Брага: Верно, брат. Сам пришёл. Играть не умеет, а нас шулерами выставляет. Шариков: Вы же… Теперь молодой лейтенант понял, что попал в один из самых больших просаков своей жизни. Чёрный глаз восьмизарядной неприятности смотрел в его расширенные от страха зрачки. Чифир: А теперь — медленно доставай ствол и клади его на стол. Попытаешься чудить — и голова твоя на потолке окажется. Шариков: Вы хоть понимаете, что с вами сделают… Лисы вновь дружно рассмеялись. Брага: А кто найдет-то, лейтенант? Шариков: Убийство полицейского — это пожизненное или казнь. Без вариантов. Без помилования. Богдан: Парни, ну зачем это всё… Брага ответил, не сводя глаз с детектива: Сиди, Богдан, и не суетись. Мы ещё с твоим долгом не разобрались. Шариков расстегнул пуговицу кобуры, достал револьвер и медленно, держа двумя когтями, положил его на стол. Идиот, дурак — корил себя молодой лейтенант. И в самом деле — сам сел за стол к лисам! Знал же, что это хитрые звери. Ещё мама говорила — не водись с травоядными и лисами… и волчарами, конечно. Первые всегда будут смотреть на тебя сверху-вниз, а вторые и третьи — обманут при первой возможности. Каким же дураком ощущал себя теперь Шариков. Так глупо и бесследно исчезнуть из этого мира… Из-за каких-то двух тысяч. Он вновь вспомнил свою любимую Мурку, к которой ещё совсем недавно планировал наведаться после того, как отыграется у этих лисов. Он хотел прийти к ней с деньгами, чтобы побаловать её вкусным ликёром и клубничным бисквитом. А ещё — парой дорожек пороха за свой счёт. Брага повертел наган: Хороша пушка, лейтенант. Чифир: Как думаешь, брат, на сколько потянет? Брага: Да штука, не меньше. Чифир: Остаётся еще штука. Шариков: Это, блин, табельное оружие. Куда вы собираетесь его… Чифир угрожающе вскинул ружье и зашипел: А ну, бл*ть, захлопнись! Как быстро всё поменялось — заметил Шариков. Совсем недавно это он приказывал им захлопнуться. Ах чёрт, что же делать, что же… Чифир: И ты меня ксивой своей не пугай. У меня дядька — вор в законе. Меня тюрьма, как мать родная встретит. Это если ещё найдут. БУХ-БУХ-БУХ-БУХ — постучали в дверь, громко и быстро, в унисон сердцу молодого лейтенанта. Только бы Когтин. Только бы его босс пришёл сейчас проверить, как там его непутёвый подручный справляется с самостоятельным заданием. Х*ёво справляется, майор. Определённо — незачёт. Чифир попятился назад в коридор, продолжая направлять оружие на Шарикова. Брага взвёл курок табельного револьвера: Посмотри, кто там. Я держу его. Чифир перевёл дробовик на дверь и медленно прошагал к ней. Богдан: Господи, брат, он же мент. Может у этого — дядька и вор, а у меня — слесарь. Шариков: Парень дело говорит. Ни к чему вам из-за такой мелочи нарываться. Я просто уйду, и вы больше обо мне не услышите. Брага: Мудило ты рыжее, он на тебя убийство хотел повесить, а ты его ещё защищаешь. Не знаешь, что ли, как в Зверске мусора работают? Чифир звучал из коридора: Кто? Нет его тут. Давай иди отседова. (через минуту он вернулся в комнату) Богдан, ты сегодня нарасхват. Теперь тебя какая-то шкура спрашивает. Хочешь с ней поболтать, пока не ушла? Богдан отрицательно покачал головой. Шариков догадывался, кто это может быть. Но боялся зря понадеяться. Брага: А ну глянь, ушла она?.. Чифир вернулся в коридор. И пули прошили хлипкую дверь — БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ. Некоторые вошли в стену, подняв к потолку плотное облако штукатурки; парочка прошила рыжее брюхо Чифира. Дробовик упал на пол. Прижав лапы к дыркам в теле, Чифир попятился, прижался спиной к стене и спустился по ней на пол. Та секунда, на которую Брага потерял концентрацию, стоила ему оружия. Увидев, как поджались от резкого звука ушки этого лиса, Шариков подался на него, ударом сшиб с ног и схватил его за запястье вооруженной лапы. БАХ — выстрел из Нагана в потолок. Богдан завизжал: Бл*ть, парни, ааааааааааа! (обхватил голову лапами, упал со стула и отполз в угол комнаты) Наконец, Шариков выбил револьвер из лап Браги, оружие закатилось под игральный стол и самопроизвольно выстрелило. Молодой лейтенант поднял колено и впечатал голову лежащего лиса в скрипучий пол. Затем подхватил наган и развернулся, направляя его на лежащего Чифира. Тот тянулся к ружью. Шариков: А ну, сука, не смей! Молодой лейтенант ногой оттолкнул ружьё в сторону. Звук двери, сорвавшейся с петель. Крепкий кусок доски приземлился на пол в коридоре со звуком, казалось, более громким, чем предшествовавшие выстрелы. Шариков переводил наган с одного лиса на другого. Затем увидел, как в комнату медленно вошла Ласка. Она осмотрелась: Неплохо работаешь. Шариков: Спасибо, что помешала. Он решил, что раз нет нужды терять лицо перед симпатичной самочкой — почему бы не предстать перед ней в самом благородном свете. Конечно. Лейтенант Шариков отлично справился бы тут сам… Он подумывал поиграть ещё немного мимикой, изображая профессионала, но зрачки Ласки расширились: Вот блин! Она смотрела Шарикову за плечо. Тот обернулся и увидел Богдана, стоящего на подоконнике. Ласка уже почти подняла лапу с пистолетом, когда Шариков выстрелил: пуля предназначалась для лисьего плеча, но отчего-то пошла чуть правее, прошила древесину оконной рамы и щепки полетели в лицо Богдана. Обычно, с такого расстояния он не промахивался… Богдан закричал и спрыгнул на крышу стоящего под окнами гаража. Ах, Шариков, из-за какой-то девки потерял сноровку и чуть не упустил подозреваемого! Хорошо хоть, что Когтина рядом нет. Молодой лейтенант и Ласка последовали за лисом в окно. Тот уже спрыгнул с гаража и устремился в ледяные бетонные лабиринты хищного квартала — минуя детские площадки (на которых делались совсем недетские дела) и местные рюмочные (запах неприкрытого спирта обжигал молодому лейтенанту ноздри). Богдану хватило бы доли секунды, чтобы вырваться из их поля зрения и исчезнуть за очередным поворотом. Но чёрта с два эти хищники упустили бы свою добычу. Вырвавшись, наконец, из одного проклятого лабиринта, они, перебежав дорогу, нырнули в другой — полупустой рынок. Богдан сдавал позиции, но лишь немного. Молодой лейтенант выстрелил в него пару раз, но пули снова пришли не по адресу. Ах чёрт, — подумал он, — даже как-то неудобно перед девушкой. Хорошо хоть, что дыхалка не подводит. Но стоило Шарикову подумать об этом, как произошла резкая смена обстановки. Из пустынных коридоров рынка они выбежали в самый его центр. Шум оглушал, запахи сбивали с толку. Ласка двигалась идеально, огибая плотно идущих прохожих, а молодой лейтенант отстал, столкнувшись сначала с каким-то мордатым медведем, затем с пышной дамой-тигрицей. Наконец, специи ударили ему в нос и он совсем поплыл. По-прежнему стараясь не сбавлять темп, Шариков чихал от раздражения и, наконец, окончательно признал, что в этой схватке он проиграл. Выбравшись из душистого ада, он сумел вновь учуять след. Плотность народа снизилась и Шариков воспрял духом, когда увидел вдали два знакомых силуэта. Он, было, подумал вначале сбавить темп, ибо слишком уж сильна была отдышка; от продолжительного бега болела грудь, а от специй — голова; но что-то, подобно зерну, заложенное в разум молодого лейтенанта ещё в полицейском институте, не позволило ему сдаться и завершить погоню.