Она подняла глаза и в волнении осознала, что он смотрит на нее. Глаза его были очень голубые, наполненные светом. — Антония, — раздался голос Моджи из дверей, и оба подскочили. — Когда мы пойдем в Серс? Антония повернула голову и безучастно посмотрела на восьмилетку. Патрик поднялся на ноги. — Я, пожалуй, пойду. Она посмотрела на него. — Да, — сказала она наконец. Но он остался там, где был, хмуро глядя вниз. — Послушайте, не нужна ли вам помощь на раскопке? Она открыла рот, чтобы ответить, и вновь закрыла его. — Ах, пожалуйста, — сказала Моджи. — Это будет восхитительно. Нам надо сделать целую полосу сзади! Она прикусила губу. Это неудачная идея, подумала она. А потом сказала: — Да, нам пригодилась бы некоторая помощь. — Но мне надо остаться здесь, — запоздало добавила она. — Мой отец. И все… — Да, пожалуй, вам лучше остаться. — Хотя я могу подбросить вас на джипе. — Можно я тоже поеду? — спросила Моджи. — Конечно, — ответил Патрик, не глядя на нее. — Круто! Антония вытерла тряпкой руки и посмотрела вокруг себя, как будто до этого никогда не видела мастерскую. — Вам понадобятся несколько контекстных листов, — сказала она растерянно. — Верно, — кивнул Патрик. Он взял стопку контекстных листов, решето, канистру с водой и быстро вышел к джипу. * * * …Восемь часов спустя Антония выпрямилась на своем стуле и в сотый раз сказала себе, что она не собирается в Серс смотреть, как там управляется Патрик. Весь день она заставляла себя оставаться в мастерской, упорно реконструируя лампу. Теперь та выглядела лучше, чем два тысячелетия назад, но Антонии опротивела эта работа. Она нашла свою обувь под столом и вышла глотнуть немного воздуха. Двор был пуст. Саймон и Нерисса покинули его час назад, взяв джип в Мазеране, осмотреть городок и спокойно пообедать. Судя по звону бутылок, исходящему из кухни, ее отец собирался выпить. Она решила наконец присоединиться к нему. Он будет спрашивать про Майлза, и ей придется покрывать его. От Патрика не было никаких известий. Либо он еще в Серсе, либо уже закончил и ушел в Лез Лимоньерс, чтобы принять душ и отдохнуть дома. Она спустилась к реке. Альфонс лежал на боку на валуне, лениво изучая ласточек. При ее приближении он поднял голову на дюйм над камнем и дернул хвостом, как миниатюрный лев. Она села на валун и кинула гальку в поток. Он чувствует себя виноватым перед тобой, говорила она себе. Поэтому он и вспомнил про Нериссу. А сейчас он ушел в Серс… Она сжала колени и закрыла глаза, желая походить на Нериссу. Нерисса не была скучной. Он сказал это для того, чтобы ее ободрить. Нерисса красива и возбуждающа. И она обожает секс. Нерисса смотрела бы на него своими прекрасными глазами и не задавала бы глупых вопросов. Но Нерисса не ехала с Майлзом, напомнила она себе. Майлз — он сейчас в Париже, совсем один. Майлз — вот кто нуждается в тебе. Господи, что за путаница! Она услышала скрип гравия за спиной и обернулась посмотреть. Моджи пробиралась между скалами. Ее ногти были черны от грязи, на носу темнело пятно. Антония вздохнула. В этот момент она не хотела, чтобы рядом была Моджи. Она не хотела рядом видеть никого. Моджи подошла и села рядом с ней. Пощекотала лапы Альфонса травинкой. Спустя некоторое время она сказала: — Я голодная. Можно мне пойти посмотреть, что есть в холодильнике? — Разумеется, можно. Но Моджи не двинулась с места. Она явно хотела, чтобы Антония пошла с ней. Но Антония осталась, где была. В конце концов Моджи поняла намек и встала, отряхивая пыль сзади. — Патрик просил, можешь ли ты прийти в Серс так быстро, как только сможешь. Антония воззрилась на нее. — Как? Ты хочешь сказать, что он все еще там? Моджи кивнула. — Но почему он не отвез тебя вниз? Он отпустил тебя пешком? Моджи покачала головой. — Часть пути он прошел со мной, потом мы встретили месье Панабьера на его тракторе, и он подвез меня, а Патрик вернулся обратно в Серс. Месье Панабьер сейчас в кухне выпивает вместе с доктором Хантом. — Но… ты не знаешь, чего Патрик хотел? Моджи преувеличенно пожала плечами. — Он просто сказал, чтобы ты пришла в Серс так быстро, как сможешь. Он не объяснил зачем. Антония обдумывала это. Должно быть, причина, заставившая его попросить ее сделать крюк в две мили в шесть часов вечера, была действительно серьезной. Но она не могла понять — какая. Возможно, он просто хочет видеть ее? Ее сердце забилось сильнее. Но если это так, то почему он не спустился к мельнице сам? Сорока минутами позже она достигла Серса. Там не было никаких признаков Патрика. Она вошла внутрь. Она нашла его на коленях в задней части главной камеры. Он использовал маленький совок, делая заплату в последней секции, и выглядел так, словно занимался этим долгие часы. В серебристо-голубом свете газовой лампы его плечи лоснились от пота, темные волосы закрыли лоб. Он даже не обернулся при ее появлении. — Кажется, мы на подступах к чему-то, — сказал он. Глава 10 Впоследствии Патрику казалось невероятным, что открытие, полностью изменившее ход его жизни, могло произойти без какого-либо предупреждения. Когда его совок впервые чиркнул о камень, у него не возникло ни малейшего предчувствия. Это едва задело его внимание. Он обрабатывал фрагмент пола пещеры — семью дюймами ниже современно уровня — и гадал, что Майлз собирается делать в Париже, когда наткнулся на что-то твердое. «Валун» — подумал он рассеянно. Пещера была замусорена ими — остатки ледника, сошедшего десятки тысяч лет назад. А может, орудие каменного века. Антония за эти недели нашла их несколько, а в его путеводителе указывалось, что одно время на потолке сохранялась наскальная живопись — до тех пор, пока священник, живший примерно в восемнадцатом веке не признал неподобающим изображение жеребца, кроющего кобылу, и она была замазана. «Что бы это ни было, — подумал Патрик, посвистывая сквозь зубы, — но это явно отличается от глыб глины». Затем он заметил, как изменился цвет почвы. Вместо тяжелой красной грязи появился слой песка горчичного цвета, который рассыпался легко, как сахар. «Сверхъестественно, — подумал он, поднося лампу немного ближе. — Вид ледниковых отложений? Нет, не они. Слишком локализованы, размером не больше пивной корзины. Был ли песок принесен сюда человеческими руками?» В это время он перестал свистеть, адреналин подскочил. Он убрал свой совок, достал из рюкзака кисточку и начал стирать небольшой налет пыли. Гладкий, цвета ржавчины камень мерцал сквозь желтый песок. Сердце Патрика начало учащенно биться.