Ганза покосился на Киску: Что-то… плохое? Киска: Она с подругой была здесь. Ласка: Вдвоём? Киска задумалась: Малышка Зи… я могла видеть только то, что происходит у барной стойки, а она появлялась там всего пару раз. Но её подружка подцепила какого-то медведя — это я точно помню. Они трое суетились у барной стойки в общей сложности минут десять-пятнадцать. Ганза: Если дело касается дочери господина Зорги — думаю, нам лучше присесть в зале, ни к чему стоять в дверях. Ласка: Спасибо. Но лучше сразу покажите мне записи с камер. Выяснилось, что камеры покрывали не всю площадь клуба. Ласка понимала, что логично было не ставить камеры в уборных, но… она сощурилась, пытаясь поймать взглядом крокодильи глаза: Вся VIP-зона не имеет камер? Ганза: Это правило принято по многочисленным просьбам клиентов. Ласка: То есть, если там случится что-то плохое… Ганза: Ранее не случалось. И будем надеяться, что не случилось. Понимаю, что это очень не кстати, но в VIP-зоне у нас и в самом деле нет ни одной камеры. Вместо этого у посетителей есть кнопка вызова охраны, если им потребуется помощь. Ласка: А где находится ваш кабинет? Ганза помедлил с ответом, понимая, что может разозлить серьёзную гостью: В VIP-зоне. Ласка: Не сомневалась. В жопу себе засунь, — подумала Ласка, — свою кнопку вызова охраны. Клятые травоядные вечно трясутся за свою репутацию, но она-то знала, какие все они куски дерьма и на какую дикость способны. Раньше хищники ели мясо, чтобы насытиться. Теперь же травоядные пускали кровь на сытый желудок. Итак, если верить камерам видеонаблюдения, путь Малышки Зи в клубе Милк представлял собой следующую последовательность: — в 23:20 вошла в клуб с Мари; — у бара они болтали с той Кисой-барменшей, она сделала им пару коктейлей; — в 23:40 к ним подсел медведь; он стал клеиться к Мари и, как теперь было известно, весьма успешно; — через пять минут после знакомства с Мишей, подружки ушли в туалет и пробыли там около десяти минут. Мари сказала, что Малышка разрешила ей уйти с медведем. Теперь, если верить её рассказу, Зи должна встретиться с дружком-лисом. На камерах видно, как она бродит по этажам, выпивает пару стопок с подносов, вдыхает пару шаров с веселящим газом. Наконец, к часу ночи она забредает в зал-ресторан с красными диванами и кальянами. Там её, судя по жестам, окликает какой-то тощий растрёпанный лис (видимо, это и есть Богдан). Лис этот сидит за столом в компании ещё двух сородичей, но быстро прощается с ними и остаток вечера проводит в компании Малышки. Они занимают диванчик и сорок минут болтают; по истечении этого времени подзывают официанта и что-то сообщают; затем выходят из зала, чтобы подняться на второй этаж, ЧЁРТ! Этого и требовалось ожидать — они исчезли в секции VIP. И вряд ли отдых был за счёт этого проходимца. Этот Богдан. Нужно немедленно его найти. Ласка постучала ноготком по компьютерному монитору: Как думаете, что это может означать? Они вошли именно туда, где нет камер. Живой Малышку больше не увидела ни одна камера. А из секции лис Богдан вышел через полтора часа. Один. И сразу направился к выходу. Ласка пыталась всмотреться в его лицо, но едва ли разрешение видеозаписи позволяло определить — зол он, весел или напуган. Ганза старался не выказывать эмоций, но был и в самом деле встревожен сложившимися обстоятельствами: Я понимаю, что это очень неудобно для вас и… Кстати, могу я узнать, что именно случилось? Ласка: Эту девушку убили. Ганза: Мать-природа, как же так? Где это случилось? Ласка вновь сощурилась и тихо ответила: Кое-где. Возможно, даже в соседнем от твоего кабинета помещении. Как видишь, определить это мы не можем. Теперь мне нужно глянуть эту вашу сраную VIP-зону. В сраной зоне VIP располагалось шесть комнат; убранство было одинаковым: кожаный угловой диван (отличались лишь цвета), стеклянный столик (для того, чтобы ставить коктейли и расстилать дороги пороха) и две колонки с креплениями на стене (чтобы заглушать крики?) Ласка медленно обхаживала одну комнату за другой, стараясь не упустить ни одной детали (но едва ли после уборки осталось хоть что-то, указывающее на нахождение здесь Малышки Зи прошедшей ночью): Комнаты звукоизолированы? Ганза неуклюже перебирал ногами, следуя за ней; земноводному было нелегко передвигаться с той же скоростью, что и сухопутная Ласка; используя свой мощный хвост в качестве своеобразного костыля, зелёный хищник старался не отставать: Да. Для удобства гостей. Ласка: И чтобы вам было проще закрывать глаза на их выходки. Я же знаю — они тут разным занимаются. Ганза сокрушённо опустил голову: Понимаю, как это выглядит теперь. Но уверяю вас, что если бы VIP-зона не была звукоизолирована и в ней стояли бы камеры — кто-то другой организовал бы заведение поблизости от моего. И там комнаты были бы обставлены в соответствии с пожеланиями богатых клиентов. А я обанкротился бы за одни выходные. Травоядные звери из VIP-зоны приносят большую часть дохода, без них моё заведение долго не проживёт. А посему — фито-звери делают запросы, а я их выполняю. Чтобы клиент был доволен и приносил мне деньги. Ласка раздражённо цокнула, попутно осматривая очередную VIP-комнату: Скажу лишь, что это не последняя наша встреча, и если тебе есть, что сказать… (она пристально глянула в его добрые крокодильи глаза) лучше говори сразу. Ганза раскрыл рот, но потом закрыл и виновато опустил глаза. Они ещё раз просмотрели записи с камер. Все, кроме Малышки Зи, вышли из чертова клуба через главный вход. А она покинула его каким-то иным способом. Глава 4 Детективы прибыли в комиссариат к утру. Когтин курил на крыльце, а Шариков поспешил в морг, чтобы успеть обмолвиться замечаниями о новом убийстве с медэкспертом. Матиас едва слышно сказал: Определённо, эта смерть заслуживает тщательного обдумывания. Но я бы всё же не хотел делать то, чего от меня не требуется. Шариков: Не требуется? Матиас: Я просто изучаю трупы, лейтенант. И передаю то, что они мне говорят. Мне платят за это и ни за что другое. А выводы делает майор Когтин… ну, и вы. Шариков: Мне казалось — мы делаем одно дело. Матиас поглядел в пустоту, раздумывая над ответом: Не хотел вас обижать. Просто я зверь не догадливый и вашего чутья у меня нет. В расследовании я бесполезен, так что даже не буду пытаться строить догадки. При всём уважении. Собачья природа Шарикова была такова, что он отчаянно, самой подкоркой головного мозга, нуждался в друзьях. Молодой лейтенант считал Матиаса своим единственным другом в Зверске, хоть тот и не выказывал особого тепла в их отношениях. В беседе с энергичным Шариковым он чаще занимал пассивную позицию слушателя. А когда пёс задавал какой-либо вопрос — проявлял поразительную осторожность в выражениях и формулировках; будто всё время мысленно находился в суде или на допросе. Впрочем, подобную черту он замечал не только у Матиаса. Звери в этом городке были очень несговорчивы. Когтин залетел в морг: Флиртуете, мальчики? Шариков: Просто болтаем, босс. Матиас проводил их к трупу, стянул покрывало на пол и начал без прелюдий: Смерть наступила в период с трёх до пяти часов утра. От кровопотери. Смертельной можно считать рану в области шеи. (он обвёл лапой безобразную дыру чуть ниже правой щеки; области с ранами были предварительно обриты медэкспертом, чтобы детально рассмотреть нанесённые повреждения) Следы волчьего клыка. И не только. Когтин недоверчиво сощурился: Не только? Матиас: Обо всём по порядку, господа. След на шее — от волчьего клыка. Зафиксирован в базе. Шариков: Кто же он? Матиас: Волчара по фамилии Ногтин. Шариков хихикнул и быстро прикрыл рот лапой. Когтин рыкнул на него: Тебя убитая девка так рассмешила? Шариков: Нет-нет, босс, просто созвучно. Когтин-Ногтин. Простите… Матиас улыбнулся: И в самом деле — созвучно с вашим именем, майор. Но к вам данный субъект не имеет никакого отношения. И, полагаю, к этой девушке — тоже. Этот бродяга умер два года назад и сразу после смерти — кремирован. Шариков: Родные видели тело?