Пуаро, как обычно, позавтракал — кофе и булочками — у себя в номере. Но стояла такая отличная погода, что вопреки своим привычкам он спустился на большой пляж в десять часов, то есть на полчаса раньше, чем всегда. Пляж был безлюдным. Почти безлюдным: Арлена Маршалл, затянутая в свой белый купальный костюм, с той же потрясающей зеленой шляпой на голове, пыталась сдвинуть в воду маленький белый ялик. Пуаро галантно устремился ей на помощь, подвергнув печальной участи свои белые замшевые туфли, оказавшиеся после этого подвига совершенно мокрыми. Она поблагодарила его очаровательной улыбкой. Когда ялик отплыл, она крикнула: — Мсье Пуаро! Он подошел к краю воды. — Мадам? — Не окажете ли вы мне любезность? — Я большего и не прошу! — В таком случае, не говорите никому, что вы меня видели. Меня бросятся искать, а мне хочется побыть одной! Она одарила Пуаро прощальной улыбкой, и ялик повинуясь сильным движениям весел, уплыл в море. «Вот уж чего я совсем не ожидал», — подумал Пуаро. Ему было трудно даже допустить мысль, что Арлена Стюарт когда-то пожелала бы остаться в одиночестве. Это наверное, случилось бы с ней впервые в жизни. Пуаро слишком хорошо знал человеческую природу, чтобы его можно было провести: Арлена спешила на свидание, и он знал, с кем. Но Пуаро ошибся. Как только ялик исчез из вида, на пляже появился Патрик Редферн, а в нескольких шагах за ним следовал Кеннет Маршалл. — Приветствую вас, Пуаро, — сказал Маршалл. — Вы не видели моей жены? Ответ Пуаро был достоин дипломата. — Разве миссис Маршалл уже встала? — спросил он. — Во всяком случае в номере ее нет. — Маршалл посмотрел на небо. — Да, чудесный день! Сейчас искупаюсь, а потом пойду печатать. Мне надо ответить на срочные письма. Патрик Редферн, скрывая свои чувства, молча осматривал пляж. Затем он сел рядом с Пуаро, и тот понял, что он ждет властительницу своих дум. — А где миссис Редферн? — немного помолчав, спросил Пуаро. — Она еще не встала? — Нет, встала, — ответил Патрик. — Она пошла делать зарисовки, вновь обнаружив в себе душу художника… Слова эти прозвучали не шутливо, а суховато: его мысли были явно заняты другим. По мере того, как время шло, он проявлял все больше и больше признаков нетерпения. Всякий раз, как на пляже слышались чьи-либо шаги, он поворачивался в сторону отеля. И каждый раз оказывался разочарованным. Первыми пришли миссис и мистер Гарднер, несущий ее вязание и книги. Затем появилась мисс Брустер. Не теряя времени, миссис Гарднер расположилась поудобнее и уже через две минуты, энергично взявшись за вязание заговорила: — Как дела, мсье Пуаро? Сегодня утром пляж что-то пустой. Куда все подевались? Пуаро ответил, что Мастермены и Кахуэны — два многодетных семейства — отправились на весь день на прогулку по морю. — Тогда понятно, — сказала миссис Гарднер. — Пляж сразу стал тихим. Да и купается только капитан Маршалл! Маршалл вышел из воды и подошел к ним с полотенцем в руках. — Вода отличная, — сообщил он, — и я жалею, что у меня столько дел. Я бы с удовольствием искупался еще. — Я вас понимаю, капитан, — начала миссис Гарднер. — Сидеть в такое утро за работой очень досадно! Как изменилась погода по сравнению с вчерашним днем, а?… Вчера вечером я говорила мистеру Гарднеру, что если она не разгуляется, нам остается только одно — уехать отсюда. Нет ничего хуже, чем туман! Для такого человека, как я, это ужасно! Мне начинает казаться, что я вот-вот увижу привидение или какого-нибудь духа, и я готова закричать от страха! Я помню, еще в детстве я была весьма впечатлительная, и это причинило моим родителям массу забот. К счастью, моя мать была умнейшей женщиной, и она говорила отцу: «Синклер, если девочка так себя ведет, значит, это у нее в натуре. Она кричит? Пусть кричит!» Мой отец, разумеется, соглашался. Он боготворил мою мать и выполнял ее малейшее желание. Они были идеальной парой, и я убеждена, что мистер Гарднер разделяет мое мнение. Не правда ли, Оделл, это была удивительная пара? — Да, дорогая, — ответил покорный мистер Гарднер. — А где ваша дочь, капитан? — Линда? — переспросил Маршалл. — Понятия не имею, куда она делась. Наверное, бродит где-то по острову. — Вы знаете, капитан, у этой девочки нездоровый вид. Похоже, что она не доедает и что ей не хватает ласки. — Линда в полной форме, — коротко ответил капитан Маршалл и удалился по направлению к отелю. Патрик Редферн, казалось, и не помышлял о купании и молча сидел на песке. Мисс Брустер была в прекрасном настроении. Разговор шел своим обычным чередом; поток речей миссис Гарднер изредка прерывали немногословные замечания мисс Брустер. Когда кто-то произнес слово «экскурсия», миссис Гарднер немедленно отреагировала: — Не позже, чем сегодня утром, я сказала мужу, что нам следует съездить в Дартмур[3]. Это совсем близко отсюда, и одно уже название связано с такими романтическими приключениями! Мне бы так хотелось увидеть каторжников вблизи!… А что, если нам сейчас же обо всем договориться и поехать туда завтра? Не так ли, Оделл? — Я полностью согласен, — ответил мистер Гарднер. Обратившись к мисс Брустер, Эркюль Пуаро поинтересовался, собирается ли она купаться. — Я уже искупалась сегодня утром, — откликнулась она, — и, спускаясь на пляж, чуть было не получила бутылкой по голове. Кто-то выбросил из окна отеля милый подарочек! — Вот этого делать никак нельзя, — строго проговорила миссис Гарднер. — Один из наших знакомых был тяжело ранен зубной щеткой. Он спокойно шел по улице, а щетка упала на него с тридцать пятого этажа! Она его сильно ушибла, он передал дело в суд и получил большие деньги… Она умолкла, энергично разыскивая в сумке моток шерсти. — Оделл, похоже, я забыла красные нитки. Они лежат во втором или третьем ящике комода… — Я иду, дорогая, — повиновался мистер Гарднер. Он встал и пошел к отелю. Миссис Гарднер уже завела разговор на другую тему. — Иной раз я задаю себе вопрос, не заходит ли наша цивилизация слишком далеко. Не кроется ли для нас опасность во всех этих научных открытиях? Возьмите, к примеру, радиоволны, распространяемые в атмосфере… Кто может доказать, что люди не становятся от них нервными? Я лично в этом убеждена, и мне кажется, что час появления нового Мессии пробил. Интересовались ли вы когда-нибудь египетскими пирамидами, месье Пуаро? — Должен признаться, что нет. — Очень жаль, потому что это действительно необычайные сооружения. Знаете ли вы, что Москва находится ровно в тысяче миль к северу от… я забыла название этого города, кажется Ниневия[4]. Согласитесь, что здесь есть чему поразиться! Очертите вокруг пирамиды воображаемый круг с радиусом точно в тысячу миль, и вы обнаружите невероятные вещи. Необъяснимые! Приходится признать, что жители древнего Египта обладали знаниями, нам недоступными, так как они не могли дойти до этого сами, спрашивается, откуда они у них взялись? Или кто им их дал? Возьмите теорию чисел, это же просто потрясающе! И я добавлю, что здесь даже спорить не о чем! Она умолкла в ожидании, что кто-либо подхватит разговор, но желающих не оказалось. Эркюль Пуаро и мисс Брустер не были расположены опровергать ее точку зрения. Пуаро горестно рассматривал свои испачканные туфли. — Вы, я вижу, ходили по воде, месье Пуаро, — заметила мисс Брустер. — Что поделаешь, я всегда тороплюсь! Она наклонилась к нему и проговорила вполголоса: — А где наша «вамп», мсье Пуаро? Она сегодня утром что-то запаздывает… На секунду отложив вязание, миссис Гарднер устремила взгляд на Патрика Редферна, вставшего, чтобы пройтись по пляжу. — Похоже, что у него собачье настроение, — тихо сказала она. Затем, не повышая голоса, она добавила: — Какая невеселая история! Хотелось бы мне знать, что обо всем этом думает капитан Маршалл. Он такой милый человек! Истинный англичанин, очень сдержанный… Никогда не угадаешь, что у него на уме… Патрик продолжал расхаживать взад и вперед по пляжу. — Как тигр в клетке, — прошептала миссис Гарднер. Втроем — она, мисс Брустер и Пуаро — они наблюдали за Патриком, и эта тройная слежка еще больше действовала на его уже взвинченные нервы. В тишине послышался очень далекий колокольный звон, донесшийся с другого берега. — Сейчас дует восточный ветер, — сказала мисс Брустер. — Когда слышен колокол, это хороший знак. Будет отличная погода… Воцарившееся молчание было нарушено появлением мистера Гарднера с большим мотком красной шерсти в руках. — Ну и ну! — воскликнула миссис Гарднер. — Долго же ты ходил! — Прости меня, дорогая, но я задержался не по своей воле. Твои нитки оказались в шкафу, а не в ящике.