В дверях появился еще один тип — крепко сбитый парнишка с черными волосами. Он поставил на пол дорогой с виду чемодан и с высокомерной отрешенностью прислонился к дверному косяку. — Гарри Бретт? — спросил он. — Да. — Я Сэнди Форсайт. Новичок. Я в этом кабинете. Он подтащил к себе чемодан и стоял, глядя на них. Большие карие глаза смотрели пристально, и было в его лице что-то тяжелое. — Ты откуда? — поинтересовался Берни. — Брейлдон. В Хартфордшире. Слышал о таком? — Да, — сказал Гарри. — Вроде хорошая школа. — Ага. Так говорят. — Тут неплохо. — Правда? Я слышал, дисциплина строгая. — Отходят палкой, только тебя завидят, — согласился Берни. — А ты откуда? — спросил Форсайт. — Уоппинг, — гордо ответил Берни. — Я из тех работяг, которых допускает к себе правящий класс. В прошлом семестре Берни, ко всеобщему неодобрению, называл себя социалистом. Форсайт вскинул брови: — Могу поспорить, ты вписался гораздо лучше меня. — О чем ты? — Я вроде как плохой парень. Новичок достал из кармана пачку «Голд флейк» и вытянул из нее сигарету. Берни и Гарри посмотрели на открытую дверь. — В кабинетах нельзя курить, — быстро проговорил Гарри. — Мы можем закрыть дверь. Хочешь сигарету? Берни засмеялся: — Тебя поколотят палкой за курение в здании. Это того не стоит. — Ладно. — Форсайт широко улыбнулся Берни, обнажая крупные желтые зубы. — Значит, ты красный? — Я социалист, если ты это имеешь в виду. Новичок пожал плечами: — У нас в Брейлдоне был дискуссионный клуб. В прошлом году один из учеников пятого года выступал за коммунизм. Было довольно шумно. — Он хохотнул. Берни хмыкнул и посмотрел на него с неприязнью. — Я хотел возглавить дебаты в защиту атеизма, — продолжил мысль Форсайт. — Но мне не позволили. Потому что мой отец — епископ. Куда здесь ходят курить? — За спортзал, — холодно ответил Берни. — Тогда ладно. Увидимся позже. Форсайт встал и вальяжной походкой вышел из кабинета. — Придурок, — буркнул Берни, когда новичок удалился. Позже в тот же день Гарри впервые попросили шпионить за Сэнди. Он сидел один в кабинете, когда появился шестерка с сообщением, что мистер Тейлор хочет его видеть. В том году Тейлор был руководителем их класса. Он имел репутацию сурового борца за дисциплину, и младшие ученики благоговели перед ним. Видя его высокую худую фигуру, шагающую через двор, его привычное строгое выражение лица, Гарри вспоминал тот день, когда Тейлор приехал в дом к дяде Джеймсу. С тех пор они почти не разговаривали. Мистер Тейлор находился в своем кабинете, комфортабельной комнате с коврами и портретами прежних директоров на стенах; он чтил историю школы. Большой стол был завален работами учеников, сданными на проверку. Учитель стоял рядом со столом в черной мантии и перебирал бумаги: — А-а-а… Бретт. Тон у него был сердечный, он махнул длинной рукой, приглашая Гарри войти. Тот остановился перед столом, заложив руки за спину, как полагалось делать. Волосы у Тейлора быстро редели, вдовий мысок теперь превратился в клочок черных волос на круглой лысине. — Хорошо провели каникулы? Тетя и дядя в порядке? — Да, сэр. Мистер Тейлор кивнул: — Вы в этом году в моем классе. О вас хорошо отзываются, и я рассчитываю на ваш успех. — Спасибо, сэр. Учитель снова кивнул: — Я хотел поговорить с вами о кабинетах. Мы определили в ваш вместо Пайпера нового ученика. Форсайта. Вы с ним уже познакомились? — Да, сэр. Кажется, Пайпер не знает. — Ему сообщат. Как вам показался Форсайт? — Нормально, сэр, — нейтрально ответил Гарри. — Вы слышали о его отце, епископе? — Он упоминал его. — Форсайт прибыл к нам из Брейлдона. Его родители решили, что Руквуд с его репутацией… э-э-э… в плане дисциплины лучше ему подходит. — Тейлор благожелательно улыбнулся, и на его впалых щеках появились глубокие складки. — Я говорю с вами доверительно. Вы серьезный молодой человек, Бретт. Мы считаем, когда-нибудь вы прекрасно себя проявите. Присматривайте за Форсайтом, хорошо? — Он помолчал. — Не давайте ему сбиться с пути. Гарри быстро глянул на мистера Тейлора. Это было странное замечание — одна из тех заученных двусмысленностей, которые учителя использовали все чаще по мере взросления учеников, ожидая, что те все поймут. Официально не одобрялось, чтобы мальчики ябедничали, но Гарри знал, что у многих учителей есть «свои люди», информаторы, среди учеников. Не на это ли намекает Тейлор? Просьба вызвала у него инстинктивное отвращение, от одной мысли стало тошно. — Я, конечно же, покажу ему тут все, сэр, — осторожно ответил Гарри. Тейлор пристально посмотрел на него: — И дайте мне знать, если возникнут проблемы. Просто шепните потихоньку. Мы хотим помочь Форсайту развиваться в правильном направлении. Это важно для его отца. Тут уже сомнений у Гарри не осталось. Он ничего не сказал. Мистер Тейлор слегка нахмурился. Потом случилось невероятное. Краем глаза Гарри приметил, как на учительском столе среди бумаг закопошилось что-то маленькое. Тейлор вдруг вскрикнул и отскочил. К изумлению Гарри, он весь скривился и отвел глаза от толстого домового паука, который семенил по сукну. Восьминогий гость остановился на учебнике латыни и замер. Тейлор повернулся к Гарри. Лицо у него покраснело. Он на миг метнул взгляд в сторону стола и тут же отвел глаза с содроганием: — Бретт, уберите эту тварь! Прошу вас! — В голосе учителя звучала мольба. Гарри удивился, но послушно вынул платок и потянулся к пауку, взял его и спокойно держал в руке. — Ах, благодарю вас, Бретт. — Тейлор сглотнул. — Я… ах… В наших кабинетах не должно быть таких… э-э-э… арахнид. Они распространяют болезни. Убейте его, пожалуйста, убейте. Гарри замялся, потом раздавил паука между большим и указательным пальцем. Раздался едва слышный щелчок, отчего мальчик поморщился. — Теперь избавьтесь от него. Мгновение глаза Тейлора за пенсне в золотой оправе казались почти безумными. — И никому не говорите об этом. Вы поняли? Можете идти, — сухо добавил он. В доме Уилла суп на столе был консервированный, в нем плавали тяжелые водянистые овощи. Подавая его, Мюриэль извинялась: — У меня не было времени готовить, простите. Конечно, теперь никто не помогает мне по хозяйству. Приходится самой стряпать, следить за детьми, продовольственными книжками, за всем. Она откинула с лица выбившуюся прядь и с вызовом взглянула на Гарри. Дети Уилла и Мюриэль, худенький темноволосый девятилетний мальчик и маленькая шестилетняя девочка, с интересом наблюдали за ним.