- Эй, не забрызгай слюной грунт… Кстати, кто-то тест с водой уже делал? – задумчиво поинтересовался Кузнецов. Все отрицательно покачали головой, Андрей вытер пот со лба и продолжил руководить: - Игорь, набери вот в эту пробирку воды и добавь в нее щепотку грунта. Живее, живее, парень. Игорь убежал в другой кабинет за чистой водой. - Ты чего такой строгий-то? – Нахмурилась Маша. - Я, а чего? Да пошутил я. Да ничего, он не обидится, - отмахнулся руководитель группы. Ёся покачал головой и добавил в грунт реагент. Это был слабый раствор кислоты. - Если там и есть жизнь, то кислотная среда пришлась ей явно не по вкусу, - Бец сделал пометку в электронном журнале. Рабочий день уже закончился, ученые потихоньку расходились домой. Андрей и Маша ждали, когда пройдет определенное время, чтобы можно было посмотреть пробы в измененной среде. Иосиф в раздумьях ходил от окна к столу и обратно. Наконец, он пробормотал: - Предлагаю устроить мозговой штурм. Давайте подумаем, какие еще варианты можно использовать. Андрей согласился с предложением, Игорь взял на себя роль модератора - записывал все идеи и варианты. Когда мысли иссякли, ребята посмотрели на время – рабочий день закончился три часа назад, в лаборатории кроме них уже никого не было. Этот день результатов не принес. Решив, что пора домой и договорившись прийти завтра на час раньше, молодые ученые покинули лабораторию. Глава 22. Радость и разочарование После работы Альберт Борисович направился в магазин. Там он купил пять литров чистой воды, виноградный уксус, бутылку французского вина, сахар и пачку пельменей. Приехав на дачу в свою лабораторию, он прошел на кухню. Поставив кипятить воду, профессор посмотрел на часы. Примерно подсчитав, за сколько вскипит вода, он переоделся и вышел на улицу убрать за собакой. Додж счастливо бегал по участку от забора до забора и радовался приезду хозяина. Профессор убрал территорию и поднял палку. Пес понял, что хозяин хочет поиграть, и подбежал, виляя коротким хвостом. Альберт Борисович швырнул палку в конец участка, собака галопом кинулась за ней. Поиграв так минут пять, он потрепал любимца по голове и вернулся в дом. Вода уже закипела, мужчина открыл пачку пельменей, половину высыпал в кастрюлю, посолил и закрыл крышкой. Хаимович опустился в кресло недалеко от окна. Он сначала хотел посидеть минут пять отдохнуть, подумать, но вместо этого встал и пошел посмотреть на зверье. Все животные сидели по своим клеткам, чувствовали себя хорошо, ничего чрезвычайного за время отсутствия ученого не произошло. Профессор посмотрел на хорьков, засуетившихся в своей клетке при виде приближающегося человека. Хищные зверьки с милыми мордочками бегали от стенки до стенки. Человек смотрел на них и думал о том, сколько вот таких хорьков, крыс, кроликов и другой живности погибло в стенах его лаборатории: «Они рождаются, чтобы умереть. Иногда мне кажется, что мы - такие же хорьки, и весь этот мир - большая клетка… бегаем, суетимся, а над нами эксперименты проводят: то тепло, то холодно, то землетрясение, то чума, выживем или не выживем?» В последнее время на профессора часто находили такие мрачные мысли, он старался отвлекаться и думать о чем-нибудь другом. Когда сварились пельмени, мужчина поужинал и решил после еды немножко пройтись по улицам. После дождя дышалось легко и свежо. Профессор шел по чистой дороге. Пару лет назад здесь положили асфальт, а до этого после дождя всегда была грязь. Сейчас идти было приятно. Когда-то умирающая деревня стала элитным дачным поселком. Почти у всех были высокие заборы, за которыми лаяли собаки. Альберт Борисович гулял так крайне редко, обычно значительную часть его времени занимала работа, но сейчас все мысли ученого были исключительно о грунте, вернее о том, как выкрасть его из лаборатории и принести сюда, домой. Если в грунте обнаружится жизнь, то он сможет делать с этой жизнью все, что пожелает, и никто об этом не узнает. Он в нетерпении посмотрел на часы, возвращаться в лабораторию было еще рано, кто-нибудь мог задержаться, а ему не хотелось встречаться с коллегами. Прогулявшись, Хаимович вернулся в коттедж, спустился в подвал и решил подготовить все для работы с грунтом: убрал со стола лишние приборы и реагенты, оставил только самое необходимое. Теперь можно было собираться в лабораторию. Закрыв дом, он посадил Доджа на привязь, сел в машину и выехал за ворота. Альберт Борисович подъехал к НИИ, припарковал автомобиль и вошел в здание. На входе профессор достал чип, поднес его к сканеру, и дверь открылась. Охранник, дремавший в маленькой соседней комнате, встал со стула, чтобы посмотреть, кто пришел так поздно. - Альберт Борисович? – Удивленно протянул полный мужчина в форме. - Да, здравствуйте, - профессор безуспешно пытался вспомнить, как зовут охранника. Тот работал недавно, а сейчас на нем не было бейджа, - я к себе в кабинет, забыл бумаги. - Хорошо, нет проблем. Профессор вошел в лабораторию, включил свет и открыл кабинет, в котором проводились опыты с марсианским грунтом. Осмотрев комнату, ученый увидел капсулу с пометкой для него. Он аккуратно убрал ее в портфель, который захватил с собой из дома, погасил везде свет и, попрощавшись с охранником, вышел на улицу. Вернувшись на свою дачную лабораторию, Хаимович почувствовал упадок сил и понял, что его неудержимо тянет спать. Даже энтузиазм, с которым он думал о поиске жизни в образцах грунта, не помогал. Решив, что утро вечера мудренее, Альберт Борисович отложил опыты до завтра. Проснувшись на следующее утро, он выпил кофе, перекусил и отправился на работу. Хаимовичу не терпелось послушать отчет Андрея о проделанной работе. Запершись в кабинете, они беседовали больше двух часов. Профессор был доволен тем, как работает Андрей, он видел, как раскрывается потенциал парня. Сказав, чтобы продолжали дальше, профессор отправил несколько писем коллегам в Москву и Израиль, узнать, нет ли свежих новостей из лабораторий, которые также исследуют марсианский грунт. Новостей не было, доказательства жизни пока никто не смог найти. Сегодня Альберт Борисович решил поработать в команде. Андрей, Маша и Ёся явно воодушевились, по лицу Игоря трудно было прочитать следы каких-либо эмоций. Ученые работали целый день, отбраковывая образец за образцом, вычеркивая неудачные варианты опытов. К вечеру предприняли еще одну попытку. Андрей предложил добавить в грунт воды и поместить туда аминокислоты и некоторые виды животных жиров, а также обогатить воду кислородом. Процедура не дала результата, тогда Альберт Борисович предложил нагреть раствор. - Игорь, давай температуру 30 градусов, - скомандовал профессор. Кузнецов, наблюдая в микроскоп, отрицательно покачал головой: - Ничего. - Повысь еще на пять, - с азартом продолжал Альберт Борисович. Раствор постепенно нагревался, в колбу опустили специальный датчик, который отслеживал биохимический состав. - Давай сорок, - Андрей прирос к микроскопу. Ёся следил на мониторе за показаниями датчика. Игорь поочередно смотрел на Хаимовича и Кузнецова, ожидая новых распоряжений. Маша стояла рядом с профессором, который, присев на край стола, почесывал свой подбородок. Они вдвоем смотрели на монитор, куда проецировалось изображение с микроскопа. Вдруг Альберта Борисовича привлекло небольшое темное пятно. - Смотри вот сюда, - он ткнул пальцем в монитор. Андрей оторвался от окуляров и прищурился, вглядываясь в то место, куда указывал профессор. Хаимович пояснил: - Не похоже на пыль, увеличь… Так, вот смотри, у пылинок острые края, неровности, а тут - идеально круглая форма. И я не видел этой точки до нагревания. Возможно, это что-то увеличилось в размере. Какая сейчас температура раствора? - 45 градусов, - ответил Игорь. - Доведи до шестидесяти, - попросил профессор, - Андрей, увеличь концентрацию аминокислот. И не отводи объектив от этого пятна. Прошло полчаса, пятно не подавало признаков жизни. Маша начала зевать, тихонько прикрывая ротик ладошкой. Неожиданно раздалось бормотание Ёси: - Эээ… я не совсем уверен, но что-то происходит, - он смотрел на монитор с цифрами, - за последние 25 минут объем аминокислот уменьшился на 7%, жиров - на 9%. Альберт Борисович переводил взгляд с одного монитора на другой. Андрей, отдыхавший на стуле, вновь склонился над микроскопом и поправил фокус на том пятне, которое заметил Хаимович. - Мне кажется, или оно стало больше? – Неуверенно сказала Маша. - Я не приближал,- ответил Андрей. - Так, коллеги, - не унимался Ёся, - аминокислоты и жиры продолжают исчезать, это значит…, - он не успел договорить, его перебил Кузнецов: - Их кто-то потребляет. Альберт Борисович утвердительно кивнул. Пятно на мониторе продолжало медленно расти. - Я думаю, это циста, - прервал молчание профессор, - и в ней есть что-то живое. И сейчас мы приблизились к состоянию, когда это что-то начало пробуждаться и питаться. Прошла еще четверть часа, циста постепенно разрушалась. Пробирка находилась в специальном герметичном ящике, поэтому опасности контакта с инопланетной жизнью не было. На экране, который показывал изображения с микроскопа, стали хаотично перемещаться небольшие точки, которые при максимальном увеличении можно было хорошо рассмотреть. - Живые! Они Живые!!! Живые! - Мы нашли! - Есть жизнь на Марсе!!! Андрей, Ёся и Маша не сдерживали эмоций и прыгали по лаборатории как первокурсники. Игорь улыбался во весь рот. Профессор молчал, и только азартный блеск в глазах выдавал его восторг. - Альберт Борисович, Вы – гений!!! – Машенька обняла наставника за шею. Хаимович откашлялся и, потирая руки, сказал: - Поздравляю, господа. Мы нашли эту иголку в стоге сена. Иосиф, зафиксируй, пожалуйста, соотношение жиров, аминокислот и температуры, при которых произошло расщепление цисты, а также время. - Это, определенно, какой-то вирус, - размахивая руками, восторженно бормотал Андрей. В этот момент профессору на телефон пришла ссылка с подписью от отца Ёси из Израиля «Посмотри срочно». Они открыли новостной сайт и увидели огромный заголовок «На Марсе есть жизнь!», кликнули по ссылке и перешли к видеосюжету. Ведущий рассказывал, как американские ученые буквально час назад распространили информацию о том, что им удалось найти вирус в пробах марсианского грунта. Эйфория в лаборатории сменилась унылым молчанием. Они опоздали. Американцы нашли его раньше, и теперь уже никому не докажешь, что те работали с образцами почти неделю, а им пятерым хватило двух дней. Маша первая прервала паузу: - Все равно надо сообщить, что мы тоже нашли, и как можно быстрее. Профессор кивнул: - Свяжись с отделом по связям с общественностью из Академии, пусть срочно мне позвонят, я дам им информацию, у нас есть стопроцентные доказательства. Если новость только вышла, то мы не будем выглядеть отстающими. А пока давайте внимательно посмотрим на нашего «гостя». Микроскоп выводил на экран изображение раствора, в котором двигались клетки вируса. Он был не похож на то, что ученые видели раньше. Ярко красные, напоминающие пятиконечную звезду, частицы неспешно перемещались, как будто просыпаясь. Но с каждой минутой, питаясь аминокислотами, они оживали и становились активнее. - Ёся, отвечаешь за их жизнедеятельность. Сегодня составим график дежурств. Андрей, поручаю это тебе. - Хорошо, Вас включать? – спросил Кузнецов не очень уверенно. - Само собой, - ответил профессор, - итак, нас пятеро, разделим на двадцать четыре часа итого по пять часов на каждого округленно… Маша вернулась и быстро проговорила: