– Этому двести двадцать хватит за глаза. – В смысле? Вдалеке послышался шум мотора. Кто-то приближался к лаборатории. – Перед тем как пойти к Данишевичу, я тщательно его поизучала по открытым базам. У него стоит кардиостимулятор. Хороший удар током его точно убьет на месте. В лучшем случае – обеспечит сильнейший сердечный приступ. И даже если он умудрится вызвать неотложку, то место тут глухое. Пока найдут – он гарантированный двухсотый. Виктор задумался. – Если бы тебе нужно было кого-то ударить током, к чему бы ты его подключила? – К тому, чего он неминуемо коснется. Например, к ручке двери. – Но тогда нужно подвести провод к ней. И об имитации несчастного случая можно будет забыть. Провода случайно к ручке двери не прикасаются. Макаров лихорадочно думал, быстро водя биноклем по территории и постройкам. Ручка двери… Хороший вариант, но не в их случае. Данишевич должен получить удар током от случайного предмета. Вот он входит в здание. Натыкается на оборванный провод, свисающий с потолка? А если не наткнется? Нет, не то. Он протягивает руку к выключателю, чтобы зажечь свет. Бах? Хорошая мысль. А мотор все ближе. Но дверь стеклянная, в коридоре светло. Окна везде тоже огромные. Свет ему может и не понадобиться. Если бы его вызвали ночью – еще куда ни шло, но не сейчас. Что еще? Провода с опор разведены по всей территории, но нигде не свисают. На одном из заборных столбов электрощиток. На углах забора мощные фонари и видеокамеры. Кабель в защитной рубашке пропущен по верху внутри «спирали Бруно». Только в районе ворот и призывно приоткрытой калитки уходит под землю. На дороге мелькнул свет фар. Виктор сорвался с места и бросился к воротам, ломая кусты. – Калитка! – крикнул он в микрофон. – Она металлическая. Под ней лужа! А кругом сухо! – Черт! – Секи периметр! Он может быть еще здесь! Пояснять не потребовалось. Если киллер увидит, что план сорвался, ему придется выполнять работу любой ценой. Иначе цель узнает, что за ней охотятся, и тогда устранить ее станет на порядок сложнее. Проклиная городскую обувь и тесные джинсы, Макаров бежал по склону, утопая по щиколотку в мягкой опавшей хвое, перепрыгивал через стволы. Ветви кустов хлестали его по лицу. В прогал деревьев он увидел, как у ворот остановилась машина. Из нее вышел высокий мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти и направился к калитке. – Данишевич, стой! – заорал Макаров, споткнулся о предательскую ветку и кубарем покатился вниз, прямо к металлической ограде лаборатории. Данишевич остановился и непонимающе огляделся. Лес раздробил звук голоса Макарова, и он просто не понимал, откуда он донесся. К тому же Виктор крикнул, когда был почти на вершине гребня, а теперь он съехал к самому его подножию. Только куст не дал Виктору врезаться в забор. Доктор пожал плечами и протянул руку к ручке калитки. Виктор молниеносным движением выхватил «Глок» и пальнул под ноги Данишевичу. До него было метров пятьдесят, далековато для прицельного выстрела из пистолета, да еще в стрессовом состоянии. Виктор рисковал подстрелить того, кого хотел спасти. Но пуля взвизгнула, отрикошетив от асфальта в считаных сантиметрах от носка ботинок нейрохирурга. Тот испуганно отскочил назад. А когда увидел Виктора, бегущего к нему вдоль забора с пистолетом в руке, бросился к машине. – Стой, Данишевич! – снова закричал Виктор. Гоняться за доктором совсем не хотелось. Нейрохирург запрыгнул за руль, как заправский каскадер. Вот только ключ вставить не смог – он выпал из трясущихся рук. Доктор все еще копался в ногах, когда Виктор, задыхаясь, подбежал к нему. – Не трогайте меня! – затравленно воскликнул Данишевич. – Я отдам все, что есть! – Спокойно, Маша, я Дубровский, – сказал Виктор, с трудом переводя дух. – Следственный комитет России. Щас… Он достал из кармана «корочки» и продемонстрировал Данишевичу. Но тот успокоился далеко не сразу. – Что происходит? – спросил он, потихоньку приходя в себя. – Одну секунду, – попросил Виктор. Подобрав в пыли на обочине обрезок арматуры, Виктор подошел к калитке, примерился и аккуратно кинул его так, чтобы он одновременно коснулся и калитки, и рамки. Раздался хлопок, брызнул сноп искр и взвился легкий голубоватый дымок. Виктор выдохнул. Если бы «фокус не удался», ему было бы сложно объяснить свое поведение. – Что это значит? – У доктора от удивления отвисла челюсть. – Это мы и пытаемся выяснить. А пока… Виктор хотел попросить Данишевича отъехать немного, хотя бы за поворот, чтобы не маячил на виду потенциальной мишенью. Но в этот момент со стороны лаборатории щелкнул выстрел, сразу за ним еще один. Виктор рефлекторно прыгнул вперед и сбил Данишевича с ног. Откатился за машину, подтянул доктора к себе за шиворот, а сам лег на асфальт и из-под автомобиля попытался разглядеть, кто в них стрелял. И почему не попал. – Что происходит? – снова спросил Данишевич, но в этот раз в его голосе начали прорезаться истеричные нотки. – Тихо! – рявкнул Макаров. – Я его сняла, – раздался голос Ольги в наушнике. – Подхожу с заднего входа. – Понял тебя. Ограда под напряжением. – Сейчас… Еще два громких щелчка, звон металла. – Перебила кабель по верху забора. Можешь проверить, что с напряжением? Этого орла я держу на мушке. Если он один, можешь не беспокоиться. – Успокоила, – хмыкнул Макаров. С другой стороны, он еще не встречал в практике, чтобы киллеры на дело ходили парами. – Сидеть здесь, тихо, не высовываться! Данишевич покорно кивнул головой. Он выглядел полностью деморализованным. Виктор быстро пробежал до калитки, взял все ту же арматурину и повторил трюк. На этот раз без малейшего эффекта. – Все нормально, – сказал он в микрофон. – Тока нет. Работаем. Где он? – Справа от тебя, за главным корпусом, одноэтажная пристройка. Он перед ней. – Понял. Выдвигаюсь. Возьму его на прицел и скомандую тебе. Виктор стремительно преодолел площадку перед корпусом, держа пистолет перед собой нацеленным. Обогнул постройку, выглянул из-за угла. На асфальте корчился человек в черном спортивном костюме с капюшоном. В метре от него валялся пистолет с глушителем, но он не пытался его достать. Гораздо сильнее киллера заботила простреленная коленка и, кажется, рука. – Держу его, выдвигайся, – распорядился Виктор. Киллер услышал его голос, но дергаться не стал. – Сиди, не шевелись, – крикнул Виктор. – Да я и не шевелюсь, – раздосадованно ответил человек. – Как тут шевелиться? С другой стороны площадки звякнула ограда – это Ольга перемахнула через задние ворота. Через несколько секунд она оказалась тут. – Кто такой? На кого работаешь? – спросил Виктор. Киллер хрипло рассмеялся. – Детский сад. Раз уж взяли, давай по правилам сыграем. Протокол, адвокат и прочие прелести. Или вы к этому непривычные? Виктор и Ольга переглянулись. – Поработаем интенсивно? – предложила Ольга. – Ага, – хмыкнул киллер. – И клиента не забудьте потом зачистить, сделайте мою работу. А то проговорится о ваших методах, обидно будет. – Так, слушай сюда, – решил Виктор. – Если Данишевича решили убрать, то он в опасности, пока не возьмем заказчика. Сейчас забирай его и спрячь куда-нибудь. Только не в очевидное место. – Обижаешь. – Переживаю. Кажется, тут серьезная нитка, волнуюсь за ее сохранность. От машины вызови сюда наших. Пусть опергруппу с собой тащат и кого еще положено. Потом скажешь мне, куда дела доктора, я подъеду и вместе с ним пообщаемся. – Все поняла. – А я пока с нашим говоруном потолкую. – Виктор повернулся к раненому киллеру, изобразив на лице самую обаятельную улыбку из своего арсенала. – Доктор же не видел, в каком состоянии ты мне этого гаврика передала. Ольга хмыкнула и двинулась к выходу. – Погоди, ключи! – Виктор кинул Ольге ключи от машины Данишевича. – Он, конечно, обещал подождать, но так надежней. Когда звук шагов Ольги стих, Виктор повернулся к киллеру. Тот вызывающе ухмылялся, но ухмылке недоставало искренности. Он боялся. – Продолжаем разговор, – сказал Виктор, присаживаясь на корточки возле раненого. – Кто таков и на кого работаешь? – Да пошел ты! – Киллер еще хорохорился, но от взгляда Макарова ему было неуютно. – Мне доктор нужен! – Видишь ли, дружок, – вздохнул Виктор, – я не знаю, в курсе ли ты, но это всего лишь эпизод большого дела. И трупов в нем уже хватает, чтобы упечь тебя на пожизненное. – «Скорую» вызови! Я кровью истеку. – Так глухомань тут, мобильник не ловит.