— Должно быть, все же он. — Вероятнее всего. Нэл перекинулась с ним парой слов. Других возможностей связаться с Муром у нее не было. Что ж, теперь я хотя бы знаю, кого мы ищем. И раз уж вы описали его лошадей, как хромых кляч, я буду высматривать пару превосходных рысаков серой масти, впряженных в первоклассный экипаж. — Темно-синий, — покорно добавил Бен. — Нет, как вы могли так отвратительно описать человека? У вас нет глаз? Мур — самый красивый мужчина из всех, кого я когда-либо видела. — Вы вполне ясно выразились, Клара, — оборвал он. — Проклятый сальный котяра, вот кто он, и очень может статься, что вовсе и не Карратерс. Боже, как же я сожалею о том дне, когда взвалил на себя заботу об этой язве, а не девчонке. Жаль, что я не устроил ей взбучку вчера вечером, когда у меня чесались руки. Надо было переломать ей ноги. Только это и задержало бы ее, хоть на сколько-то. — Как так вышло, что вы взвалили на себя заботу о ней? — спокойно спросила Клара. Она уже начала привыкать к его преувеличениям. — Ее опекун — старый друг отца. Он уже немолод и с тех пор, как ему навязали Нэл, чувствует себя отвратительно. Видя, что ему досталось сущее наказание, он пригласил меня к себе и попытался навязать ее мне, в качестве жены. Ей тогда исполнилось пятнадцать. Это случилось как раз перед тем, как меня пригласили к Беллингемам. Отец еще был жив. — И что вы ответили? — Мне следовало сразу же сказать «нет», но я этого не сделал. В пятнадцать она еще не была до такой степени ужасна, но уже обладала огромным приданым и безумной привлекательностью. Клара, я не понимаю, почему вы, дамы, этого не видите. — А я не понимаю, с чего вдруг вы называете капитана Мура сальным котярой. — Разумеется, манеры ее тогда были небезупречны. — В отличие от безукоризненных нынешних, — отрезала Клара. — Она была молодой и только что осиротела. Я полагал, что со временем и благодаря стараниям она может стать хорошей женой. Пока не побывал у Беллингемов и не встретил вас, — закончил он. Последние слова, произнесенные с явным трудом, заставили Клару удивленно поднять глаза. Она увидела, что Бен изучает ее, словно бы стараясь проникнуть ей в душу, и сердце у нее забилось сильнее. — Я пообещал Англину, что стану присматривать за Нэл, — продолжил Бен, — хотя сразу по возвращении от Беллингемов сказал ему, что не женюсь на ней. Я надеялся, что мама пригласит ее погостить в Бреймор, и они подружатся с Мэгги, но компания из нее вышла никудышная. Обе, и мама, и Мэгги, ее просто невзлюбили. — Даже не представляю с чего вдруг! Губы у него непроизвольно дернулись. — Так я продолжу свой рассказ. Я стал навещать Англина с Нэл как можно чаще, как только у меня находилось время. Когда она окончила пансион, я стал вывозить ее в свет, но речи о браке никогда не заходило. А потом появился мистер Мур, Бог его знает, откуда, зато с сомнительной репутацией. За ним потянулись кредиторы, и вскоре округа наполнилась слухами о неоплаченных счетах. Нэл немедленно им увлеклась, вкус у нее отвратительный, — добавил он с особым упором. — Где она с ним познакомилась? — На местной ассамблее. После чего Англин стал строже относиться к тому, куда ее отпускает. До того, как репутация Мура стала притчей во языцех, ему было разрешено пару раз нанести ей визит. Но потом ему отказали от дома. Не знаю, что там выдумывала Нэл, дабы где-нибудь с ним встретиться, но две недели назад она исчезла. Как вы помните, Толкиен заболела корью, и за Нэл пришлось присматривать одной престарелой служанке. Нэл притворилась, будто устала и хочет прилечь, а женщину отправила на кухню гладить свои платья. Позже, когда Нэл принесли поесть, ее уже не было. Англин немедленно отправил мне в Бреймор сообщение. Я бросился за ней, решив, что, скорее всего, обнаружу парочку где-то у границы, поскольку был уверен, что Мур, дабы завладеть ее состоянием, женится на ней. Такова его тактика — попытаться заключить брак, сбежав с ничего не подозревающей наследницей. — Трудно назвать мисс Мулдун ничего не подозревающей. Разумеется, она прекрасно понимает, что, перейдя черту и оказавшись в Гретна Грин… А почему теперь вы считаете, что они направились вовсе не туда? — Он слишком хитер, чтоб дважды сбегать в одно и то же место. Только в большом городе можно отыскать бесчисленное число укрытий. Держу пари, что это Лондон. Бедная Нэл. — Бедный Мур, — парировала Клара. — Все же она еще слишком молода, Клара. Я понимаю, что в ваших глазах ее сиротство никак не служит ей оправданием. Думаю, я поддался ее чарам куда больше, чем следовало бы, но она не такая невозмутимая и благоразумная, как вы. — Она ветреная и пустоголовая. — Точно. Ежели б только мама с Мэгги… Я хотел бы ей как-то помочь. Наверное, я чувствую себя виноватым, что не женился на ней, как того хотел Англин. Папа тоже считал, что это была бы отличная партия. Она слишком большое испытание для Англина. Когда она сбежала, с ним случился удар, и мне пришлось остаться с ними на неделю до Рождества, приглядывать за ней. За это время мы успели связаться с Бертрамами, молодой парой, живущей в Лондоне. Они ее родственники и согласились взять ее к себе. Это был бы отличный выход для всех. Но на праздники они уезжали из города, так что мне пришлось взять ее с собой на свадьбу. — Что произошло в ее прошлый побег с Муром? — Я настиг их в Брекли, в каких-то пятидесяти милях от дома Англина. Клячи Мура прибыли туда в неподходящее время. Где бы она ни была, Нэл не в состоянии проехать мимо магазинов, да еще любит хорошо поесть, что и помогло. Я попытался лишить наглеца парочки его чудных белоснежных зубов, но они оказались слишком крепкими. К утру я уже вернул ее домой, так что огласки удалось избежать, и ее репутация не пострадала. Клара внимательно все выслушала, а по окончании рассказа заметила: — Думаю, вам бы следовало дать ей выйти за него замуж. Нет, не следовало, — немного поразмыслив, сказала она. — Он слишком хорош для нее. Лицо Бена превратилось в гневную маску. — Слишком хорош! Клара, да ему нужны только ее деньги. — И что с того? Очень многие заключают браки из-за денег, он заработал бы каждый пенни из ее приданого. Почему-то считается обычным делом, ежели бедная красавица окручивает богатого джентльмена. Почему же бедные, но красивые мужчины и богатые леди не могут пользоваться той же привилегией? Послушайте, Нэл надо разрешить купить себе этого бедного Адониса, ежели она того хочет. Хотя я все еще думаю, что он слишком для нее хорош, — сказала она и машинально добавила: — Жаль, что я сама не могу себе этого позволить, если, конечно, капитан Карратерс и Мур одно и то же лицо. — Да вы спятили, честное слово! — Ничуть. А для чего тогда нужны деньги, ежели не для того, чтоб купить желаемое? Ежели Нэл хочет быть с ним и может себе это позволить, пусть покупает. И не описывайте мне в мрачных тонах его характер, он точно не мрачнее ее собственного. — Но она леди! — Разве тратить деньги прерогатива одних лишь мужчин? Это для меня новость. У меня их немного, но я трачу их именно так, как хочу, и мисс Мулдун посоветовала бы поступить так же. — Я всегда считал вас здравомыслящей леди. А вы глупы, как Нэл. — С самого детства я была бедной маленькой сироткой, — сказала она, состроив печальное лицо. — С тех пор, как я видел вас в последний раз, вы растеряли всякий стыд! — Все благодаря знакомству с мисс Мулдун. Мне стало понятно, что я слишком требовательна к себе. Лучше расскажите, раз вы провели с Нэл неделю до Рождества, как Муру удалось до нее добраться и устроить эту вторую попытку побега? — Видимо, это случилось в Рождество, когда я был в Брейморе, куда ее взять не мог, опасаясь испортить семейный праздник. Надеясь удержать ее от побега до своего возвращения из Бреймора, я как мог заманчивее расписал ей свадьбу Присси и решил, что преуспел в этом. Господи, в такое время и быть стесненным ее присутствием! — Привезя ее на свадьбу, вы попали в черный список к каждому, исключая, разве что, Герберта. — При чем здесь свадьба? — удивился он. — Я имел в виду вовсе не это. — А что же тогда? — Я хотел сказать, что она оказалась рядом, когда я наконец-то нашел вас, перекати-поле, после двух долгих лет разлуки. От мысли, что она что-то для него значит, ее окатила радостная волна. — Я никуда не пропадала, — произнесла Клара внезапно севшим голосом. — Для меня пропали. Целых двадцать четыре месяца я вдоль и поперек исколесил и эту страну, и Шотландию в попытках отыскать вас. — Я… я была в Шотландии, три месяца. — Мне это отлично известно. После отцовской смерти, и месяц до этого, разумеется, я должен был оставаться дома и заниматься делами. Когда же я освободился и собрался начать поиски, Беллингемы направили меня в Шотландию. Я поехал туда в апреле, и меня чуть не женили совсем на другой девушке, совершенно против моей воли. — На шотландской голубке? Он улыбнулся. — Вы тоже следили за мной? — Нет, просто до меня доходили слухи. После Шотландии я уехала в Девон. — Как и я, но опять слишком поздно. Я разминулся с вами и в Сассексе, и в Лондоне, и в Девоне, и в Шотландии, и в Йоркшире, и так проходили дни, недели и месяцы. Ни разу в жизни мне не встречалась девушка, так много путешествующая. В отличие от вас, я, разумеется, не мог странствовать весь год напролет. Мне надо было присматривать за Бреймором, и за Нэл, конечно. А вы, Клара, могли бы дать мне знать, где вы. Вы же знали... должны были понять, как я к вам отношусь, еще там, у Беллингемов. — Голос его сел, но говорил он пылко, да и сияние глаз не оставляло сомнений в искренности его слов. — А ежели и не у Беллингемов, то, безусловно, хоть какие-то из писем, что я разослал по всей стране, должны были до вас дойти. Половина Англии знает, что я вас ищу. Ответ она еле выдохнула: — Не понимаю, как я могла бы это сделать, не описывая свой маршрут. — «Служанка Лоди» могла бы послужить оправданием. Вы могли прислать мне слова, ведь вы обещали. — Что бы вы обо мне подумали, решись я на такое безрассудство — написать холостяку? — Я бы решил, что вы хоть немного, но стремитесь со мной подружиться, и был бы счастлив. Как вы думаете, с чего вдруг я проявил такой интерес к тексту песни? Но писать холостяку поступок для Клары, разумеется, не слишком-то осмотрительный. Старую собаку новым трюкам не научишь. — Он даже не понял, какое чудное сравнение употребил, пока Клара не одарила его взглядом, полусмеясь, полусердясь. — Еще один неудачный комплимент, — смущенно сказал он. — Сразу два — старая и собака. Вы превзошли самого себя. Осталось назвать меня предводительницей обезьян38, это предел моих мечтаний. — Только ежели сам смогу быть вашей обезьяной. Я уже недалек от этого. Чувствую, что зверею, когда вижу, как вы улыбаетесь Ормонду, или называете Мура красавчиком, или просто смотрите на любого другого мужчину. К своему стыду, прошлой ночью я и майором Стендбаем был не слишком-то доволен. Ведите себя с величайшей осторожностью, Клара, или получите маньяка-убийцу. Я всегда боялся, что найду вас уже помолвленной, или замужем, или еще что-нибудь. Как так вышло, что вы до сих пор одиноки? От такого заявления душа Клары пребывала в блаженном смятении. Причин для огорчения вроде бы и не было, разве что все это могло оказаться лишь ее воображением. Дабы скрыть свое возбуждение, она, претворившись раздраженной, сказала: — Лорд Аллингкот, вы только что задали самый неприличный в мире вопрос. Никогда не задавайте леди за двадцать этот крайне бестактный, отвратительный вопрос, или разбудите зверя, который заткнет за пояс ваши жалкие вспышки гнева. Я получила три очень достойных предложения и больше ничего не скажу. — И не надо. В этом случае я волен предположить, что вы ждали меня. — Он посмотрел на нее с надеждой. — Я сказал «волен предположить», Клара, дорогая. Вы не должны стесняться поправить меня, ежели моя скромность ввела меня в заблуждение. — Я и не стесняюсь, — прикинулась она ничего не понимающей. Он нахмурился, но продолжил: — Как же долго я этого ждал! Когда ваша тетушка вышла замуж и уехала в Грецию, я окончательно потерял вас из виду. Я уже начал было бояться, что вы зайцем прокрались на какое-нибудь судно, перекати-поле утонуло, и я больше никогда вас не увижу. — И вы не пустились бы за мной по воде? — укоризненно вопросила она. — Даже без корабля, ежели бы только знал, в какой водоем нырнуть. Я чуть не упал со стула, помните, под пальмами в тетушкиной золотой гостиной, когда вы, Клара, вдруг появились в дверях. Я решил, что наконец-то тронулся рассудком и вижу мираж. Может, это мой оазис внушил мне подобную мысль, но, направляясь к вам, я думал, что вы вот-вот растаете, как только я к вам приближусь. И что же вы думаете, после стольких лет мысленных репетиций восторженных признаний я вдруг слышу из собственных уст глупейшую бессмыслицу: «Счастлив видеть вас здесь, мисс Кристофер!», словно вы для меня обычная знакомая. Я был готов придушить себя.