Кеннет Маршалл долго не сводил с нее взгляда. Лицо его оставалось строгим. Спокойным голосом он сказал ей: — Я ведь тебя хорошо знаю, Арлена… С южной стороны отеля к пляжу спускались террасы. Там же начиналась тропинка, огибающая по верху обрыва весь юго-западный берег острова. В пяти минутах ходьбы внизу от тропинки вела лестница, спускающаяся к высеченным в скале террасам, значившимся на карте острова под названием «Солнечный карниз». Там, прямо в камне были сделаны углубления в виде ниш с удобными сидениями. После ужина Патрик Редферн с женой присели в одной из этих ниш. Ночь была светлая, и лунные отблески играли на воде. — Какой прекрасный вечер! — воскликнул Патрик. — Правда, Кристина? — Да. Ответ был произнесен таким тоном, что ему стало не по себе. Он замолчал, устремив взгляд прямо перед собой. — Ты знал, что эта женщина будет здесь? — спросила Кристина после недолгого молчания. — Я не понимаю, о чем ты говоришь, — ответил он, повернувшись к ней. — Ты прекрасно все понимаешь! — Послушай, Кристина, я не знаю, что с тобой происходит… Она перебила его, и голос ее чуть задрожал: — Что со мной происходит? Вернее будет спросить, что происходит с тобой! — Со мной? Ничего. — Нет, Патрик. Приехать сюда хотел ты. Ты так меня уговаривал, что я согласилась. Я ведь хотела поехать в Тинтейджел, где… мы провели наш медовый месяц. Но ты стоял на своем. Ты хотел, чтобы мы приехали сюда… — А разве это не прелестный уголок? — Может быть. Но ты хотел приехать сюда, зная, что она будет здесь! — Она? Кто она? — Миссис Маршалл!… Ты влюблен в нее! — Ради бога, Кристина, не говори глупостей! С каких это пор ты стала разыгрывать сцены ревности? В его негодовании чувствовалось что-то наигранное, фальшивое. — Мы были так счастливы, — сказала Кристина. — Были счастливы? Конечно! Мы и сейчас счастливы! Но наше счастье долго не продлится, если ты будешь устраивать мне сцены каждый раз, когда мне случится заговорить с какой-либо женщиной! — Ты же знаешь, что дело не в этом! — Извини меня, но ты должна понять, что вступив в брак, можно по-прежнему сохранять хорошие отношения с другими людьми. Нельзя же во всем видеть зло. Если я не могу заговорить с красивой женщиной без того, чтобы ты не заключила, что я влюблен в нее, то… Он не договорил, закончив фразу шутовской дрожью, которой он постарался придать максимально комический вид. — Ты влюблен в нее, — коротко сказала Кристина. — Да не говори ты глупостей! Я с ней едва перебросился парой слов! — Это ложь. — Уж не собираешься же ты ревновать меня к любой красивой женщине, которая нам встретится? — Она не просто красивая женщина!… Она опасная женщина. Я знаю, о чем говорю. Она причинит тебе зло, Патрик. Я умоляю тебя, забудь ее, и уедем отсюда! — Не будь смешной, Кристина! — воскликнул он. — И давай не ссориться, ладно? — Я и не собираюсь ссориться. — В таком случае, веди себя, как разумный человек. Ну, нам пора идти. Он встал. После недолгого колебания, она тоже поднялась. — Хорошо, пойдем, — ответила она и направилась к лестнице. Стоящий на нижней платформе Эркюль Пуаро горестно закачал головой. Он все слышал. Большинство людей, очутившись свидетелями интимного разговора, стараются отойти в сторону, но Эркюль Пуаро был неподвластен такого рода соображениям. «К тому же, — объяснял он много позже своему другу Гастингсу, — речь ведь шла об убийстве.» «Но ведь убийство еще не было совершено», — заметил ему тогда Гастингс. «Верно, — признался Пуаро. — Но оно уже было предначертано.» «Так почему же вы его не предотвратили?» И Эркюлю Пуаро со вздохом пришлось объяснять, как он уже один раз делал это в Египте, что если кто-то задумывает кого-то убить, его трудно заставить изменить свое решение. Совесть не мучила Пуаро упреками. Неизбежного не избежать. 3 Розамунда Дарнли и Кеннет Маршалл сидели на траве на вершине Чайкиной скалы. Сюда по утрам приходили те отдыхающие, которые искали покоя. — Здесь чувствуешь себя далекой от всего мира, — сказала Розамунда. И это очень приятно. — Да, — ответил Кеннет. Он лег, приник лицом к земле и вдохнул запах невысокой травы. — Хорошо пахнет. Розамунда, вы помните дюны в Шипли? — Еще бы! — Отличное было время! — Да. — Вы знаете, что вы мало изменились? — О нет, наоборот. Я очень изменилась. — Вы преуспели, нажили себе состояние, сделались знаменитостью, но остались прежней Розамундой! — Если бы это было так! — Что означает этот вздох? — Ничего! Просто жаль, что, взрослея, люди теряют иллюзии и не остаются теми прелестными маленькими существами, какими они были в детстве. — Но, мое дорогое дитя, насколько я помню, вы никогда не были прелестным маленьким существом! Вы очень часто страшно сердились и однажды в приступе гнева чуть не задушили меня! Она рассмеялась. — А вы помните, как мы ходили с Тоби охотиться на водяных крыс? На протяжении нескольких минут они предавались воспоминаниям о давнишних приключениях, затем умолкли. Пальцы Розамунды играли с замочком сумки. — Кеннет!