«Представляешь? У Тальберта и Сеймура пять общих «знакомых женского пола». Две из них, оказывается, – представительницы высших слоев общества, вращающиеся в пересекающихся социальных кругах. Остальные три меня заинтриговали – специфические фото в аккаунтах и агрессивное желание защитить свою частную жизнь, которое привело к подозрительному отсутствию каких-либо личных данных. Не так много, но это хоть какое-то начало. Думаю, что дальше нам надо будет получить прямой доступ к аккаунтам Тальберта и Сеймура в Фейсбуке и поискать там что-то более конкретное, например, их переписку с этими женщинами. Надеюсь, что у тебя все прошло нормально. Софи». Грант кликнул на три ссылки в письме напарницы и стал изучать первый аккаунт. Она оказалась права. Здесь практически не за что уцепиться. Никаких постов на стене, и задействованы практически все настройки конфиденциальности, так что вся информация ограничивается только именем (наверняка выдуманным), полом, городом и фривольной аватаркой – ничем не хуже фотки, которую могла бы поместить беспутная студентка колледжа на следующее утро после шумной вечеринки. Во втором аккаунте также отсутствовали все персональные данные, а связываться с ним можно было только «друзьям». Мортон хлебнул скотча и открыл последнюю ссылку. Выброс адреналина в кровь притормозил наступление вечернего опьянения. На аватарке была только пара глаз – больших и темных, оттененных ресницами такой длины, что они казались чужеродными, – но подступившая к горлу тошнота подтвердила, что он не ошибается. Он кликнул на альбом с фотографиями, и каждая из них заставила его мир все быстрее вращаться вокруг этого вновь обретенного знания. Схватив куртку, висевшую напротив него, Грант стал рыться в карманах, пока не разыскал телефон. Как обезумевший, он провел пальцем по списку своих контактов. Имена слились у него перед глазами. Этим номером он не пользовался вот уже почти год. И испугался, что удалил его. Должен был удалить. Вот он. Набрал номер. После пяти гудков он переключился на голосовую почту, которую слышал уже много раз. – Привет, Эрик. Это Грант. Мне нужно срочно переговорить с тобой. Ты можешь позвонить мне по этому номеру. Мортон бросил телефон на стол. Дождь за окном только усилился. Теперь это была уже не просто морось. Грант допил последние капли скотча и отодвинул стакан в сторону. В этот момент экран его телефона осветился. Новое послание: «Работаю до полуночи». Куртка еще даже не начала сохнуть. Глава 4 Грант протиснулся на своей «Форде Краун Вик» мимо двух скучающих такси и припарковался возле входа в отель «Four Seasons»[8]. – Если вы оставите машину здесь, то ее увезут, – предупредил посыльный с жуткими следами акне на щеках. Мортон уже доставал свой бумажник. Он поднял его, проходя мимо парнишки, бумажник раскрылся, и свет отразился от полицейского значка. – Прошу прощения, сэр! Все нормально, – крикнул ему вслед посыльный. Детектив прошел сквозь вращающиеся двери в лобби – прилизанное, модерновое и с минимальным количеством украшений к Рождеству. На стенах висело всего несколько венков из вечнозеленых растений. Камень с деревом, отличная коллекция произведений современного искусства и длинный камин возле входа в соседние ресторан и лаунж-зону, наполнявший теплом все помещение. Грант заметил Эрика возле стойки. Издали он вовсе не был похож на человека, способного обеспечить вас любыми развлечениями или любой дурью в этом городе. Он больше походил на студента юридического факультета: года двадцать четыре – двадцать пять, гладко выбрит, волосы подстрижены и зачесаны назад а-ля Джордж Клуни. Сегодня он был одет в черный однобортный пиджак поверх лазурного жилета и соответствующий галстук. Мортон подождал, пока Эрик терпеливо объяснял пожилой паре, как добраться до «Иглы», а когда те, наконец, удалились, портье оторвал голову от своего заваленного бумагами стола. Встав, он направился к Гранту, на ходу доставая из внутреннего кармана пиджака пачку «Мальборо». * * * Они остановились под навесом над входом, который защищал их от дождя, и стали наблюдать за машинами, ползущими по Юнион-стрит. На улице было холодно. От дождя на тротуаре появились лужи – потоки воды неслись вдоль бордюрных камней в сторону Эллиотт-бэй. Эрик прикурил сигарету. Грант достал телефон – он уже вытащил ту самую аватарку из Сети: темные, слегка навыкате глаза заполнили весь экран. Он показал их собеседнику. – Знаешь ее? Какое-то время Эрик, не отводя глаз, смотрел прямо на Мортона. Потом перевел взгляд на телефон. Утвердительно кивнул. – Я хочу, чтобы ты сегодня свел меня с ней, – сказал Грант. – Это невозможно. Она не такая, как все. – Ты это о чем? – Чтобы я понимал… – Эрик сильно затянулся сигаретой. – Я ведь сейчас говорю с тобой, как с человеком, а не как с полицейским, так? То есть я хочу сказать, что это надо лично тебе, как и раньше? – Правильно. – О’кей. Отлично. Так вот, Глория не для тебя, приятель. – А я и не знал, что ты еще и сватовством занялся, – улыбнулся Мортон. – Это надо понимать так, что у тебя уже есть некое понимание, кого я хочу трахнуть? – Она берет две штуки за час. Ты хочешь убедить меня, что можешь себе такое позволить на свою зарплату государственного служащего? – Я сюда не к финансовому консультанту пришел. Как с ней связаться? – Через меня. – А где она работает? – На дому. – И где же это? – В районе Квин Энн. Послушай, ты не понимаешь. Она принимает только по рекомендациям. – Ну так отрекомендуй меня. – Она работает только с небольшой группой клиентов. Это что-то вроде элитарного клуба. – Эрик, пока я стараюсь не обижаться… – Разве я не обеспечивал тебя всегда отличными девочками? Первоклассными? Твоего уровня? Давай начистоту… Ты, парень, пьешь красную, а иногда черную этикетку. А эта женщина для тех, кто пьет синюю[9]. Клиенты, входящие в ее эксклюзивную группу, тратят на нее от восьмидесяти до ста тысяч в год каждый. Она не девочка на вечер, понятно? Это все равно что взять напрокат «Лексус». Подразумевается, что ты готов взять на себя и кое-какие обязательства. – Я хочу встретиться с ней сегодня же. – Грант… – Послушай меня очень-очень внимательно. Я сейчас пойду в бар и закажу себе выпить. Всего одну порцию. И прежде чем я с ней закончу, ты придешь в бар и скажешь, что все устроилось. А кроме того, заплатишь за выпивку. А если этого не произойдет, то я тебя, Эрик, закрою. Сутенер выбросил сигарету, выдохнул и покачал головой: – Когда ты подкатился ко мне в первый раз, я не хотел работать с копом. И я тебе об этом прямо сказал. Потому что у нас разные весовые категории, и это нечестно. – Боже, тебе сколько лет? Нет таких понятий, как «честно» или «нечестно». Есть только разные расклады. И сейчас расклад таков.