Тип: парный гросс-мессер. Потенциал: необычный. Краткое описание: этот большой нож является частью дуэта «Неудача», принадлежавшего пирату Клавдию Бебраку, знаменитому своими дерзкими налётами на цивилизованные берега Аркадии. Благодаря закалке в драгоценном кимуме, это оружие никогда не нуждается в заточке. Второй гросс-мессер обладал тем же названием, потенциалом и описанием. Надо брать. — Эй, Маска! — донёсся с улицы голос того мужика. — Отзовись! Игнорирую его, снимаю с Лысой пояс с личным оберегом и ножнами, размещаю в последних гросс-мессеры, после чего надеваю пояс на себя. Обыск слабо стонущей девицы приносит мне кошелёк с золотыми монетами, пачку дамских сигарет, которые я презрительно отбросил в сторону, а также целых два запасных личных оберега. Один истрачен, а второй даже не начат. Смотрю на оберег, висящий на поясе. Тип: Личный оберег «Защитник». Потенциал: редкий. Заряд: 7/10. Краткое описание: Способен защищать от быстролетящих объектов (≈50 м/с) ограниченное количество раз. Не перезаряжаемый. Вот с такими штуками можно уверенно и оптимистично смотреть в будущее! Достаю из подсумка пластиковый хомут и связываю руки Лысой за её спиной. — В жопу себе отзовись, сука… — презрительно процедил я, после чего закинул свой живой трофей на плечо. — Пора уходить, манж туа ле фьён…[20] Как я и ожидал очень дальновидно и мудро, в конце коридора был выход, ведущий к переходу в соседнее сооружение. Лысая заблаговременно заперла дверь на ключ, после чего сломала его, но когда это меня вообще можно было остановить деревянной дверью? Выбиваю её с ноги и проникаю в следующее здание, в котором не задерживаюсь надолго и сразу выхожу на небольшую площадку между зданием и крепостной стеной. По каменной лесенке поднимаюсь на стену, груз на плече начал неуверенно приходить в себя, помещаю палаш в ножны и вооружаюсь АК. Рана на каждый шаг отзывается приглушённой болью. — А-а-тпусти, урод… — просипела растряхиваемая в движении Лысая. По крытому крепостному валу выбегаю на равелин. Вот здесь сейчас будет цирковой номер, вредный для коленей. Интересно, умеет ли Хитров восстанавливать убитые суставы? Разгоняюсь и прыгаю со стены, прямо на траву. А ведь тут когда-то было отличное место, чтобы позагорать… — А-а-а, тварь… — прошипела мне на ухо Лысая. Забираюсь на Иоанновский мост и бегу на Кронверкскую набережную. На стены Петропавловской крепости выбежали вражеские бойцы, но до меня донеслось чьё-то требование не стрелять. Видимо, поняли, что я обзавёлся оберегами. Или лысая девица чем-то дорога им. /2 мая 2022 года, г. Санкт-Петербург, станция «Василеостровская»/ — Р̀асскажи мне, шув, — произнёс я, ступая по тоннелю метро, — чем наш остров стал вам немил? — Как ты меня назвал, сучёныш?! — начала возмущаться Лысая. — Лысая, — усмехнулся я. — Я не знаю, как тебя зовут, поэтому буду звать Шув. — Зачем я тебе? — спросила женщина. Весит она что-то около семидесяти килограмм, что хоть как-то объясняет её повышенные качества в ближнем бою. Будь она пятидесятикилограммовой, вырубить её было бы легче, чем недоедающего подростка. А так, у неё есть развитые мышцы, видно, что когда-то интенсивно тренировалась, скорее всего, с мечом, а до недавнего времени применяла фехтовальные навыки на практике. — Любыми доступными способами узнать сведения о сообществе скотоложцев, более известном как «Бригада», — произнёс я. — Похоже, что ты занимала в этом сообществе не последнее место, ты же сюпрэм[21]. Это значит, что ты знаешь очень многое о своих. — Но это не значит, что я тебе хоть что-то скажу, — презрительным тоном ответила Шув. — Я не стучу. — Все так говорят, — усмехнулся я, — до того, как им выдирают ногти или портят личико острой бритвой. — Вот и узнаем, — не очень уверенно произнесла Шув. — Почему ты лысая? — спросил я. — Имидж такой? Не лень брить голову каждый день? Группа крыс попала под свет моего фонаря. Лихорадочно быстро они рассредоточились, покинув освещаемую зону. Тоже борются за выживание, совсем как мы… — Просто так интересуешься? — процедила женщина. Видимо, цепляю что-то болезненное. — Мне лишь слегка интересно, — ответил я на это. — Просто представь, что есть крошечный шанс, что если я буду знать о тебе больше, то потом мне чуточку тяжелее будет тебя убивать или пытать. Думаю, тебе выгодно завязать беседу и попытаться быть если не полезной, то хотя бы интересной. Шув, всё так же висящая на моём плече на манер мешка картошки, помолчала несколько секунд, обдумывая мои слова. — Это проклятье от амулета, — наконец-то ответила она. — Я избавилась от него, в итоге, но память о себе он оставил… Он давал вечное физическое усиление, но взамен забирал волосы и красоту. До кожи я доводить не стала, ограничившись волосами. Но был один парень, в предыдущей группе, который пожертвовал и волосами, и кожей. — Так важно было стать сильнее? — поинтересовался я. — Иначе было не выжить, — ответила Шув. — Иронично, что со мной тебе эта сила не помогла, — усмехнулся я. — Против эпиков мало что помогает… — с грустью произнесла женщина. — С чего ты взяла, что я эпик? — спросил я недоуменно. Чисто технически, у меня способность эпического потенциала, это да, но маски-то необычного. Пока что. — Трэш и зелень так не шумят, — ответила Шув. — Поэтому я подумала, что ты либо рарник, либо эпик. — Вы сами придумали эти тупые названия или это уже общий жаргон? — поинтересовался я. — Это так только у нас, — честно ответила женщина. — Но вообще, это из геймерского слэнга. — Тебе сколько лет? — усмехнулся я. — И как звать? — Двадцать семь, — не стала скрывать она. — Людмила. — Буду звать тебя Шув, — решил я. — Что, наслышана обо мне? — Весь город тебя знает, ты же звезда Ютуба, — без шуток ответила Шув. — А ещё все знают, что ты долбаный маньяк-убийца, кайфующий от самого процесса убийства… — Серьёзно? — нахмурил я брови, пусть под маской и не видно. — Да шучу я! — рассмеялась, выходит, девушка, а не женщина. — Наши считают, что так, слегка с прибабахом. Но кто без? Практически все суперы на чём-то съезжают шифером. У нас вот, например… — И ты сейчас начнёшь рассказывать мне, какие вы все замечательные ребята, просто не понятые жестокой и холодной общественностью, но вы, как один, внутри белые и пушистые, в сердцах несущие мир и любовь? — усмехнулся я. — А чем мы плохи? — подтвердила мою догадку Шув. Нет плохих, все хорошие, ха-ха! Даже как-то, помню, читал старый рассказ… или это было в книжке по психологии? Или у Карнеги? Неважно! Там была сюжетная тема о том, что убийца и грабитель, заваливший десятки людей и ограбивший десятки банков, был окружён полицией, которая уже стреляла на поражение. И, отстреливаясь от полисменов, раненый убийца написал предсмертную записку, где написал что-то вроде: умираю непонятым, добрая и чуткая душа вот-вот отправится в рай, за что, как же жаль, не успел доделать хорошие дела, ох-ох-ох. Чему это учит? А тому, что по-настоящему отбитые мудаки себя мудаками не считают, вот в чём вся фишенька. И обычные, не совсем отбитые, тоже не считают себя какими-то хоть сколько-нибудь плохими. В душе все хорошие. И суперы хорошие, и контры, и зомби, наверное, тоже, и даже я. — Эх-эх-эх… — вздохнул я. — Р̀ассказывай: сколько вас всего, наличие или отсутствие артиллерии, бронетехники. Если есть, то сколько и чего. Сколько среди вас сюпрем, сколько обычной пехоты. Ты там что-то о рабстве чесала — вот об этом поподробнее. И постарайся быть предельно честной, а ещё очень быстрой и ёмкой — мы к «Адмиралтейской» уже почти подошли. — А что на «Адмиралтейской»? — напряглась от резкого изменения моего тона Шув. — Там Ад, — ответил я с улыбкой.