Богдан выбежал из рынка и устремился вдоль частного сектора. Он хотел перемахнуть через забор одного из домов, но понимал, что может не осилить. Лис лишь надеялся, что преследователи к этому моменту измотаны не меньше его. Когда на горизонте показался сначала нежный розовый закат… Когда на фоне этого заката нарисовался силуэт железнодорожного переезда… У Богдана открылось второе дыхание. Теперь он бежал не в пустоту. У него появилась цель. Справа налево двигался поезд, ЧУ-ЧУУУУ, — поздоровался поезд. И Богдан понял, что проскочит перед поездом, оставив этих мерзких ментов по ту сторону железной дороги. У него было лишь одно мгновение на этот решительный шаг. ЧУХ-ЧУХ, СУКА — давал о себе знать приближающийся локомотив. Идея эта, будто, была дана ему свыше. Сегодня у тебя не будет проблем с полицией, — мысленно повторял он теперь, двигаясь к железной дороге. Всего несколько метров до перехода. Совсем чуть-чуть. И Ласке оставалось до Богдана тоже… совсем чуть-чуть. Ты не сможешь, — с ужасом подумала Ласка. Я, бл*ть, смогу, — подумал Богдан. Лис прыгнул, полетел вдоль шпал и поперëк рельс. И, будто ангелы подхватили его за рыжие лапы и понесли к небесам. Затем поезд столкнулся с Богданом, тот скатился по лобовому окну вниз и пропахал сотню шпал впереди поезда, подобно автомобильному значку. Затем поезд подмял его под себя; десятки колёс покрошили его хитрое тело и размазали кишки по раскалённым рельсам. А Ласка так и замерла в метре от поезда. Затем отпрыгнула и помотала головой, приходя в чувство. Когда до места, наконец, добрался Шариков, поезд уже остановился и началась суматоха. Молодой лейтенант рыкнул от испуга и сглотнул слюну. Всё лицо его новой напарницы было покрыто кровью. Шариков: У тебя тут… Ласка попыталась вытереть кровь, но её, казалось, стало лишь больше, ведь теперь и лапы её были измазаны красной жидкостью: Не думала, что он решится прыгнуть. Шариков достал пачку сигарет и закурил: Я не хочу сказать, что в этом виновата ты… Но в данном случае господин Зорга и в самом деле помешал работе полиции. Вы же сами дали нам наводку, зачем было приходить… Ласка села на бордюр: Мой хозяин сомневается в вашей компетентности. Шариков: Я допрашивал подозреваемых. (стоя за карточным столом с обделанными от страха штанами и без табельного оружия) Ласка: Лейтенант, я предлагаю вам помощь. Мы хотим одного и того же. Найти и осудить убийцу. Разве так необходимо идти друг другу наперерез? Шариков понимал, что это отличная идея. Но Когтин будет по-прежнему против — это как пить дать. Ласка: Твой напарник, манул. Кажется, ему на всё насрать. Он таким заниматься не будет, а вот ты — другое дело. По тебе сразу видно, что ты не зажравшийся гондон. Нам просто нужно разобраться. Если Малышку убил этот лис — всё будет кончено. Но если нет… Я не Когтин. И просто так не сдамся. Я утоплю весь бл*дский город в крови, если потребуется, но найду негодяя. Шариков устало (или с облегчением после пережитого) вздохнул: Я попробую что-то предпринять. Помощь нам пригодится. Мне. Пригодится. Но, похоже, начинать придётся сначала. И молодой лейтенант с печалью глянул на стоящий поезд, который превратил в мясную нарезку их единственного настоящего подозреваемого. Ласка старалась не гнобить себя. Чёрт, она могла бы прийти позже, поговорить с Богданом спокойно, наедине. Она, в конце концов, могла не дать ему сбежать с лисьей блатхаты. Но случилось то, что случилось. Итак, что она имела на данный момент: Малышка Зи вошла с VIP-зону в компании Богдана. А теперь оба они мертвы. И если это Богдан убил Малышку — Ласка даже представить не могла, как это теперь можно было определить. Прописная истина тяжёлой могильной плитой легла на её уставший разум — мертвецы и в самом деле не разговаривают, сколько ты их ни проси. Но были живые: те два лиса, которые находились в квартире вместе с Шариковым и Богданом. Вернувшись в лисий притон, Ласка, конечно, не застала их на месте. От них остались лишь карты, окурки и полоса крови на стене в прихожей. Она запланировала связаться с Шариковым завтра, чтобы вместе поискать друзей покойного. Но как не могли говорить мертвецы — так не могла и Ласка в тот момент знать того, что случится с молодым лейтенантом на следующий день… Эпизод 2. Кровь настоящего полицейского. Глава 7 Население Волчьего квартала насчитывало чуть более тысячи зарегистрированных жильцов. Но одной Матери-Природе было известно, сколько волков на самом деле там проживало. И что это были за волки? Что скрывалось за этими ободранными дверями волчьего общежития? Когтин пришёл один. Посему следовало быть особенно начеку. Едва ли что-то могло угрожать его безопасности, но одним из обязательных навыков, которыми должен обладать хороший мент (а Когтин считал себя таковым), было умение сохранять настороженность даже в сортире или внутри бабы. Торчкам и волкам лапы не подам, — мысленно повторял майор, поднимаясь по крутой лестнице третьего (центрального) блока общежития, минуя этаж за этажом. — Сука-волчица горше горчицы. Волки туда, волки сюда, стреляй по волкам и не бойся суда — все эти выражения Когтин слышал с малых лет от хищников и травоядных разного социального положения. Казалось, это и объединяло всех зверей — ненависть к волкам. Бедные и богатые, голодные и сытые презрительно щурились, затыкали носы и переходили на другую сторону дороги, завидев на горизонте волчару. Восьмой этаж. В проходе между лифтом и лестницей майора волчара. Увидев майора, он засуетился, но Когтин вовремя достал свой пистолет Макарова и направил на него: Спокойно, молодой. Ещё шаг сделаешь — яйца твои на пол упадут. Волчара поднял лапы кверху: Это территория барона Рабе. По какому поводу вы пришли? Когтин: Хочу узнать, где я могу отыскать твою мать, чтобы еб*ть её всю ночь на твоей детской кровати. Волчара едва слышно зарычал (впрочем, майору эти рычания были до жопы): Барон Рабе вас ждёт? Когтин: Да, мать твою, и всегда!!! Иди вперёд и не дёргайся. Иначе дёрнется мой коготь. Дверь с надписью БАРОН. Подходя к ней, он услышал шуршание, схватил волчару за шкирку, отбросил к стене и тут же навалился на дверь. Волчонок, пытавшийся в этот момент повернуть щеколду, отскочил от двери в одну из комнат напротив входа. Выпучив глаза, он исчез под кроватью, завидев лохматого котяру с пистолетом наперевес. Когтин увидел, как ребятня собирает сухую растительность с детского столика и улыбнулся: Ой, ребятки, не успели. Всё увидел. Следом — соседняя комната; она принадлежала двум маленьким дочерям Рабе. Когтин улыбнулся, свободной от ствола лапой потирая себе ухо: Девочки, здравствуйте. Папа на кухне? Одна из волчиц кивнула, и майор проследовал туда. Рабе сидел за столом, усыпанном галлюциногенными ягодами и анашой. Увидел Когтина. Тот неторопливо вошёл из коридора на кухню, осмотрелся (убедился, что за углом его никто не поджидает). Когтин: Рабе, ну ты не оперативно работаешь. Везде шмаль, девки твои в нижнем белье скачут. Ты в домашнем. Почему ты меня так встречаешь? Рабе: Ты зачем стволом у меня дома размахиваешь? (двигалась только его пасть, а лапы покоились сложенными на внушительном брюхе) Когтин вернул оружие в кобуру и сел за стол к серому вожаку: А потому что нет к тебе доверия. Рабе: Ты сегодня без дурачка своего. (барон хохотнул, пытаясь разглядеть, не привёл ли майор с собой того молодого лейтенанта — недоволчару Шарикова). Когтин: Разговор серьёзный предстоит. Не для лишних ушек. (майор кивнул на дверь в спальню за спиной Рабе; та под действием какой-то неопределённой силы то слегка открывалась, то закрывалась почти до щелчка) Ты бы и о своих ушках позаботился. Мало ли чего. У нас в Зверске болтунов не любят. А у волков и так сейчас проблем хватает, сам знаешь. Рабе повернул голову на “живую” дверь и зарычал: Кыш из спальни, волки! Дверь отворилась и из неё выбежало несколько волчат. Они пробежали мимо Рабе и Когтина и исчезли в двух детских комнатах. Когтин наклонился к волчаре и заговорил тише, по-прежнему поглядывая на дверь спальни за его спиной: Мы же с тобой оба хищники, брат. Давай поговорим, как оно есть, лады? В нашем тихом городке кто-то убивает девочек. Следствием установлено, что убийца — волчара. А значит — кто-то из твоих. На полицию давят из Центра, грозят прислать федеральных агентов и поснимать всех к ебени фени. Это я тебе честно говорю, потому что… мы ж с тобой друзья? (он потянулся к Рабе, хлопнул его лапой по плечу, а в ответ на это лишь едва заметно, обнажая волчий оскал, дрогнула серая губа) Но мы не можем найти эту мразь, потому что она засела где-то в твоём гетто. Рабе развел лапами: Какое гетто, брат? Здесь мусо, ой, полиция в почёте.