— А-а-ар!!! — зарычал демон и бросил в меня нижний щит. Вот дурачок… Отвожу щит своим мятым недоразумением, после чего продолжаю циркуляцию. — Дерись как мужчина! — проревел Абаддон. — Сказал педик с пультом, — ответил я на это и продолжил делать то, что делаю. Демон что-то вспомнил и начал крутить какие-то кульбиты левой верхней рукой, но я сбиваю ему настрой ударом. Отсечь ничего не удалось, лишь неглубоко порезал кисть, но нарождающееся серое пламя развеялось бессмысленным дымком. Абаддон яростно и с досадой зарычал. Снова укол в поясницу, туда же, куда и в предыдущий раз. Интуитивно кажется, что лучше сделать новую дырку, чем усугубить старую, но опыт Тесея подсказывает мне, что множественные повреждения на одном участке прикончат врага более вероятно. Косвенно это подтвердилось тем, что демон заорал громче и начал хаотично, но хило размахивать секирой. Не свожу с него глаз, но отмечаю, что толпа, до этого шумевшая громче эскадрильи реактивных истребителей-бомбардировщиков, безмолвствует. На арене абсолютная тишина, поэтому я даже слышу, как устало и болезненно хрипит Абаддон. Пожимаю плечами и вновь обхожу всё сильнее замедляющегося демона. Новый укол, но тут ублюдок рвётся изо всех сил, и в аномальном развороте достаёт меня секирой по щиту. Щит — говно, поэтому задержать удар не способен. Паршивый металл щита рассекается, а лезвие секиры проходит по титановой кирасе, оставив на ней пунктирную бороздку и нехило режет мне правую руку. — Ай! Больно же! — возмущаюсь я. — Как ты посмел?! Но последний рывок иссушил все силы Абаддона, изрядно истёкшего кровью, поэтому я даже не стал его прокалывать, а лишь пинком ноги избавил его руки от секиры. Далее я уронил палаш и щит, взялся за правый рог, выхватил кинжал и четырьмя ударами отсёк демону голову. Воды Стикс брызнули ручейком, заливая плоть Абаддона. Раздалось омерзительное шипение и шкворчание, пар — видимо, воды Реки Клятв очень плохо воздействуют на демонов. Ну, на самом деле, это адский яд, человек тоже в корчах подохнет, но Абаддона начало плавить как масло на сковороде. Там, где упала вода Стикс, быстро расплавилась плоть, обнажились кости, но и они быстро распались в труху. Поднимаю дымящуюся голову над собой и поворачиваюсь к Аиду с Сатаной, сидящим в VIP-ложе. — Твоя победа безусловна! — недовольно пророкотал Сатана. — Но ты выиграл своему повелителю лишь жалкую кроху времени! Парни, собирайтесь, мы уходим! Открылся портал, Сатана исчез в нём, вместе с Баал-Хамоном, почему-то бросившим напоследок виноватый взгляд на Аида. Бог мёртвых же встал с монументального кресла из чёрного дерева, подошёл к ограде ложи и начал аплодировать. Черти исчезали с трибун, поэтому арена быстро перестала напоминать концертный зал при выступлении русских рэперов. — Блестяще!!! — крикнул мне Аид. — Поднимайся же, верный! Это точно следует отметить! Стоящая рядом с ним Бия очень довольно улыбалась и тоже хлопала. А я думал о том, что должно было быть сложнее. Зная всё, что я знаю о Сатане, напрашивается вопрос: «А не было ли всё это так запланировано изначально?» — И голову принеси! — выкрикнула она. Вопрос о запланированном поражении Абаддона XVI беспокоил меня всё сильнее и сильнее. Не может сверхсущность, обитающая тут очень давно, владеющая бездонной прорвой информации о человечестве, просто так взять и выставить не того кандидата на поединок. Это значит, что кандидат именно тот. И это неслабо меня беспокоит. «Наверное, не буду участвовать в следующих поединках», — решил я для себя. А если и это запланировано? Сраный прототип Тзинча ведь мог таким образом посеять у меня в голове сомнения. Что он потерял? Абаддона, крупицу неограниченного для него времени, немножко престижа. Это всё херня на постном масле, если учитывать масштаб Большой игры сверхсущностей. Или же я тут сейчас приумываю себе всякую конспирологию, а на деле это относительно честное соревнование двух богов, куда нельзя выставлять тварей типа Бафомет или Астарота — этим я на зубок. Наверное, правила предполагали использование сущностей где-то на уровне героев типа Тесея, ведь Аид тоже не дурак, чтобы вписываться в заведомо проигрышное состязание… Прохожу к уже отворённым вратам, где меня встречают мумифицированные воины в античных доспехах. Поднимаюсь по лестнице и вхожу в VIP-ложу. Шув уже сидит и активно обжирается, впрочем, как и Бия, грызущая сейчас здоровенное кабанье рёбрышко. Удивительно, но ожидаемого мною триклиния здесь не было, а стоял здоровенный длинный стол, уставленный таким количеством блюд и напитков, что аж глаза разбегаются. Мясо, фрукты, овощи, амброзия, нектар… — Присоединяйся! — указал Аид на стол. — Только убери эту голову куда-нибудь… — Мне! — протянула руку Бия. Я передал голову Абаддона богине насилия. — Зачем она тебе? — поинтересовался я, усаживаясь за стол. — Сделаю одну интересную штучку, тебе точно понравится, — усмехнулась она. — Ешь давай, не каждый день вам, смертным, доводится отведать божественных яств! — Сначала мне нужно подлатать рану, — посмотрел я на разрез на правой руке, всё ещё сочащийся кровью. Зачерпываю из ближайшего блюдца амброзии, напоминающей золотого цвета желе, а на ощупь приближающейся к сливочному маслу или животному жиру. Надо просто нанести её на рану и это должно будет обеспечить полное заживление… — С тем же успехом мог бы и съесть, — произнесла Бия, глядя на мои манипуляции. Но нет, есть её я не буду. Лучше не знать, какова она на вкус, чтобы не будить в себе изысканнейшего гурмана, страдающего от несовершенства этого мира. Рану начало ожесточённо щипать, я вперил в неё пристальный взгляд и смог пронаблюдать, как края разреза сходятся и склеиваются без следа. Только загустевшая кровь свидетельствует о том, что здесь секунды назад вообще что-то было. Даже наметившееся воспаление полностью сошло. — А можно взять немного амброзии с собой? — спросил я у Аида. — Взять-то можно, — усмехнулся тот. — Даже много. Только вот амброзия полностью выдохнется через три часа сорок три минуты. Это очень жаль… Что ж. Беру серебряное блюдо с некой рыбой, отдалённо напоминающей лосося. — Что ж, я рад, что не ошибся в тебе, верный! — произнёс Аид, поднявший свой кубок-череп, наполненный нектаром. — Твоя победа выиграла мне целых два года спокойствия! Ещё она стала усладой для моих глаз — это дорогого стоит! Шув с наслаждением высасывала из говяжьей кости мозг, запивая всё это нектаром. Рисковая она… Или тупая. — Ты хорошо его пошинковал, — похвалила меня Бия. — Стиля не хватает, но я чувствую в тебе вкус — умеешь хорошо себя держать. Видно, что актёр. — Иблис… — с презрением процедил Аид. — Наконец-то я утёр ему нос! И да, раз я обещал… Он сделал некий жест, после чего отпил нектар из кубка. — О, даже так… — произнёс он слегка удивлённо. — Ох, отчаянные времена. — Что происходит? — спросил я, продолжая орудовать двузубой вилкой. — Стикс скоро явится, — объяснил Аид. — Ей стала интересна причина моей невероятной щедрости. — Как для богини клятв, мамуля всегда была слишком нетерпеливой, — посетовала Бия. — Что, кстати, насчёт вашего папаши? — спросил Аид. — А что насчёт твоей жены? — с усмешкой спросила Бия в ответ. — Туше, — поднял кубок Аид. Непонятно. Что всё это может значить? А-а-а… Стикс начала возвращать из небытия своих детей, возможно, даже не планируя возвращать их отца. Древнегреческие боги — они ведь как люди, тоже могут быть несчастливы в браке. Не просто так же Зевс носился по всему свету и трахал всё, что показалось ему симпатичным… Но я точно знаю, что Аид всегда любил Персефону, поэтому всё ещё не понятно, почему он медлит с её возвращением. Дальше ели и пили молча. К нектару я не прикасался, потому что знаю, что эта штука — лучший напиток во всех мирах. Отведав однажды, потом будешь страдать. Страдать от того, что ничего лучше уже не попробуешь. Точно по этой же причине я не стал есть амброзию. А вот Шув отрывалась. Перед ней две пустых тарелки из-под амброзии, а кубок с нектаром наполняется вновь и вновь. Будет страдать потом, когда вернёмся назад. Я же пью обычное красное вино. Не удивлюсь, если исконно древнегреческое… На ступенях раздалась тяжёлая поступь. Стикс явилась. Богиня была в совершенно ином наряде, ей пришлось слегка пригнуться, чтобы не задеть головой арку у входа в ложу. На ней было платье. Очень знакомое платье… Кажется… — Ты же не будешь обижаться, что я взяла это из твоей памяти, Деметрий? — снисходительно улыбнулась Стикс. Точно! Это платье, которое надела Алия, моя одноклассница, на выпускной бал. Кружевное, с полупрозрачным обрамлением, вырезом для ноги, но без декольте — помню, будто было вчера. Мы танцевали тогда, долго. Долго говорили. Жаль, что у нас ничего не вышло, эх… — Воспоминание грустное, — вздохнул я. — Но кто я такой, чтобы что-то запрещать богине? Стикс довольно кивнула и уселась за стол. Бия смотрела на неё с нотками недоумения во взгляде. — Богов делают верные, — философским тоном произнёс Аид. — В конце концов, какая разница? — А ты, вижу, уже успел накидаться, — неодобрительно зыркнула на него Стикс. — Не осуждай меня, кузина, — поморщился бог мёртвых. — Сегодня был очень напряжённый день. — Настолько напряжённый, что ты поделился со мной четвертью того, что имеешь? — удивилась Стикс.