Она уловила ту решимость, которая делала его хорошим солдатом. Оценить проблему, затем прийти к смелому решению, которого никто не ждет. — Я не могу, — сказала она. — Нет, можешь. Поедешь со мной этой ночью. — Они поедут за нами. Дорога одна. Его люди найдут нас. Они перережут тебе глотку у меня на глазах. Он знал, что она права. Пустота в его глазах сказала ей об этом. Видеть это было невыносимо. — Не делай этого, Тацита. Дождись меня, как обещала. Ты ведь обещала ждать. Три месяца! Что такое три месяца? Я вернусь. Я разбираюсь в таких делах. Не делай этого! — Я уже сделала! Ты разве не слышал? Свадьба на следующей неделе! Снова он мерил шагами склеп, и выглядел как пойманный зверь. Она наблюдала, как гнев прорывается на поверхность. Гнев, говорят, хороший знак. Он ведь поможет ему это пережить? — Ты не сделаешь этого, — прошептал он. — Гай, я… — Корнелий? Мужчина за пятьдесят! У него вставные зубы и плешь, которую его брадобрей пытается извести травами из Германии! Нет, это невозможно, это абсурд! Подумай, во что превратится твоя жизнь! — Это меня не заботит. Он остановился и взглянул на нее, лицо его изменилось. Как будто он увидел ее впервые. Она вздрогнула. Он покачал головой. — Я не допущу, чтобы это произошло. — Ты не сможешь меня остановить. — Тогда я попрошу, — прорычал он. — Нет. — О да. Это одно из преимуществ крестьянской крови, как ты говоришь. У нас нет гордости, видишь, совсем нет гордости. Я прошу тебя, Тацита. Не выходи замуж за этого человека. Даже если ты никогда больше меня не увидишь, не разрушай свою жизнь. Не делай этого! — Я не могу допустить, чтобы они убили тебя! — выпалила она. — Ненавидь меня, если хочешь, презирай меня всю оставшуюся жизнь! Но я не позволю убить тебя! Он ринулся туда, где они лежали, где до сих пор находился его плащ, смятый после любви, и где ее плащ все еще был свернут как подушка. Кое-как он смог набросить свой плащ на плечи. — Прости меня. — сказала она в дверях. — Как я могу простить тебя? Ты разрушила наши жизни! — У меня не было выбора. — И ты даже не говоришь — почему! — Сейчас не время, Гай! — Ее голос дрогнул. — Наше время кончилось. Она выбежала в темноту. Глава 13 Ля Бастид, суббота, 24 сентября 1988 г. — Патрик? — Антония? Это ты? Который час? — Семь утра. Извини, я тебя разбудила. — Я… Господи! Я думал, что проспал! Всю ночь на ногах. — Я тоже. — Майлз… — Он вернулся прошлой ночью, очень поздно. — Я сейчас приду. — Нет, нет. Именно поэтому я и звоню. — Почему? Что-то случилось? — Ничего. Только то, что я ему ничего еще не сказала. — Хорошо, я сейчас приду, и мы вместе скажем ему. — Патрик, послушай. Все очень сложно. Он в ужасном состоянии с тех пор, как вернулся. Действительно в ужасном. Что-то вроде приступа паники. У меня вся ночь ушла на то, чтобы привести его в чувство. — Господи, но с ним все в порядке? — Сейчас да. — А ты как? — Я — прекрасно, только немного устала… Но на самом деле это было ужасно. Он все время говорил, что умирает. Какой-то момент я думала, что это так. — Надо было позвонить мне. — Нет, ты не смог бы ничего сделать. А я знаю, что делать, такое уже случалось. В любом случае сейчас он чувствует себя сносно, но еще спит. Вот в чем дело. Он проспит еще несколько часов, и тогда, если он успокоится… — Ты ребячишься? Майлз? Успокоится? — Знаю, это звучит глупо… — Это звучит как внушение. Мы должны разбудить его и поговорить. — Это не внушение Ты бы не стал говорить так, если бы видел его прошлой ночью. Он был так беззащитен… Я чувствовала себя преступницей. — Антония, что ты говоришь! — Все, что я хочу сказать, мы должны подождать еще немного. Хотя бы пару часов, пока он не проснется и не почувствует себя лучше. Пожалуйста, Патрик, я не смогу дать ему, лежачему, пинка. Я просто не смогу… — Эй-эй, извини. Я не хотел орать на тебя, Антония. Ты еще здесь? — Извини, извини, я просто немного устала. — Дай себе время. Я не хочу давить на тебя. Если ты считаешь, что лучше подождать, давай ждать. — Спасибо. — Как ты думаешь, он еще долго проспит? — Думаю, до полудня. — До полудня. Гм… Так, а что ты собираешься делать до этого? — Не знаю. Работать на раскопе, наверное. Звучит смешно, но… — Надо чем-то заполнить время. Да, я тоже пойду на раскоп. Увидимся там.