Когтин: Ты не умничай, давай сюда. (Он выхватил тканевую маску спецназа из бионических лап Хрюна, расправил и резко натянул её на голову Вольфа). Шариков: Какой этаж? Вольф фыркал, поправляя маску: Третий. Шариков: Босс, нам как-то нужно убедить его открыть дверь. Мы же не хотим, чтобы он сбежал. Когтин надменно покосился на молодого лейтенанта: Давно это ты стал экспертом в задержаниях? Я уже слышал про твой «успешный» допрос, малой. Угробить важного свидетеля, навести шорох в Клык-Квартале и всё это — за пару часов, на которые я тебя оставил. Мудак, — подумал Шариков. Сам не хотел ехать к Богдану и отделался от молодого лейтенанта, сплавив его допрашивать этого лиса. А в это время каким-то чудным образом за один вечер Когтин нашел серийного маньяка, которого они безуспешно пытались найти четыре бл*дских месяца. Шариков догадывался о том, какие методы поиска дают столь быстрый результат: Просто хотел заметить, что там третий этаж. Невысоко. Если он кокнул трёх девиц, то поймёт, зачем мы пришли. И попытается бежать. А этот квартал он знает явно лучше нас. Вольф: Да он даже не знает, бро… Шариков: Тебя я слушал бы в последнюю очередь. Вольф зарычал, готовый кинуться на лейтенанта: Усмири-ка свою шавку, начальник. Когтин: А ведь третий этаж, волчара. И прав малой: если сбежит — хер мы его потом найдём. Шариков: Кто-то из волков должен постучать в дверь. Тогда он… Когтин приманил Хрюна лапой: Поставь бойцов со стороны его окон. Шариков: Они ведь… босс, он и в соседнюю квартиру может перелезть. По балкону. Когтин: Он всё-таки волк, а не сраная белка. Слушай, капитан, а у нас, ведь была эта штука, которой мы выносили двери с петель. Хрюн пожал плечами и опустил глаза: А, таран. Да, был. Пока что на восстановлении. Когда вернут — не говорят. Когтин: Погоди, зачем понадобилось восстанавливать сраный таран? Это просто здоровая железка, что там может сломаться? Хрюн: Да я знаю, знаю, товарищ майор. Он, в общем… утрачен. Когтин: За*бис, блин. Не сомневался в вас, мальчики (он сорвал маску с морды Вольфа и передал её обратно капитану) Да ты не переживай, дружок. (манул закинул длинную мощную лапу на тощее волчье плечо) Мы тебя щедро вознаградим. У полиции не бывает должников; полиция помнит тех, кто делает им добро. Так что можешь считать, что Рабе сделал тебе одолжение, отправив нашим гидом по волчьему кварталу. Вольф заметно приуныл с момента их встречи и ментовские подачки ему были до жопы: Что мне ему сказать-то?.. Когтин: Да как обычно! Вам, волчарам, многого не надо. Скажи, мол, ваш сосед снизу, затопили меня, все дела. Главное — чтоб он щеколду повернул. А дальше уж мы сами справимся. В подъезд вошли пятеро и по порядку: Вольф, Когтин, Хрюн с одним из своих бойцов и Шариков. Хрюн мысленно подтвердил слова Когтина о пугающе узких лестничных пролётах. Третий этаж. Вольф провёл их до нужной двери, сделал глубокий вдох, собираясь с мыслями. Затем встал напротив дверного глазка и постучал. Вольф: Мужик, ты там? Зашуршали тапочки за дверью, сверкнул глазок; наконец, раздался голос Серова: Ну. Вольф: Ты меня топишь, мужик. Я сверху живу, там х*йня какая-то, мужик. Серов, видимо, обращался к пасынку: Тосик, посмотри ванну. Вольф: Мужик, у меня там всё сейчас затопит, давай быстрее. Серов: Ты не п*зди, ничего у меня не включено. Ты точно надо мной живёшь? Вольф: Точно, точно, мужик. Прям над тобой… Когтин шепотом обратился к Хрюну: Эту клоунаду нужно прекращать. Попробуете выбить? Кабан расплылся в улыбке; вместе с бойцом они оттолкнули волка; принялись молотить ногами в дверь и кидаться на неё всем телом. Серов за дверью переговаривался с сыном и кричал ломящимся к нему ментам: Эй! Э, сучары! Вы что там творите? Чего надо? Э, у меня тут пистолет! Клянусь, стрелять буду! Поначалу казалось, что спецназ проигрывает, но через полминуты карикатурных стараний дверь поддалась, сошла с петель и грохнулась в коридоре квартиры Серова. Хрюн схватил Вольфа за шкирку и затащил в квартиру, а сам — направил ствол винтовки M16 перед собой. Убийца бежать не пытался, — сразу заметил Шариков. Вместо этого обнимал волчонка, защищая его от необъяснимой, но явной угрозы. Когтин приказал Вольфу заняться сыном и обратился к “подозреваемому”: Серов? Серов: Д… да. Когтин засветил ксиву перед удивлённой волчьей мордой и монотонно произнёс: Майор Когтин, полиция Зверска, вы задержаны по подозрению в четырёх убийствах. Рекомендую не оказывать сопротивление — это может быть расценено, как доказательство вашей вины. Вольф выхватил мальчишку из ослабевших лап Серова и оттащил в комнату по соседству от маленькой кухни, в которой они все теперь находились. На входе, у обнажённого дверного проёма дежурил один из бойцов. Майор попытался развернуть Серова спиной к себе, но тот принялся уворачиваться: Какого ляда, я знаю свои права! Слушай, легавый… (капитан Хрюн вдарил прикладом автомата по голове Серова, тот согнулся пополам, обхватив череп) ААААГРХ!!!! Э, братья, тут БЕСПРЕДЕЛ! Подстава какая-то, БРАТЬЯ! В подъезде отворилась противоположная дверь, сосед вышел разбираться. Он попытался пройти в квартиру Серова, но боец остановил его. И тогда сосед крикнул: Слышь, вы чё к моему братишке прицепились? Серов закричал; лапы его уже были сомкнуты в наручники за спиной: Братик, зови решалу — тут подстава конкретная! Когтин махнул на соседа: Э. боец, разберись с ним! Боец схватил соседа за шею и бросил в дверь его квартиры. Тот столкнулся мордой с дверным косяком, заскулил, затем рыкнул и обернулся, готовый кинуться в бой. Но, увидев смотрящее на него дуло автомата, отступил и вернулся в жилище. За лязгом захлопываемой двери последовал хлопок, который узнали все. На кухню вышел Вольф, шерсть на его лбу слиплась и почернела, а из маленького сквозного отверстия во лбу забулькала кровь. Затем он свалился замертво и присутствующие увидели стоявшего за его спиной волчонка, чьи маленькие лапки сжимали шестизарядный револьвер Кольт Уокер. Серов обессиленно выдохнул: Тосик… Шариков хотел выхватить револьвер из лап волчонка и подался к нему, но малец в ту же секунду развернул оружие на молодого лейтенанта и спустил курок — ТАХ. Пуля угодила в пластину бронежилета справа у плеча Шарикова. Сила выстрела развернула молодого лейтенанта боком. А затем мальчишка спустил курок снова — ТАХ. Вторая пуля прошила ему лапу и шмыгнула в бочину. Она остановилась в сантиметре от сердца, но этого Шариков знать не мог. Он заскулил и ноги его подкосились. Когтин направил дробовик на волчонка: Э, малец! Волыну опусти, слыш! Но вместо этого малец направил оружие на Когтина. Однако старый майор был, как всегда, на готове. И без раздумий выстрелил волчонку дробью в грудь. Тот отлетел обратно в спальню и остался лежать у кровати. Серов завопил, вырываясь из лап Хрюна. Майор выругался и упал перед раненым лейтенантом. Шариков: Босс… Когтин обращался к спецу, дежурившему у двери: Твою мать, смотри за входом, хули ты уставился?! Так, тихо, пацан. (майор бережно взял Шарикова за плечи и усадил в угол кухни; затем снял плащ и пиджак, разорвал рукав своей рубахи и приложил ткань к пулевому отверстию в боку молодого лейтенанта) Серов: УБЛЮДКИ, СУКИ ЕБУЧИЕ ВЫ ВСЕ!!! БРАТЬЯ, БРАТЬЯ, НА ПОМОЩЬ, БРАТЬЯ! ВОЛКИ-И-И-И-И-И!!!!! АУУУУУ!!! В подъезде началась суета. Когтин понимал, что каждая минута промедления может стоить ещё одной жизни. Возможно, даже его собственной. Он обратился к Хрюну: Зови ещё своих парней, быстро! Капитан прижал Серова к стене. Тот хихикал: Парни, вам п*зда. У нас как раз желудки со вчерашнего дня пустые, мы вас на обед зажарим! Когтин встал и подошёл к волчаре, тыча ему дробовиком в нос: Ты что думаешь, сука… Хрюн: Группу “Хвост” на подъем, время сейчас, ура. Вас понял, ура, — раздался искажённый радиоволнами ответ. Затем присутствующих вновь оглушили хлопки револьверов (теперь к ним прибавился звук короткой автоматной очереди) — ТУХ-ТУХ-ТУХ-РА-ТА-ТА-ТУХ-ТУХ, ТУХ! Спец, истекая кровью, грохнулся на пол в подъезд. И несколько волчар переступили сначала его труп, а затем и порог квартиры Серова. Когтин: Да вы *бнулись! (он повесил дробовик на плечо, достал Макаров и направил его на толпу в коридоре) Это полиция Зверска, если вы сделаете ещё хоть шаг — я открываю огонь, выродки, ну, сукины дети! Кто первый? Это, конечно, не планировалось, как летняя прогулка, — подумал Когтин, — но ситуация явно теперь не оправдывала даже самых приземлённых ожиданий.