– Я мог бы… Грант решительно вторгся в личное пространство портье, прижал его к кирпичной стене и ощутил запах никотина и дегтя в его дыхании, на лице и на руках. – И что бы ты мог, Эрик? – Она на это не согласится. – Тогда придумай для нее какую-нибудь историю. Продай ей эту идею. Я в тебя верю. И никаких настоящих имен – ни имени, ни фамилии. Хлопнув Эрика по плечу, Мортон направился в сторону входа в гостиницу. * * * Он уселся на свободный стул в углу бара и уставился на темный залив за окном. Правда, в восемь тридцать вечера в дождливый четверг там мало что можно было рассмотреть – только отражения в стекле огней в окнах зданий, стоявших на набережной. В лаунж-зоне царила суматоха – небольшая толпа людей, каждый из которых держал в руках упакованный подарок, собралась возле высоких, от пола до потолка, окон. Неужели до Рождества осталось всего две недели? В прошлом году Грант потратил две сотни на односолодовое виски мирового уровня. И весь день провел с этой бутылкой, в сотый раз наслаждаясь трилогией «Крестный отец». Он отключился в первые двадцать минут после начала третьей части – совсем ничего не потерял. Может быть, это Рождество он проведет так же. Об этом можно даже помечтать. Начало традиции. А может быть, он попросится на дежурство. Ему повезет, и он раскроет страшное убийство. Не так уж важно, чем он займется, главное, чтобы был план. А еще нельзя позволить празднику застать тебя врасплох. Тщательная подготовка – вот то, что поможет выжить в Рождество человеку без второй половинки. – Что вам принести? Грант повернулся к высокой симпатичной барменше. Черная жилетка. Длинные светлые волосы убраны в хвост. Ясные и отдохнувшие глаза человека, только что заступившего на смену. – «Джонни Уокер», синяя этикетка, со льдом. – К вашему сведениию, это будет стоить семьдесят пять долларов за порцию. – Тогда принесите двойную. Когда Мортон опустошил стакан наполовину, он почувствовал, что его окутывает тепло, а взор его туманится. Но, к своему удивлению, он не почувствовал, что успокаивается. Совсем нет. Единственным ощущением было какое-то изменение в энергетике ночи. Угроза какого-то нового, непредвиденного развития событий. В стакане оставалось всего несколько капель, когда Эрик взгромоздился на стул рядом с ним. – Только что переслал тебе ее адрес, – сказал он, и тут же, как по мановению волшебной палочки, телефон полицейского завибрировал. – Вы встречаетесь через час. Но это еще ничего не значит. Ты ей должен понравиться. Если нет? Это уже не мое дело. Я сказал ей, что ты архитектор и зовут тебя Майкл. Я предупредил тебя, что девочка она дорогая. И тебе лучше полностью расплатиться заранее. Должен сказать… я в шоке, что она вообще на это согласилась. Грант допил последние капли, слез со стула и взялся за куртку. – Но если она на тебя пожалуется, если ты перекроешь мне эту дорожку… – начал Эрик. – Тогда ты с этим смиришься, да? Спасибо за выпивку. Глава 5 Он припарковался на Крокетт-стрит, в двух кварталах от того места, которое указал ему Эрик, и выключил двигатель «Краун Вик». Дождь барабанил по ветровому стеклу, искажая свет фар проезжающих автомобилей. Грант взглянул на телефон – 9.25 вечера. С каждой милей, которую он проезжал после того, как покинул «Four Seasons», узел у него в животе затягивался все сильнее. Сейчас ему казалось, что он вот-вот лопнет. Мортон запер оружие в бардачке. Открыв дверь, он выбрался под дождь, который оказался таким холодным, что прикосновение каждой капли к лицу напоминало укол острой иголкой. Грант поднял капюшон куртки, засунул руки в карманы и двинулся по тротуару. Это был богатый квартал в верхней части Квин Энн – ряды домов из бурого песчаника перемежались особняками в викторианском стиле. Улицу освещали фонари, и струи дождя, падающие на их фоне, вместе с легким туманом, прятавшимся в переулках, превращали окрестности в некое мрачное подобие лондонских трущоб девятнадцатого века. Пройдя квартал, Грант остановился и уставился на дом, расположенный через перекресток по диагонали от него. Трехэтажное здание стояло отдельно от всех и занимало весь угол улицы. Изгородь из вечнозеленых растений доходила почти до окон первого этажа. Шторы на них были задернуты, однако сквозь щели на улицу проникали лучи света. Окна второго и третьего этажей были абсолютно темными. Дождавшись промежутка в потоке машин, детектив перебежал улицу, умудрившись не наступить в лужу глубиной в несколько дюймов. Он остановился перед металлической кованой оградой, окружавшей дом, и посмотрел на входную дверь. В воздухе чувствовался легкий запах древесного дыма. Номер на небольшом черном почтовом ящике возле двери соответствовал тому, что дал ему Эрик. Грант отворил ворота и прошел вперед, по вымощенной плитняком тропинке, прямо к лестнице. С каждым шагом его ощущения становились все более странными: давление в черепной коробке росло, а шаги непроизвольно ускорялись, как будто кто-то тащил его к зданию… А потом он оказался под козырьком входной двери – его пульс к тому времени колотился как сумасшедший. Мортон постарался выровнять дыхание, прежде чем стучать в дверь. На него смотрела небольшая камера, укрепленная как раз над притолокою входной двери. Все происходило слишком быстро. В голове у него все еще гудело после «Джонни Уокера» с синей этикеткой, и он смутно представлял себе, что скажет через несколько мгновений. Отбросив страх и сомнения, он нажал на звонок. По ту сторону двери послышались приглушенные шаги – скорее всего, идущий к ней человек был босиком. В интеркоме под почтовым ящиком послышался голос: – Майкл, как вы? Грант нажал кнопку с надписью «говорите», наклонился вперед и произнес: – Все в порядке. Правда, здесь немного сыро. – Тогда давайте не дадим вам простыть. Звуки снимаемой цепочки. Двух отодвигаемых засовов. Скрип петель. Луч света, пробежав по плитняку, остановился у ног Мортона, и тяжелая деревянная дверь распахнулась. Его окутало облако первоклассного парфюма. Свет был тусклым. Пурпурное шелковое кимоно с узором из черных виноградных лоз и цветов на рукавах. Вызывающее декольте. Светлые волосы забраны наверх и скреплены двумя палочками для еды – плечи и шея открыты. Босая, она стояла в дверном проеме, а ее рука все еще сжимала ручку двери. Позади нее затемненную комнату освещали только сполохи огня. Грант смотрел на ее лицо, в глаза и надеялся увидеть хоть какую-нибудь незнакомую деталь, но это, вне всяких сомнений, была именно она. Он почувствовал, как на него накатывают волны и ужаса, и облегчения. Она попыталась захлопнуть дверь, но Мортон предвидел это и заранее поставил ботинок между дверью и порогом. – Убирайся, – сказала она. – Немедленно. – Я хочу просто поговорить. – Как ты посмел… – Можно войти? – Ты пришел, чтобы меня арестовать? – Нет. – А как ты меня нашел?