– А ты где ешь? – спросила Софи. Грант Мортон покачал головой. Он как раз вбивал слова «Бенджамин Сеймур» и «Сиэтл» в поисковую строку Гугла. – Я в эти игры не играю. – Да ладно тебе! Не заставляй меня рыться в твоих отчетах. – Если я отвечу, ты замолчишь быстрее? – «Панда Экспресс» в Нортгейте? – Не-а. – «Сабвэй»? Грант нахмурился, взглянув на свою напарницу, сидящую за решеткой, которая разделяла стол на две равные квадратные поверхности с двумя захламленными лотками для входящей почты, пачками файлов, пустыми бланками допросов, отчетами о расходах и одной на двоих миниатюрной искусственной рождественской елкой. – Значит, «Сабвэй». – Софи сделала пометку в блокноте. Сегодня она классно выглядела – угольно-черный брючный костюм с блузкой цвета лаванды и соответствующим черепаховым ожерельем с серебряной окантовкой. В ней текла кровь негритянских и индейских предков. Иногда Гранту казалось, что он видит черты индейцев чероки в ее темных миндалевидных глазах, а ее волосы были абсолютно прямыми и блестели, как вороненая сталь его служебного оружия. Они работали вместе с того самого момента, как Бенингтон перевели в Северный полицейский участок два года назад. – Что ты там пишешь? – поинтересовался Мортон. – Имей в виду, я еще не установила, где ты питаешься по выходным дням, но с начала этого года в моем распоряжении данные о семидесяти девяти задокументированных визитах в «Сабвэй». – Бенингтон, лучшего расследования я в жизни не видел. – И у меня есть для тебя еще несколько цифр. Грант, наконец, сдался и отложил работу. – Отлично. Говори. – Сорок. Триста шестнадцать. И, боже, тысяча пятьсот восемьдесят. – Можешь не продолжать. Меня это не интересует. – Сорок – общее время ожидания сэндвича, триста шестнадцать – количество ломтиков сыра, которые ты съел в этом году, и, наконец, тысяча пятьсот восемьдесят – это количество тефтель, расставшихся с жизнью за время твоего геноцида блюд псевдоитальянской кухни в две тысячи одиннадцатом. – Откуда у тебя эти цифры? – Гугл и основы арифметики. «Сабвэй» тебя что, спонсирует? – Хороший ресторан, – ответил Грант, возвращаясь к своему компьютеру. – Это не ресторан, а фастфуд. Мортон слышал, как в дальнем конце комнаты выносил кому-то мозг по телефону сержант. В остальном столы и стулья в помещении были практически пусты. Единственным, помимо них с Софи, детективом на этаже был Арт Доббс, который вел по телефону негромкий и вполне цивилизованный разговор. Грант пробежал глазами результаты поиска, которые насчитывали больше ста тысяч попаданий. – Чтоб тебя! – произнес он. – В чем дело? – Не нравятся мне эти результаты поиска. Парень вел себя на удивление тихо для человека, любящего швырять деньгами. Мортон добавил «адвокат» к ключевым словам и попробовал еще раз. На этот раз он получил двадцать восемь сотен результатов, причем первая страница была практически полностью занята страницами адвокатских контор. – Вел? – переспросила Софи. – А ты не торопишься? – Он числится в пропавших вот уже… – Грант взглянул на часы, – сорок девять часов. – И все равно существует вероятность, что он уехал из города и никого не поставил в известность. – Нет, я с утра переговорил с людьми, которые его знали. Они характеризуют его как человека, который любил погулять, но и работать тоже умел. На утро у него назначен суд, и меня заверили, что Сеймур никогда не позволял своим «шалостям» вмешиваться в работу. Он один из лучших судебных адвокатов в Сиэтле. – Я о нем никогда не слыхала. – Это потому, что он ведет гражданские дела. – И все равно он мог уйти в загул. А сейчас зализывает раны в какой-нибудь выпендрежной гостинице. – И все-таки любопытно… – заметил Грант. – Что именно? – Что твой потеряшка – как его там зовут? – Тальберт. – Что этот Тальберт был таким же любителем кутить и трудиться. Застройщик. Богач. Душа компании. Сколько он уже не выходит на связь? – Три дня. – И ты что, считаешь, что он тоже где-то приходит в себя? – Он пропустил несколько встреч, – покачала головой Софи. – Важных встреч. А эти парни точно не знают друг друга? Не рванули ли они в Вегас, например? – На это ничто не указывает, – покачал головой напарник, – но вдруг мы упустили связь, которая между ними существует? Из комнаты отдыха пахнуло крепким ароматом жареных кофейных зерен. В дальнем углу запыхтел копир. – О чем думаешь? – спросила Бенингтон. – Просто в порядке бреда – а в какую заморочку могут вляпаться два состоятельных плейбоя-трудоголика? – Наркотики. – Верно, но у меня нет ощущения, что Сеймур сидел на чем-то, кроме качественного алкоголя и время от времени травки. В этом городе от такого не умирают. – Женщины. – Ага. Софи улыбнулась. Улыбка была ей к лицу. – То есть ты считаешь, что наших мальчиков убила серийная убийца-проститутка? – Ну, до этого я еще не дошел. Просто предлагаю поработать в этом направлении. – И эта догадка основывается… – Вообще ни на чем. – Рада, что твоя профессиональная подготовка и работа – вещи, никак не связанные. – Софи, интуиции научить нельзя. Ты же сидишь в Фейсбуке, да? – И? – А как у вас называется, когда кто-то навязывается кому-то в друзья? Ну, помимо позора. – Это называется «запрос на добавление в друзья», – закатила глаза Бенингтон. – Ну так вот, пошли его Тальберту и Сеймуру. Я позвоню своему человеку в конторе Сеймура и проверю, могут ли они зайти в его аккаунт и ответить на твой запрос. А ты поговори с людьми Тальберта. – Ты хочешь, чтобы я сравнила списки их друзей? – Может быть, нам повезет, и у них найдутся общие знакомые женского пола. Ведь этот Фейсбук – не что иное, как новомодное место для свиданий. – Грант еще раз взглянул на часы. – Ну а мне пора сматывать удочки. Он встал и взял куртку. – И ты что, вот так бросишь все на меня? – удивилась его коллега.