Он ощутил себя таким маленьким в тот момент. Впрочем, и к этому кошмару разум быстро адаптировался, отстранился, перестал дрожать. И в голове крутилась успокаивающая мысль: это в любом случае конец твоей жизни. Как только Серову дадут возможность — он покончит с собой. Так что совсем не обязательно присутствовать здесь. В этой комнате допросов нет ничего важного для мертвеца. Разум волчары, наконец, расслабился настолько, чтобы унестись далеко от этой крови, боли и ненависти. Благодаря этому кошмар его прекратился. Он решил вспомнить детство. Мать. Первую драку. Первую пьянку. Первую бабу. Вторую бабу. Впрочем, про баб что-то думать ему сейчас совсем не хотелось. Кабан что-то говорил и спрашивал. Потом остановился, но дубинку из жопы вытаскивать не стал. И перед волчьим взором показалось лицо Когтина; он, хмурясь, смотрел на Серова и обращался к Хрюну: Ты его убить собрался? Хрюн улыбался, запрокинув голову: Да там всё нормально, майор. Повреждения в пределах нормы. Кабан вытащил дубинку из жопы, бросил на пол. Подтянул и подвязал штаны Серова. Вдвоём с майором они дотащили его в камеру. Когтин велел одному из бойцов следить за задержанным: Всегда смотри в глазок! Если волчара что-то с собой сделает — повешу его грехи на тебя. Глава 13 Следующим утром Когтин судорожно затягивался сигаретой, озираясь по сторонам тёмной улицы: Комиссар требует отчёт. Хрюн пожал плечами: Даже не знаю, что и сказать, товарищ майор. Я вчера, будто, песок сквозь пальцы пропускал. Когтин промолчал насчёт того, как маниакально вчера блестели глаза капитана Хрюна, когда он пытал волчару; от подобных разговоров не было толку. Хрюн может и был больным на голову, но сейчас он бы всё отрицал. Менты помолчали немного, слушая шум дождя. Затем Когтин вновь обратился к капитану: Нужно что-то сказать, мы два дня крепим эту гниду. А результата… Хрюн: Что комиссар Лосев хочет услышать? Я использовал все теневые методы ведения допроса. Этот х*есос крепкий, как бамбуковая палка. При всём… (Хрюн осмотрелся по сторонам; затем подошёл ближе к майору и понизил тон) Я, товарищ майор, сделал с ним такое… Он выл, скулил, рыдал, но так ничего и не подписал. Его жизнь разрушена; если он попадёт в тюрьму — мигом окажется в углу опущенных. Куда дальше? Чем ещё мы можем напугать его? Когтин поглядел на него пустыми глазами: У него жена и дочь есть. Майор понимал, что игра вышла за привычные рамки. Не этому, определённо не этому учили его в полицейском институте. Не так он должен был расследовать преступления. В горле уже давно стоял ком. Когтин, попутно докуривая сигарету, проследовал к заключённым и скомандовал бойцу, держурившему у камеры Серова: Открывай. И принеси ведро воды. Два ведра. Вот — волчара. Лежит у его ног, искалеченный и окровавленный. Шерсть слиплась комьями от крови и испражнений. Дрожит. Некуда ниже падать зверю, даже волчаре. Но всё-таки не сломлен, — поймал себя на мысли майор. А ещё он с ужасом признал, что они всё же перестарались. Это всё чокнутый капитан, он избил волчару до полусмерти, изнасиловал — одна Мать-Природа знает, какие внутренние повреждения он ему нанёс. Комиссар же просил работать с задержанным аккуратно… Окатив Серова двумя вёдрами воды, Когтин сел перед ним на корточки: Послушай меня. Послушай. Узнаёшь? Серов поднялся на колени и харкнул кровью на пол: Да я твое *бло, начальник, надолго запомню. Убивать меня пришёл? Когтин подумал, покивал, насмешливо хмыкнул; харкнул на пол: Можно и убить, Максим. Можно и так. Серов: Да мне за милую душу. Вы у меня, мусора, уже вот где (он ткнул когтистой лапой себе в горло). Когтин: И жену твою и дочку, всю твою ссаную волчь… Серов кинулся на майора, но у волчары — истощённого и избитого — не было ни единого шанса против недавно позавтракавшего мента. От ударов в солнечное сплетение и кадык волчара сдавленно заскулил и вновь свернулся калачиком на ледяном бетонном полу. Когтин: Всю твою ссаную волчью семейку мы можем поставить к стенке хоть завтра. Но лично я до греха доводить не хочу. Серов: Не сумеешь, мразь. Не получится ты, слышишь, осёл?!! Когтин: Полиция Зверска имеет большое влияние на близлежащие города. А про твою бывшую и дочку Лизку я уже… Серов рассмеялся, держась за подломанные ребра: Ну вы и мрази… Мрази… (ему хотелось рыдать от раздражения; упоминание имени его любимой девочки казалось волчаре более унизительным, чем недавнее изнасилование дубинкой) Когтин: Да ты подумай, волчара. Дыши медленно. Оцени обстановку. Свои перспективы. Вспомни наши прошлые беседы. То, что я говорил. Семь лет. Восемь. Максимум — десять. Серов: Нет, нет, эхехех, отойди… отойди от меня, Сатана. Искушаешь, майор. Уговариваешь грех на себя взять, да и не свой к тому же. А до дочки моей у вас лапы не дотянутся, это я даже не переживаю. Когтин посмотрел еще немного на лежащего волчару, встал с корточек и открыл двери камеры: Ну, посмотрим. Шагая по гулкому коридору нулевого этажа, Когтин отчаянно сражался с внезапно ожившим внутри него полицейским. Давненько от него ничего не было слышно. А тут, вдруг, проснулся. Про совесть говорить начал, про долг. Молодой сыщик обязан то… обязан это… КЛЯНУСЬ-КЛЯНУСЬ-КЛЯНУСЬ! На озвученную майором мысль Хрюн долго молчал, раз за разом открывая рыло, но будучи не в состоянии дать вразумительный ответ: Товарищ майор… Когтин: Ну говори уже! Хрюн развел копытами: У меня семья. Когтин: С комиссаром я это обговорил — он положился на мой опыт. Хрюн: Опыт чего? Когтин: Оперативной работы. Я сделаю так, что никто ничего не поймёт. Хрюн вспомнил бойню в волчьем квартале, которую они устроили; тогда Когтин тоже что-то планировал… Когтин: Если всё получится — нам по внеочередному дадут. Хрюн оживился: Это он так сказал? Когтин: Он так и сказал. Комиссар и до этого обещал, но теперь сказал, что точно даст. Нам просто нужно дожать этого п*дораса, а потом забыть это гавно до конца наших дней. А если сейчас заднюю дадим — шиш с маслом, а то и хуже. Ещё и должны останемся. Хрюн нахмурился: Это кому ещё должны? Когтин: Государству. А государство ох как должников не любит. Да ты о плохом не думай. Ты лучше повышение планируй. Скоро погоны новые на плечи повесишь. А там и должность новая. Не вечно ж тебе с этими шакалами возиться. Хрюн уставился в пустоту: У меня и так майор в сентябре должен был быть. А тут ещё и полковника… Сделают так? Два звания за год, можно ли? Когтин хитро улыбнулся и похлопал Хрюна по плечу: Можно, конечно. Но ты это, (затем слегка толкнул его в грудь и посмотрел в глаза) много не фантазируй. Работать нужно. Хрюн: А это… (дыхание его участилось, а голос теперь задрожал) А это ж… пожизненное, если что не так пойдет. Это ж… Когтин сжал лежащую на его плече лапу: Тих-тих. Мы всё красиво сделаем, никто вопросов задавать не будет. Работает полиция. Эпизод 4. Работает полиция. Глава 14 На второй день после убийства лисички Зи, в тот день, когда молодой лейтенант Шариков словил пулю из волчьего револьвера, Крот Зорга похоронил свою единственную дочь. Присутствовал лишь он, его помощница Ласка и отряд игуан. Перекрыли половину кладбища, и лишь группка репортеров караулила крота на выходе, где был припаркован его чёрный Кадиллак. Тыча микрофонами в его сторону, они задавали вопросы, на которые отвечала бы разве что убитая горем или озлобленная душа.