Глава 15 Следом по камерам в VIP-зону вошла пара козочек. Сёстры Маша и Оля Травкины. Жалко и беспомощно выглядят представители некогда богатого, а ныне обнищавшего знатного рода травоядных. Травкины были одними из таких. Их отец работал с самим Зоргой; когда-то крот не был единоличным владельцем своего завода. Ласка только училась защищать своего господина, когда своими ушами слышала, как белый горный козёл, глава семейства Травкиных, катил бочку на самого мэра Косого из-за каких-то денежных вопросов. Но потом заяц, видимо, показал Травкину, кто в доме хозяин. Козёл очень быстро лишился большей части своего имущества. А затем — по официальной версии — сидя в своём опустевшем кабинете, принял взвешенное решение открыть окно и выйти из него на высоте седьмого этажа. Тогда Ласка впервые поняла, что лучше не повышать голос на травоядных. Если уж они поступают так друг с другом, на что способны эти звери по отношению к низшим, хищникам? Крот Зорга не очень расстроился, потеряв бизнес-партнёра. По его мнению козёл Травкин был порядочным зверем, но совершенно не умел общаться с теми, кто имел над ним власть. Совершенно не умел этот зверь сдерживать накал своих эмоций, норовил пробить своим крепким лбом все нужные двери. Пока, наконец, об очередную такую образную дверь он и не расшиб свою козлиную голову. В этом он представлял противоположность осторожному кроту. С момента смерти Травкина прошло три года. И теперь его необратимо стареющие дочери потягивали коктейли на веранде своего разваливающегося дома. Это было их единственным имуществом — большую часть активов Травкина распилили между собой Косой и Зорга. Но приличную часть от козлиного состояния сёстры Маша и Оля спустили на выпивку и вечеринки. Оля: И чем мы можем помочь господину Зорге? Маша: Наверное, следует спросить: почему? Этот старый крот и не вспоминал о нашей семье, когда уме-меее-мер наш папа. Ласка: Прошу прощения, если отвлекла вас от важных дел. Господин Зорга просил передать это. (она достала из кармана пластиковую карту и положил на столик между коктейльными трубочками и полупустыми бокалами) Он понимает, что это — меньшее из того, что он может сделать. Господин Зорга — занятой человек и сам едва не лишился своего положения из-за конфликта с мэром. Однако он не желает вам зла и просит прощения за то, что не помогал вам всё это время. Суммы на этой банковской карте хватит на ближайший год. Потом господин Зорга даст вам ещё столько же. Оля: И что же понадобилось господину (с каким презрением она произнесла это слово) Зорге? Четвёртый год мы побираемся, пока твой господин Зорга отстроил себе особняк в пять раз бе-бе-больше этой халупы! (она окинула копытцем их заброшенные владения) Маша: И он не мог лично прийти к дочеря-ря-рям своего друга? Отправил какую-то… Ласка: Послушай, уважаемая. (она сложила лапки и наклонилась к козочкам, которые от её хищного взгляда, вдруг, резко смахнули с себя прежний налёт надменности) Я заберу эту карту и скажу господину Зорге, что вы послали его на хер. И вы останетесь в этой дыре, пока сюда однажды сюда не проберётся какой-нибудь отмороженный волчара. Прекратите смотреть на меня сверху-вниз, я являюсь представителем самого богатого зверя в городе. И этому зверю нужна ваша помощь. Итак. Вы готовы слушать? Козы ещё с полминуты переглядывались, хлопали своими пышными ресницами и сосредоточенно жевали резинку. Оля: Так и чё? Ласка сдержанно хохотнула, переводя взгляд с одной сестрички на другую: Да вот чё. Вы могли видеть его ныне покойную дочь в вечер её смерти. Когда были в “Милке”. Она была с вами в зоне VIP. Козочки закачали головой — Не-не-ге-ге-ге-гет, не видали. Оля пояснила: Мы с этой шалюкой давно не общаемся. Маша: Бе-ге-ге-еспардонная дура. Если бы не уважаемый господин Зорга (она положила копытце на банковскую карту и пододвинула её к себе) мы бы давно научили её держать хвост под юбкой. Оля толкнула Машу под столом и та подпрыгнула на месте. Впрочем, такими отзывами о покойной Ласку было уже не удивить; никто не любил Малышку Зи. Трахали, шарили по её карманам, но не любили.: Всё нормально, она мне никто. Но она была красивой девушкой. Разбивала парням сердца. Возможно, и у вас увела парочку. Маша хохотнула: Слушай, мы не виделись с ней уже до-го-голгое время. Даже Оливер подтвердит, он предложил нам повеселиться, но стоило ему назвать её имя, как мы сразу отказались. И они вновь синхронно покачали головой. Ласка наклонилась к ним: Это было шестого июня? Козочки принялись спорить, на прошлых это было выходных или ещё ранее. Они твёрдо сходились в воспоминаниях, говоря, что Оливер, их давний знакомый, однажды подошёл к ним в клубе “Милк” и предложил увидеться. И в тот вечер к ним планировала присоединиться Малышка Зи, которую козочки видеть не захотели. Ласка пыталась ещё некоторое время разворошить пропитые козлиные мозги: Шестое июня. Это было шестого. За три недели до этого. Маша: Шесто-го-го-го-ва. Может и шестого. Оля: А сегодня-то какое число? Впрочем, новая информация от них Ласке была ни к чему. Камера у бара зафиксировала Оливера, беседующим с козочками у барной стойки в 01:45, за четыре часа до смерти Малышки Зи. Глава 16 Клара Серова — бывшая жена волчары — вместе с юной дочерью Лизкой проживала в Клыкове, соседнем городке неподалёку от Зверска. В лапах у подонков Когтина и Хрюна была вся информация для того, что они планировали совершить. А также — все необходимые компоненты успешной операции: зарегистрированный на мертвеца фургон и нигде не зарегистрированное оружие. Посему — в четверг вечером они, не сводя глаз с нужного подъезда, ждали, когда Клара придёт с работы. Темнело и они усиленно всматривались в полумрак каменных лесов, опасаясь пропустить входящую в подъезд волчицу. Пару раз Хрюн тыкал пальцем на проходящий мимо них волчий силуэт и говорил, что это и есть Клара. Но это была не она. Наконец, к девяти часам после полудня нужная волчица появилась на горизонте. Когтин сверился с фотографией. Она. Офицеры, напялив чёрные маски с прорезями для глаз и накинув сверху капюшоны, вышли из фургона. Когтин: Ничего не говори. Просто помогай. И не обращайся ко мне по имени. Хрюн: А как тогда? Когтин: Бляха-муха, я и не думал, что это станет проблемой. Как-угодно. Напарник. Босс. Дружище. Ты и в самом деле собирался обращаться ко мне по имени? Зачем мы по-твоему надели эти маски? (кабан хотел что-то ответить, но манул оборвал его) Всё, не суетись. Они вошли следом за Кларой. Дорога на второй этаж была недолгой, а посему — она прошла мимо лифта и стала не спеша подниматься по ступеням лестницы. Волчица пару раз оборачивалась на преследователей, но шум не поднимала. Кто-то опять выкрутил лампочку; в темноте она видела лишь две чёрные фигуры, которые могли оказаться кем-угодно. А когда Клара подалась к своей двери, чтобы открыть её, офицеры встали за её спиной. Как только замок щёлкнул, она ощутила нечто твёрдое, болезненно прижатое к её пояснице. Ужас парализовал её и она смогла издать лишь тихий стон. Когтин говорил шёпотом и без эмоций: Молчи, ничего не говори. Заходи в квартиру. (она послушно открыла дверь и все трое вошли) Плохо мы тебе не сделаем. Если будешь делать так, как мы говорим. Кивни, если поняла. Дрожа всем телом, она кивнула. В коридоре появился маленький силуэт в сарафане, с карикатурно-крупными для волчицы ушами. Это была дочь Лизка, их основная цель. Девочка выглядела спокойной, но в океанах глазных яблок волной-цунами нарастало беспокойство. Оно захлестнуло её; преобразилось в животный ужас, когда Когтин отпустил её мать, и она увидела в его лапе пистолет. Когтин: Встань к дочери. Лизка захныкала: М-ма… (стала пятиться, но споткнулась о детский трёхколесный велосипед, стоящий у шкафа-купе; потеряла равновесие, плюхнулась на задницу и замерла, не в силах сделать вдох или пошевелиться). Клара помогла ей встать, обращаясь к офицерам: Вы можете взять всё, что у нас есть. Мы хорошие звери, и ничего не сделали. Если вы ищете моего мужа, то я не знаю, где он. Мы давно не общались, клянусь вам. Клянусь… …КЛЯНУСЬ-КЛЯНУСЬ! — прогремело в голове майора Когтина. И он, едва сдерживая раздражение, обернулся на Хрюна и распахнутую дверь за их спинами: Закрой её, бл*ть. И достань ствол. (затем обратился к волчицам) Девчонке лучше накинуть куртку, на улице прохладно. Майор взял девчонку, а Хрюн — женщину. Вчетвером они вышли из квартиры и спустились вниз. Волчицы шли, выпрямив спину, потому как в поясницы обоим упирались дула палёных пушек. Звук шагов эхом разносился по подъезду. Заплаканная девчонка шмыгала носом. Скрип железной двери подъезда вынес волчицам приговор. Но ни одного крика не раздалось. Они уходили в тишине. Сопроводив заложниц в фургон, офицеры связали им лапы стяжками и завязали глаза кусками старой футболки Хрюна; кабан завёл двигатель и поехал.