Роман – высокий парень с очень узкой, почти девичьей, талией и широченными плечами двинулся следом. В его серых глазах не отражалось ничего. Абсолютно. 23. Если бы Вася-Вася наорал на Виктора, пусть бы оскорблял и унижал, даже ударил! Но полковник юстиции Василий Романович Васильев был холоден, как лед Гренландии. Он ни единым словом, жестом или интонацией не выражал своего отношения к Макарову и тому, что случилось. Он не был даже подчеркнуто официален – это хоть какая-то эмоция. Только спокойное равнодушие. Будто перед ним стоял абсолютно чужой человек. Макаров был готов к выволочке, наказанию, ярости, презрению. Но не к этому. Васильев вывел его за скобки. Перспективный следователь по особо важным делам Макаров просто перестал существовать в его орбите. – Василий Романович, не добивайте, – бесцветным голосом произнес Виктор. Васильев, перебиравший бумаги на своем столе, посмотрел на Макарова поверх очков с удивлением. – Почему я должен вас добивать? Вы меня с кем-то перепутали. Виктор сел на стул у стены, не спрашивая разрешения, но Васильев ему ничего не сказал на это прямое нарушение субординации. – Я имею право знать, – глухо сказал Макаров, упрямо глядя в стену. – Что говорят эксперты? – Имеете право знать что? Убийство следователя Варюшиной расследуется Следственным комитетом и находится на персональном контроле председателя СКР. Этим занимаются наши лучшие люди. Что такое «тайна следствия», вам, надеюсь, объяснять не нужно? Роль в произошедшей трагедии следователя по особо важным делам Макарова изучается Отделом собственной безопасности, дело ведет майор юстиции Анна Снежкова. Вы с ней знакомы. Еще вопросы? Виктор опустил голову, пытаясь справиться с бешеным стуком в ушах. Вена на виске пульсировала так сильно, что ощутимо ударяла в кость. Хорошо хоть проклятая боль в затылке, донимавшая его последние дни, куда-то ушла. Во рту пересохло, и простые слова из горла приходилось выталкивать. – Вы считаете, что это я виноват в ее гибели. – В гибели следователя Варюшиной виноват тот, кто ее убил. Почему подчиненный следователя по особо важным делам Макарова расследовал дело, от которого Макаров был официально отстранен и оказался один в месте пребывания подозреваемого в серийных убийствах, а второй его подчиненный в это время проводил задержание в другом месте и по тому же делу, от которого Макаров был отстранен, и почему Макаров в это время был в третьем месте, а потом вместо задержания убил подозреваемого – все это является предметом внутреннего расследования. Которому я не намерен препятствовать. Разговор окончен – понял Виктор. Он встал, придерживаясь за спинку стула, и медленно, будто в воде, двинулся к двери. Жизнь кончилась. Две женщины, которые его любили, погибли меньше чем за неделю. И обе погибли по его вине. А еще он вспомнил третью – Софью. Она тоже погибла и наверняка тоже из-за него. Только он не помнил как и почему. Похоже, любить его опасно для жизни. Все, кто его любит, умирают. И он даже не может отомстить за их гибель. Потому что убийцу Ирочки он уже убил. А кто убил Светлану и Софью – не имеет понятия. Рука коснулась дверной ручки. – Пуля. Виктор замер на пороге. – Пуля, – глухо сказал за спиной Васильев. – Он ее застрелил. Макаров молчал, боясь спугнуть шефа, почему-то решившего его пощадить. – Сначала он пытался ее задушить. Струной из паутины. Ирочка оказала ему сопротивление. Сумела достать пистолет. Он выбил его, но ослабил хватку. Ирочка вырвалась, но не побежала к выходу, а бросилась к пистолету. И он выстрелил ей в спину. Пуля попала в позвоночник. Она умерла мгновенно. – Отку… – Виктор закашлялся, – так подробно… – Камера, – вздохнул Васильев. – В кабинете этой твари под потолком висела миниатюрная камера. Один из накопителей мы нашли – она была проводами подключена к компьютеру тут же, в мастерской. – Один из? – Камера передавала сигнал по вай-фай. Его мог принимать кто угодно, знающий пароль. – Понятно, – пробормотал Виктор. – Ни хрена тебе не понятно! – рявкнул Васильев. – Если ты сунешься и в это дело, то я лично прослежу, чтобы ОСБ и эта валькирия Снежкова распяли тебя на воротах комитета. И увольнением ты тогда не отделаешься. Понял? – Понял, – потупился Виктор. Странно, но ему сразу стало легче. Холодное равнодушие Васи-Васи резало его, как ледяной автоген. – Мне рапорт на отпуск написать, чтобы тут не отсвечивать? – Перебьешься, – скривился шеф. – У тебя есть дело по убийствам ученых? Вот им и займись. А к Снежковой чтоб являлся по первому зову. Это приказ. Носова не трогай, я ему другое дело дам. Чтоб вы не спелись опять. – А что, одному, что ли, по ученым работать? – Сибирячка тебе в помощь. Эта, как ее, капитан Орлова. Ну, ты ее видел. Она как раз по этому делу тут в командировке. Так что ройте вместе. – Есть, – Макаров коротко кивнул и сделал «кругом». – Если и к этой в койку полезешь – выгоню к чертовой матери! – добавил Вася-Вася уже в спину уходящему. Дорога по коридорам Комитета затянулась. Многие останавливали Виктора, пытались поговорить. Кто-то старался приободрить, кто-то сочувствовал потере, а кто-то просто удовлетворял любопытство, скрывая его за скорбной маской. Главное, чтобы не попалась на пути эта блондинистая инквизиторша с ласковой фамилией Снежкова. Он всего два раза с ней встретился и оба раза ушел победителем. Но не обольщался. Он чувствовал в майоре юстиции хватку бультерьера. Если он ушел, значит, она его отпустила. Если вцепится всерьез, то уйти он сможет только оставив в ее зубах приличный шматок мяса со своей плоти. И далеко ли он после этого убежит, если она пойдет по свежему кровавому следу? Нет, на данный момент лучшая тактика – не показываться ей на глаза. В кабинете Макарова ждал сюрприз. Носов оживленно беседовал с его новой напарницей – той самой Ольгой Орловой из Сибири. Ольга сидела на краешке стола Макарова, а Носов откинулся на спинку своего офисного кресла и вытянул ноги, небрежно жестикулировал и чуть вертелся на сиденье. «Соблазняет», – с неожиданной неприязнью подумал Макаров, но тут же постарался удушить это глупое чувство в зародыше. При появлении Макарова Орлова тут же встала с его стола. А Носов отвернулся к компьютеру и начал что-то печатать, стараясь не глядеть на друга. Лицо его тут же приобрело холодное выражение. Виктор стиснул зубы – хорош друг. От него сейчас поддержки не жди. Следователь, прокурор и палач в одном лице. Судья Дредд хренов. Виктор прошел на свое место, уселся и сцепил руки в замок, положив их на стол. – Я так понимаю, вы уже познакомились и представлять вас друг другу не надо? Вопрос повис в воздухе. Ольга вопросительно посмотрела на Носова – по идее ответить первым должен был он. Но Носов хранил молчание. Тонкие, но густые брови Орловой удивленно изогнулись. Она чувствовала сейчас себя не в своей тарелке, стоя посреди кабинета, словно посетитель. Ольга шагнула было к столу, который раньше занимала Ирочка, но остановилась на полпути, шестым чувством поняв, что это может быть воспринято неоднозначно. Макаров кивнул и сделал приглашающий жест. – Не стесняйтесь, теперь это ваше место. Располагайтесь. Настал черед удивляться Носову. – Оля будет работать с нами? – подал он голос. – Со мной, – подчеркнул Виктор. – Это моя новая напарница. Лицо Носова окаменело. – Вот, значит, как. А я… – А ты продолжаешь заниматься тем, чем занимался. Группу никто не распускал. От дел отстранили меня одного. Оставили только то, чем мы будем заниматься со следователем Орловой. Вдвоем. – Совет да любовь, – саркастически хмыкнул Носов. Виктор постарался подавить вскипающее в груди бешенство, но сделать это оказалось труднее, чем обычно. – Тебя что-то не устраивает? Подай рапорт о переводе. Его, скорее всего, удовлетворят. Дураку понятно, что работать рядом с тем, под кого копает инквизиция, неудобно для карьеры. Так что тебя поймут. Вперед. Я возражать не буду. Не хватало мне еще в компании человека, изображающего из себя немой укор. – А что, не в чем тебя укорять? – взвился Носов, наплевав на присутствие в кабинете чужого, по сути, человека. – Безупречный ты, как всегда? Почему тогда в морге Ирочка, а не ты? Виктор не успел ответить. – Потому что она дура. Оба мужчины замолчали и посмотрели на Ольгу. Та спокойно уселась за стол Ирочки, сдвинув бумаги на край. – Ну что вы так уставились? Подробности уже всем в этом здании известны. Ирочка ваша по наводке Макарова нарыла неожиданную информацию. И решила отработать ее сама. Одна. Так может поступить только дура. И мне все равно, кем она тут у вас была – любимым ребенком или роковой женщиной. Она взрослая девочка. И не просто переоценила свои силы, а поступила как глупый подросток, который пытается доказать, что чего-то стоит. Ты пытался ее остановить? Макаров молча кивнул, с трудом приходя в себя. – У тебя был шанс ее остановить? – Она не стала меня слушать. Ольга хмыкнула и посмотрела на Носова. – А если бы с ней говорил ты – она бы тебя послушалась? Носов поиграл желваками, но был вынужден покачать головой. – Вот вам и ответ. Виктор винит себя в том, что не смог остановить ее. Но сделать это у него не было ни одного шанса. А ты винишь его в этом, потому что был в другом месте и не мог помешать. Но ответ в том, что этого не мог сделать ни один из вас. – Но она сделала так из-за него! – совсем по-мальчишески воскликнул Носов и даже показал на Макарова пальцем.