«Один – ноль в ее пользу, – подумал я. – Мой легкий укол она игнорировала, а Малышев-то даже ничего не заметил». – Как у вас здоровье? – спросил я начальника. – Ты знаешь, уже лучше! – Николай Алексеевич торжественно положил перед собой загипсованную руку. – Всю неделю я от боли зубами скрипел, а вот теперь даже ничего не чувствую. Астара помогла. Руками перед твоим приходом поводила, и все: боли – как не бывало! Жрица одними уголками губ выразила свое неудовольствие такой примитивной трактовкой ее действий. Она старалась, вкладывала в каждый свой пасс внутреннюю энергетику, а тут выздоровевший клиент так легкомысленно объясняет: «Руками поводила». Всяк бы руками водил да лечил, да вот только мало у кого получается неконтактной терапией боль снимать. – Андрей Николаевич, – мягко, вкрадчиво обратилась ко мне Астара, – вы, говорят, большой скептик и считаете меня этакой доморощенной знахаркой, а не жрицей. Напрасно. У вас будет время убедиться в моих способностях. Снять боль у человека – это только видимая верхушка айсберга. Его подводная часть – это восстановление энергетики человека во всех ее видимых и невидимых проявлениях. А сердцевина айсберга… Она сверкнула глазами. Взгляд ее, полный силы и ярости, на секунду вспыхнул и погас. Я с честью выдержал этот энергетический удар. Пускай тетенька поупражняется, попробует на вкус мою холодную кровь. Посмотрим, кто о кого зубки обломает. – Сердце айсберга, – спокойно и нравоучительно продолжила Астара, – это способность заглянуть за горизонт. Туда, где в астральном мире можно увидеть то, что не материально, но существует. Энергию нельзя потрогать рукой, но почувствовать ее можно. Сегодня же я вам покажу и докажу, что я не шарлатанка, а негативная и позитивная внутренняя энергия человека существует. Астара, задумавшись о чем-то своем, замолчала. Малышев тут же воспользовался возможностью вступить в разговор. – Андрей Николаевич, – сказал он, – Большаков своим приказом назначил тебя ответственным за взаимодействие с представителями нетрадиционных направлений в науке. – Это я-то, реинкарнация великой жрицы Алламатус-Ин, являюсь «нетрадиционным» направлением в науке? – возмутилась очнувшаяся от медитации Астара. – Да еще Земля не успела высохнуть с момента сотворения мира, когда богиня Иштар призвала свою любимую жрицу и поведала ей учение, сущность которого не всякому смертному дано понять. Кто живет в потемках – звезд не видит. – Уважаемая Астара, – примирительно сказал Малышев, – вот Андрей Николаевич, вы с ним согласуйте основные моменты нашего будущего взаимодействия… Астара рывком поднялась, одернула полы балахона. – Пошли! – властно приказала она. Мы вышли за ней следом в приемную, встали у столика секретарши. – Когда я вошла к вам, – сказала жрица, – то сразу же увидела, что у этой женщины энергетические потоки закупорены негативной энергией. На нее навели порчу. Секретарша Малышева побледнела. Глаза ее наполнились суеверным ужасом. – Дайте мне любое изделие из золота, – потребовала Астара. Лидия Анатольевна дрожащими руками сняла с пальца обручальное кольцо и протянула его жрице. Астара приблизилась к ней вплотную и двумя резкими движениями провела кольцом по щеке секретарши. Кольцо на коже Лидии Анатольевны оставило темный след, как если бы по ее лицу водили не золотом, а свинцом или широким черным фломастером. – Вот так проявляется порча на лице человека, – жестко сказала Астара. – А теперь пошли дальше! Секретарша, застонав, стала заваливаться набок. Малышев бросился помогать ей, а я пошел за жрицей. Не выпуская кольца из рук, Астара уверенно привела меня в секретариат УВД. Девчонки, работавшие в нем, испуганно замерли при появлении незнакомой женщины в черных одеяниях. – Смотри, у этих двух девушек аура чистая, – Астара зашла за перегородку и провела кольцом по щеке вначале у одной секретарши, потом у другой. «То же самое кольцо, но никаких следов не оставляет, – отметил я. – А девушки-то наши! Дрожат перед Астарой, как осиновые листья на ветру» – Печень давно покалывает? – спросила жрица у третьей секретарши. – Я вижу, у тебя легкое помутнение энергетических потоков между точкой «Ар-а» и «Зера-ра». – Второй день плохо себя чувствую, – робко призналась девушка. – Придешь ко мне, я дам отвар, все как рукой снимет. – А что у меня? – испуганно спросила секретарша. – Ты ехала в одном автобусе с человеком, который переполнен негативной энергией. Повинуясь указанию сил тьмы, он дотронулся до твоей печени, но сильно навредить не успел – ты вышла на своей остановке. Вспоминай, к тебе прижимался высокий небритый кареглазый мужчина, похожий на цыгана? – Наверное, прижимался, – пролепетала секретарша. – Я в автобусе по сторонам не смотрю. Там все друг друга толкают, разве заметишь, кто тебя в живот тычет. Астара вернула мне кольцо Лидии Анатольевны. – Я больше чем уверена, – сказала она, – что сейчас ты побежишь по управлению и станешь у всех на щеках рисовать кресты этим кольцом. У кого на коже от соприкосновения с золотом проявится черный след – на того враги с помощью черных магов навели порчу. Ходи, проверяй! Я повертел кольцо в руках, попробовал, налезет оно мне на мизинец или нет. – Астара, – задумчиво сказал я, – а почему бы тебе сейчас не снять боль у девушки? При упоминании имени жрицы наши секретарши побледнели. «Только бы они все разом в обморок не попадали, – подумал я. – Одной Лидии Анатольевны на сегодня хватит». – Боль бывает разного происхождения, – покровительственно-нравоучительным тоном пояснила Астара. – Твой начальник сломал руку, занимаясь спортом, а в эту девушку впрыснули энергетический яд. Лечение собственной дурости и последствий соприкосновения с чужой силой проводится разными методами. Негативную энергетику вначале надо осадить отварами и только потом приступать к чистке энергетических каналов. – Когда мы встретимся? – перейдя на деловой тон, спросил я. – Звезды будут благоприятствовать предстоящему сотрудничеству через семь дней после твоего дня рождения. Я буду ждать тебя в первой половине дня. – Секретарь Малышева сама придет в чувства или ей надо врача вызвать? – От легкого обморока еще никто не умирал, – усмехнулась Астара. Прощаясь, я проводил жрицу до крыльца управления. Перед тем как сесть в свою шикарную иномарку, она протянула мне крохотный конвертик. – Здесь один слайд, который заинтересует тебя. Посмотри его дома. Если посмотришь здесь, то все испортишь. До назначенного дня нашей встречи меня не ищи, я буду занята. Я спрятал конверт в карман рубашки, дождался, пока автомобиль Астары выедет со двора УВД, и поднялся к Малышеву. Лидии Анатольевны в приемной не было. – У вас пол помыть можно? – грохоча ведрами, следом за мной вошла техничка Надечка. Она была женщиной молодой, но сильно пьющей. После очередного загула в ней просыпалось чувство вины, и тогда она так отдраивала управление, что полы сверкали, а на подоконниках не было ни пылинки. – Ты чего так поздно? – спросил я. – Проспала, – откровенно ответила техничка. Я вытащил кольцо, подошел к Надечке. Она, не разобравшись в моих намерениях, приняла защитную стойку – вытянула вперед руки с растопыренными пальцами: – Андрей Николаевич, ты чего? Не надо! Андрей Николаевич, я порядочная женщина, у меня муж есть. – Стой и не двигайся! – приказал я. На щеках технички кольцо следов не оставляло. – Что это было? – спросила Надечка, обдав меня ядреным перегаром. – Сходи в секретариат, узнаешь, – не вдаваясь в подробности, ответил я. После экспериментов с кожей технички я решил провести еще одну проверку. «Надечка – женщина испорченная, к ней никакая порча не пристанет. А вот Таня Кузнецова – сама невинность. С виду невинность, а как на самом деле – не знаю». Татьяна Кузнецова была секретарем-машинисткой городского отдела уголовного розыска. Как любая секретарша, она всегда была в курсе всех событий в УВД. При моем появлении Татьяна вскочила с места и забилась в угол у окна. – Андрей Николаевич, не подходите ко мне, пожалуйста! Не надо на мне это кольцо пробовать. – Таня, ты чего как дура себя ведешь? Ты что, в порчу веришь? Не бойся ничего. Это кольцо не кусается. Возьми его и попробуй, посмотрим, что получится. Кузнецова попыталась протестовать, но я был настойчив, и ей пришлось подчиниться. Осторожно, словно опасной бритвой, она провела кольцом по щеке, и ничего не выступило. – Дай я попробую! – потребовал я. Секретарша, успокоившаяся после первого теста, протянула кольцо мне. Как я и думал, на коже Татьяны золото следов не оставляло. Закончив с испытаниями кольца, я наконец-то дошел до Малышева. – Николай Алексеевич! Не чаял увидеть вас на этой неделе, – весело сказал я. – А ты думаешь, я на работу рвался? В шесть утра звонит Шмыголь: «Поезжай в управление и жди Астару. Пока тебя не было, Лаптев таких дров наломал, что до генерала дошло». – Врет он как сивый мерин! – уверенно возразил я. – Ничего генерал про маньяка не знает. Я был сегодня у Шмыголя. Он даже слушать меня не стал. Уперся рогом: «Нет у нас в городе маньяков!» – и все тут. А маньяк-то есть! Я на него оперативное дело завел. Я рассказал Малышеву о событиях, произошедших в его отсутствие. Он посоветовал не пороть горячку и продолжить розыск «имитатора», не поднимая излишнего шума. – Шмыголь перестраховывается, – сказал он. – Поставь себя на его место – ты бы поступил точно так же. Кому охота признаваться, что в городе действует серийный преступник? Вот если бы ты маньяка поймал, о, тут бы Иван Иванович развернулся! Он бы в красках каждое нападение описал, каждый эпизод бы просмаковал, а так, когда насильник на свободе… Робко постучавшись, в кабинет вошла Татьяна Кузнецова. – Николай Алексеевич, отпустите Лидию Анатольевну домой. Я за нее в приемной посижу. – Она так и не отошла? – спросил я. – Пускай мою машину возьмет! – распорядился Малышев.