обходит грузовик, низко надвинув кепку и втянув голову в плечи. — Ты куда? — спрашивает водитель, следуя за ним. Напарник уже вылез из машины и стоит, потягиваясь. Кирк быстро подходит к нему, сильно бьёт в челюсть и разворачивается к водителю. Тот замирает, раскрыв рот и увидев наконец, что перед ним совсем не грузчик, и тут же получает под дых. Ещё двумя ударами Кирк вырубает и его. Озираясь, он быстро затаскивает два тела под грузовик и закладывает их сетками овощей так, чтобы их не видно было со стороны. Потом подхватывает ящик с оружием и входит в поместье. Пройдя через чадящую и шумящую кухню, полную людей в поварских передниках, он находит кладовую, запирается там и выкладывает сумки из ящика. *** Райя готовилась к худшему, пока стояла в ряду проституток в обеденном зале. Но всё оказалось ещё гаже. Разврат и разгул. Алкоголь рекой. Музыка гремит так, что уши закладывает как на стрельбище без наушников. В одном из залов стриптиз. На сцене извиваются обнажённые тела любых цветов, на любой вкус. В другом голая женщина неподвижно лежит на столе, и гости поедают разложенные прямо на ней деликатесы. Полупьяные мужчины тискают девушек за все места, зажимают в углах. Кто-то тащит развязных девиц в маленькую комнатку за плотными занавесками. Райя переходит из зала в зал, избегая похотливых объятий. Это становится всё трудней. *** Кирку почти удаётся скрыть гарнитуру под кепкой и высоким воротником грузчицкой куртки. Куртка ему велика, штаны мешковаты — настоящий грузчик, с которого он всё это снял у ресторана, был крупнее Кирка, но это оказалось только на руку — пистолет под одеждой почти не заметен. Закинув сумку на плечо, он выскальзывает из кладовой, насквозь проходит через поварское крыло и оказывается уже на внутренней территории поместья. — Агата, я на месте, — говорит он в микрофон. — Веди меня. *** С вершины холма Кирк кажется Агате совсем маленьким. Его силуэт неподвижен, он замер в ожидании. Он двинется вперёд, следуя её указаниям. А навстречу ему пойдут вражеские фигуры. Шахматы. Шахматная партия. Поместье внизу — доска, а Кирк — одинокая пешка. Как и затерявшаяся где-то в залах Райя. Как и сама Агата. Последние остатки сил, совершающие рискованный бросок к вражескому королю. Отогнав ненужную ассоциацию, Агата встряхивает головой и произносит в микрофон: — Я тебя вижу. — Говори, есть ли кто-то передо мной. Я иду. Фигурка отходит в темноту, подальше от дорожек и фонарей, и крадучись двигается к двухэтажному зданию с высокими окнами, сверкающими от вспышек. — Впереди человек, — говорит Агата. — Сидит на скамейке, курит. Низко пригнувшись за оградкой, Кирк обходит сидящего в темноте. Курящий не обращает на него внимания. Двое пьяных, шатаясь, идут прямо к Кирку. — Двое приближаются к тебе, — говорит Агата. Спрятавшись за дерево, Кирк пропускает их мимо себя и продолжает путь. — Ещё двое идут к тебе, — говорит Агата. — У них оружие. Они тебя заметили. Не замедляя шага, Кирк поворачивает и уверенно идёт к ним навстречу. Когда между ними остаётся метра два, он молниеносно выхватывает пистолет, и через его микрофон до Агаты доносятся сухие хлопки. Два силуэта падают. Кирк затаскивает их в кусты и идёт дальше так, будто ничего не случилось. У Агаты по спине пробегает холодок. Через полминуты Кирк уже у дверей двухэтажного здания. В наушниках Агата слышит ритмично пульсирующую музыку, когда он входит внутрь. *** Вечеринка в самом разгаре, веселье валит через край. А я стою и не знаю, зачем я здесь и что мне делать.