— Что за спешка? — спросил я. — Тебе нужно торопиться обратно в мир живых, — произнесла богиня. — Люцифер точно уже запланировал несколько сложных комбинаций, чтобы уничтожить тебя или завладеть тобой. — Тогда, может, мне лучше сесть обратно на Цербера и валить отсюда поскорее? — предположил я. — Не могу отпустить тебя без подарка, — улыбнулась Стикс. Невольно вспомнил вчерашнюю ночь с Бией. Это было очень странно и… охренительно странно это было — у меня больше нет определений. Чтобы понять, о чём я, надо представить себя карликом ровно метр ростом, который проявил истинный героизм и как-то сумел пришатать двухметровую волейболистку. Вот отдалённо что-то вроде того. Не считая, конечно, фактора её радикального превосходства в физической силе. Если трудно такое представить, то участвовать в подобном — это очень странно. Заходим во дворец, а там Бия стоит, прислонившись к серебряной колонне, и довольно скалится. — Головка не болит, верный? — осведомилась она ехидно. — Нет, — ответил я, стараясь держать нейтральный тон. Здесь все всё прекрасно понимают, но всё равно как-то неудобно. Но, надо сказать, горячая штучка — богиня насилия и мощи. — В другой раз поговорите, — прервала нашу короткую беседу Стикс. — Тебя ждёт моя дочь. У трона стояла четырёхметрового роста богиня, облачённая в белоснежные доспехи, чем-то отдалённо напоминающие древнегреческие, но будто бы лишённые уязвимых стыков. Но эти доспехи были покрыты брызгами ярко-красной крови. Шлема нет, но есть венок из белых цветов, едва тронутых кровью. За плечами плащ — классическая хламида, скрывающая два больших крыла. В руках богини белое копьё, наполовину залитое кровью, а также щит, наполовину битый, а наполовину совершенно не тронутый, даже без царапинок. Лицо бледное, глаза голубые, а волосы монотонного пепельного цвета. Тут и ежу понятно, кого вытащила Стикс на этот раз. Это Ника. Также была известна у древних римлян под именем Виктория. — Приветствую тебя, Победа, — встал я на одно колено. — Встань, верный, — разрешила богиня. — Коль вошёл стоя, то нечего дальше кланяться. — Времени почти нет, поэтому дай мне маску Наполеона, — велела Стикс. — Ника, исправь искажения на образе и одари его. Маска Наполеона оказалась в руках Победы. Прибывшая из небытия богиня нежно погладила идеограммы на маске. — Мне смутно знаком этот человек, — произнесла Ника. — Поколения людей ассоциировали меня с ним. Слабый человек, но сильный полководец. — Не тяни, — потребовала Стикс. Будто опомнившись, богиня победы начала водить над маской рукой, запуская в неё некие белые эманации. Затем её рука внезапно вспыхнула красным пламенем, но это очень быстро прекратилось. Как бы не спалила мне… Где ещё найду такую же? — Завершено, — произнесла Ника. — Теперь можешь пользоваться этим образом без излишней опаски. У тебя есть ещё один, как я вижу… — Этого оставь на другой раз, — прервала её Стикс. — Возьми маску и ступай, Деметрий. Каждый миг промедления опасен. Принимаю маску из белоснежных рук Победы и признательно кланяюсь. Эх, жаль, что смартфон у Цербера… Такая эпическая картина, когда целых две богини в кадре — это точно не бытовой случай! — Для увеличения могущества тебе нужно будет побеждать, — сообщила Ника. — Не слабых, но тех, кто намного сильнее и многочисленнее твоей армии. Чем больше воинство врага, чем меньше воинов у тебя — тем больше могущества тебе будет даровано. — Обязательно армию собирать? — уточнил я. — Можно и победами в поединках мощь приращать, но это… — Ника скептически поморщилась. — Лучше собери воинство. — Ладно, пойду-ка… — кивнул я. — Капище, — улыбнулась Ника. — Вообще-то такие вещи интимного характера свободно обсуждать не принято, сестрица, — Бия отлипла от колонны и поправила меч на поясе. — Сейчас не до формальностей, — отмахнулась от неё богиня Победы, после чего уставилась на меня. — На алтаре должны быть воинские трофеи: знамёна, брони и оружие врагов, их золото, их серебро. Исключи плоть и кровь — алтарь мой должен быть чист от скверны. — Понял, — вновь кивнул я, а затем посмотрел на главную богиню. — Теперь точно иду? — Иди, — разрешила Стикс. Вешаю маску Наполеона на пояс и иду на выход. Снаружи, у подножия дворца, лежал на брюшке Цербер, слушающий Джонни Кеша, конкретно кавер на «Боль». — Так и в депрессию впасть можно, дружище, — похлопал я его по загривку. — Поехали? /8 мая 2022 года, Царство мёртвых, переправа через реку Стикс/ На этот раз, Цербер практически летел. Предыдущее путешествие можно было назвать комфортным, ведь мне не приходилось держаться за шею изо всех сил. — Ох… — опал я с Цербера на каменистую почву у берега реки. — Приехал? — вышла из-за камней Шув. Выглядела она очень болезненно. Бледная, уставшая и ослабленная. — Что это с тобой? — спросил я слегка удивлённо. — А тебе отходняками не накрыло? — Шув вытерла платком свою блестящую от пота лысину. — Я даже не притрагивался к амброзии и нектару, — ответил я на это. — А чего не предупредил, что это настолько мощная тема? — с раздражением спросила девушка. — Я думал, что ты знаешь, — вздохнул я. — Собирайся, нам надо возвращаться в мир живых. — А оно действительно надо? — с надеждой спросила Шув. — Тут так найсово… — Не путай туризм с эмиграцией, — сказал я на это. — Здесь «найсово» только богам. Элизиума ты точно не заслужила, поэтому, в лучшем случае, окажешься на полях Асфоделей, чтобы блуждать там с остальными неудачниками весь остаток вечности. — Эх, жаль… — произнесла Шув. — Мне твой босс дал какую-то настойку, после которой я не очень чётко помню события прошлой ночи. Но одно я помню прямо отлично… — Идём, — поторопил я её. — Нам нужно на другой берег. — Я помню, как ты жарил ту богиню, ха-ха! — глумливо засмеялась Шув. — В кустиках, по-пионерски! — Тебя неверно проинформировали о значении наречия «по-пионерски», — покачал я головой. — Вживую их не видела никогда, — пожала плечами девушка. — Но допускаю, что в их лагерях всякое бывало. — Голова сильно болит? — вежливо поинтересовался я. — Ты тему-то не уводи! — встряхнула головой Шув. — Как оно было-то? Я в это время решил сфотографировать переправу, приближающуюся лодку Харона, а также вид на врата в царство мёртвых. Картинка, если смотреть на неё так, ни на грамм не жизнерадостная. Уныние и безнадёга, метафорическая атмосфера конца пути. Но всё равно здесь «найсово», по-своему. Уж всяко лучше, чем в нынешнем Питере… — Нормально было, — ответил я. — А подробности? — приблизилась ко мне Шув. — Я видела не всё, меня штормило страшно. — Так вот кто блевал на фоне, — вспомнил я. — Всё, идём. По дороге поговорим. Харон пришвартовал свою лодку и сошёл на берег. — Приветствую, — помахал я ему рукой. — Доставишь нас обратно? — Аид наказал, чтобы доставил, — пожал плечами перевозчик. — Забирайтесь. Садимся в лодку. — Ну, расскажи! — попросила Шув, ткнув меня в плечо. — Расскажи-расскажи! — Тебе оно вообще зачем? — спросил я. — Интересно же! — воскликнула девушка. — Никогда не видела, чтобы кто-то умудрялся присунуть аж целой богине! Я недавно даже о самом существовании богинь ничего не знала, а ты уже умудрился трахнуть одну из них! Ещё неоднозначно, кто кого трахнул… — Не хочу об этом говорить, — вздохнул я. — И, уж тем более, не с тобой.