Я ковырнул большим пальцем руки верх деревянной пробки, откидывая крышку, под которой скрывался встроенный дозатор, и продолжил: – Принимать зелье желательно в одно и то же время. Лучше всего, если вы будильник поставите в смартфоне или какому-то из ваших охранников, вот тому же Саше например, поручите за этим следить. Чуть позже положенного времени – можно. Раньше – не рекомендую. – Патрон, прежде чем вы станете принимать данное лекарство, его надо отдать в лабораторию для исследований, – произнес Саша и протянул ко мне руку. – Это не обсуждается. – Бога ради, – покладисто согласился я и передал ему флакон. – Как скажете. Я обещанное выполнил, зелье привез, а дальше решайте сами – надо, не надо. Здесь запас на месяц с небольшим хвостиком, желаете какую-то часть его передать для исследований, отбирая у себя дни без боли и часть шансов на продолжение бытия, – извольте, дело ваше. Но имейте в виду, второй порции не будет. Это, как сказал ваш охранник, не обсуждается. – А почему не будет? – уточнил Илья Николаевич. – В чем проблема? – Я использовал для него весь имеющийся у меня запас одного очень редкого корня, который достать не просто трудно, а почти невозможно, даже с учетом ваших связей и денег. Но и не это главное. Просто подобными вещами злоупотреблять крайне опасно в силу их природы. Последствия могут возникнуть нехорошие. – То есть это наркотик? – уточнил Саша, тряхнув флаконом. – Нет, не наркотик, – чуть раздраженно ответил я. – Одно с другим рядом не стояло. Как бы так объяснить, чтобы ты понял… С этим зельем организм начнет работать лучше, он получит новые силы, отдохнет от боли. Но, повторюсь, это не лекарство, важно о том помнить. Это – времянка, которая притормозит процесс, убивающий твоего шефа. И когда данный флакон покажет дно, организм Ильи Николаевича вернется к своему первоначальному состоянию. Само собой, он не может в этом случае не испытать некий стресс. Но он поскрипит, поворчит и начнет работать дальше. А вот если его таким образом убаюкивать больше нескольких месяцев, то может и отказать. Просто не сдюжит перехода от нового состояния к прежнему. Разумеется, я врал. Как только зелье кончится, этого старого хрыча согнет так, что ни охнуть, ни вздохнуть. Но другого варианта все равно нет. Тем более что за это время наверняка можно будет что-то еще придумать в том случае, если Пухея не согласится помочь. – Саша, никакой лаборатории, – приказал охраннику Носов. – Она половину содержимого изведет, прежде чем что-то скажет. Да и какой смысл нашему гостю меня морить? Он же прекрасно осознает, что залогом в данном случае выступает его голова. Верно же, Саша? – Я – да, хоть мне это и не очень нравится. Ну да, не нравится. А чему вы удивляетесь? Давайте честно признаем: объективно у меня на то есть все основания. Непосредственно я работаю, трачу драгоценные ингредиенты, свое время, выслушиваю угрозы в свой адрес и адрес своих родителей от вот этого бравого парня, голову свою в залог, оказывается, ставлю, а в обмен что? Покуда в полной мере получаю только обещания и туманные перспективы. «Завтра, крайний – срок на днях» и так далее. Ну и еще чаем с печеньками вы меня напоили. Без обид, но какое-то неравноценное партнерство у нас с вами пока получается. – Нехорошо говоришь, – нахмурился Илья Николаевич. – Недобро. – Так это правда, а она всегда звучит неказисто. Как гвоздем по стеклу. – Саша, накапай мне первую порцию зелья, – велел охраннику Носов. – Прямо сейчас. – Одну минуту. – Саша подошел к столику, находящемуся возле окна, заставленному чайными принадлежностями, взял оттуда десертную ложку, натряс в нее семь капель из флакона и жестом предложил мне подойти к нему поближе. – Пейте, Александр Дмитриевич. – Да не вопрос, – легко согласился я и отсалютовал ложкой Илье Николаевичу. – За один день без боли, тот, который только что Саша отнял у вас! Глоток – и вот по венам промчался огненный поток, разгоняя кровь и заставляя сердце биться чаще. В висках стукнуло, в кончики пальцев на руках впились сотни тонких иголочек. А потом пришла легкость, такая, что хоть бери и взлетай, даже без крыльев. Но это была не хмельная легкость, которую дарит выпивка, и наверняка не та, что дают наркотики. Это другое ощущение. Это то радостное состояние из юности, когда ты знаешь, что здоров, как бык, ловок, как обезьяна, вынослив, как вол, и потому можешь делать все, что пожелаешь. А еще то, что тебе на все задуманное точно хватит и сил, и здоровья! – Уф-ф! – выдохнул я и широко улыбнулся. – На славу получилось, не зря весь день работал. Ну, будем ждать? – Чего именно? – поинтересовался Носов. – Понятное дело – помру я или нет? Я к чему, если да, так, может, чтобы время не тратить, все же о лесопилке пообщаемся? Мне вроде как там посреднический процент полагается. Носов глянул сначала на часы, после на меня, а следом перевел взгляд на охранника. – Саша, накапай, – приказал он. – Но Илья Николаевич! – чуть ли не жалобно произнес мужчина. – Саша, даже если наш гость надумал меня отравить, то хуже мне от этого точно не станет. Все равно он так и так моя последняя надежда. Хотел я вставить что-то вроде «причем, заметим, бесплатная», но не стал. Это не Ольга, которая худо-бедно терпела мои закидоны, тут совсем другой коленкор. Частить не стоит. Носов взял в руку ложку, поднесенную ему Сашей, понюхал зелье, задумчиво посмотрел на меня, после коротким движением выплеснул жидкость в рот и застыл, точно восковая фигура. Как видно, прислушивался к ощущениям в собственном организме. – Илья Николаевич, все нормально? – через минуту осведомился у него охранник, обеспокоенный поведением шефа. – А? – Хорошо, – удивленно сообщил ему Носов. – Нет, правда хорошо. Даже замечательно! Боль стихает, я ее уже почти не чувствую. И ноги не ноют, представляешь! Главное, быстро как все происходит. – И так будет до завтрашнего вечера, – пояснил ему я. – Вернее, до ночи, до этого самого часа. – Да ты, Саша, кудесник просто. – Носов на секунду задумался, а потом откинул одеяло, жестом остановил охранника, дернувшегося было к нему на помощь, помедлил немного и опустил ноги на пол. – А я, признаться, все же сомневался в том, что мне про тебя доложили. Ан нет, похоже, все правда. Ап! Он встал на ноги, сделал несколько шагов и зычно расхохотался. – Круто! – с уважением посмотрел на меня Анатолий. – Шеф, чем дальше, тем больше я вас уважаю. – Мальчики, а вот и я, – в комнату влетела Жанна. – О, смотрю этот старый хрен уже сам передвигаться начал, без посторонней помощи? – Ага, – подтвердил таксист. – Я вот думаю, что, если такую микстуру на поток поставить, так это можно очень большие деньги заработать. – Нам с тобой они ни к чему, а Сашка больше, чем нужно для жизни, ни с кого не берет, – отмахнулась девушка. – Что до нашего общего приятеля – он в доме Ряжских обосновался. Меня заметил, поклон изобразил и очень гадко улыбнулся. Саш, ты был прав, он тебя ждет. – Так и славно, – произнес я, глядя на нее, но Носов, понятное дело, воспринял эту фразу на свой счет. – Знаешь, я не самый лучший человек на свете. – Илья Николаевич подошел ко мне. – Всякое у меня за душой есть, да и людей я не сильно жалую, поскольку знаю, чего кто из них стоит. Но тебе я благодарен по-настоящему. Причем речь идет не о том, что я впервые за годы не испытываю боль. Я к ней привык, она стала частью меня. Нет, Саша, ты сделал кое-что большее. Ты подарил мне надежду на то, что я, похоже, еще задержусь на Земле, а это очень, очень дорогого стоит. Так что, если ты и сомневаешься в том, что я тебя отблагодарю, так это зря. Ты получишь все, что было обещано, и даже больше, поверь. – Поверю, почему нет, – произнес я, стараясь, чтобы это звучало как можно искреннее. – А кое-что вы прямо сейчас можете для меня сделать. Я собрался к Ряжскому заехать в гости, так вы позвоните, предупредите его об этом, а то, не ровен час, он меня на порог не пустит, ссылаясь на позднее время. И еще пару ребят покрепче, если можно, дайте. Вдруг хозяин дома не выдержит и прикажет своим охранникам немного меня подрихтовать. Или чего похуже сотворить. – Не могу сказать, что считаю данный поступок сколько-то разумным, но это твое решение. – Илья Николаевич взял телефон, который ему подал Саша. – И все же подумай. Зачем тебе это нужно? Опять-таки ночь на дворе. – Да тоже кое с кем надо рассчитаться сполна, – пояснил я. – И еще вот что. Я хочу озвучить вам пару личных просьб, которые пойдут в счет благодарности за принесенное вам сегодня зелье. Вернее, даже требований, как бы некорректно ни звучало это слово. – Каких? – заложил руки за спину Илья Николаевич и даже чуть подался вперед. – Первое. Вы никогда не будете просить меня помочь еще кому-то, кроме вас. Неважно кому – друзьям, партнерам, очень важным людям. Я не стану этого делать ни на каких условиях, запомните это накрепко. На самом деле я не сомневался в том, что хозяин дома неминуемо это условие нарушит, но меня это устраивало. Всегда нужно пространство для маневра, эту истину я усвоил давно. И если есть возможность это пространство расчистить, то надо это делать. Сказать «да» вместо «нет» я смогу всегда, только это «да» в свете произнесенного здесь и сейчас будет стоить в несколько раз больше. Полагаю, и Илья Николаевич все отлично понимает. Даже уверен в этом. – Хорошо, – помедлив, кивнул Носов. – Второе? – Вы никогда не будете пытаться ограничить мою свободу, – медленно, тщательно проговаривая каждое слово, произнес я. – Если подобное случится, неважно в какой форме, все наши договоренности немедленно будут расторгнуты. И знайте: после этого я скорее умру, чем шевельну хоть пальцем ради того, чтобы вам помочь. Тем более что я смерти не боюсь. Потому что она… – Только начало, – закончил за меня хозяин дома. – Помню. И отчего-то верю, что в твоем случае так оно и есть. – Именно, – я протянул ему руку. – Мы договорились? – Договорились, – он ответил на мое рукопожатие. – А теперь звоните Ряжскому. Время-то и вправду позднее. Глава четырнадцатая К дому Ряжских я добрался уже далеко за полночь. Сразу уехать из имения Ильи Николаевича не удалось, поскольку тот, радуясь тому факту, что у него ничего нигде не болит и в теле приятная гибкость появилась, чуть ли не силком усадил меня чаи гонять, с пряниками, коржиками, рогаликами и еще невесть чем. Оказалось, что Носов большой охотник до домашней выпечки, потому у него в штате домашней прислуги значится дама-кулинар, которая только тем и промышляет. И, заметим, квалификация у этой особы высочайшая, поскольку я чуть язык не проглотил, пробуя пряженцы, сочники, кренделя и небольшие сдобные рассыпные печеньки с экзотическим названием «кокурки». Кстати, в прошлый раз меня не так щедро угощали за столом. Как видно, подобную честь здесь еще заслужить надо. Впрочем, я особо о потраченном времени не жалел. Во-первых, еда на самом деле была вкусной. Во-вторых и в-главных, я вопрос по Римме детально обсудил, и теперь мне есть что ей завтра сказать. А еще под конец застолья Саша, который то и дело куда-то отлучался, принес и протянул своему хозяину пачку пятитысячных купюр. Хорошую такую пачку, больше стандартной как минимум вдвое, причем перетянутую бандерольной лентой. Ну а тот, в свою очередь, положил ее на стол и подтолкнул ко мне. – Вроде про деньги никто ничего не говорил, – заметил я, пытливо глянув на Носова. – Но и накладные расходы никто не отменял, – резонно заметил тот. – Ты упоминал о некоем корне, который очень дорого стоит. Надеюсь, я покрыл затраты? – Там подобных пачек с десяток нужен, а то и больше. Причем не за сам корень, а только за сведения о том, у кого он, может быть, есть, – усмехнулся я, забирая деньги и нарочито небрежно засовывая их во внутренний карман куртки, висевшей на спинке стула. – Мандрагыр – удовольствие крайне дорогое, поскольку в живой природе, равно как и в свободной продаже, почти не встречается. – Мне сказать, чтобы принесли еще девять таких же пачек? – без малейшего намека на иронию или сарказм осведомился Носов. – Не надо, – отказался я. – Этой суммы мне достаточно. А если понадобится еще, я вам просто позвоню, да и все. Да и не платил я за него, у меня в личных запасах небольшой кусочек с давних времен лежал. Берег, знаете ли, на всякий пожарный случай. Не такой, как ваш, врать не стану, но раз пошла такая пьянка, режь последний огурец. – В другой ситуации я бы, возможно, на такие слова обиделся, но не в данной, – Илья Николаевич отхлебнул чаю. – Таким случаем я быть согласен, и сейчас, и в будущем. На самом деле против я ничего не имел и от девяти таких же пачек точно не отказался бы. Как показала практика, в моей новой жизни денежка тратится куда быстрее, чем в старой, поскольку жизненные запросы у меня изрядно подросли. Нет-нет, «бентли» мне не нужен и костюм от «Бриони» тоже, но вот запас трав и корешков освежить было бы неплохо. По результатам нынешней ревизии многие ингредиенты для будущих зелий отправились в мусорное ведро. Какие-то из них усохли до крайности, какие-то оказались трачены неведомым жучком, непонятно каким образом оказавшимся у меня на антресолях, некоторые вовсе в труху превратились, к использованию напрочь непригодную. Ну да, можно, конечно, самому походить по лесу, что-то сорвать, что-то выкопать, оно так даже лучше и правильнее. Вот только у каждой травки и корешка имеется свое время, то, в которое их брать у Земли-матушки надо. Следовательно, какие-то растения уже отцвели, несмотря на то что еще даже май не окончился, а какие-то и не думали еще свою силу набирать. Весенник, который по-научному эрантисом еще называют, давным-давно цвет сбросил, а без него зелья, сводящего с лица бородавки, родинки и небольшие родимые пятна, не сваришь. И наоборот, до цветения иван-чая, без которого в целом ряде рецептов и не туда и не сюда, еще добрый месяц с гаком остался. И это если погода будет хорошая, жаркая. Если же дожди зарядят, то и того больше. Плюс ему еще вылежаться надо как следует, чтобы в полную силу войти. Вот и выходит, что проще кое-что купить, чем самому собрать. А поскольку закупки я буду делать не в интернет-магазине, а у частных лиц из числа тех, кому можно доверять, потому что для них репутация дороже сиюминутной выгоды, то есть у немецких травниц, знакомства с которыми я завел во время своих странствий, финансовые траты предстоят сильно немаленькие. Плюс расходы на пересылку из Европы в Москву. Добавим сюда необходимость проведения строительных работ по утеплению дома в Лозовке плюс учтем разнообразные накладные расходы на то и на се, а также кругленькие суммы, идущие на прокорм Родьки, и что получим на выходе? Довольно печальную картину получим. Нет, до похода на паперть мне еще далеко, но плюсовое сальдо свести все же трудновато. Только вот Илье Николаевичу про эти мои финансовые выкладки знать ни к чему. Поверил он в то, что я относительно равнодушен к деньгам, не поверил – уж не знаю. Но что это очередная проверка, а то и почти неприкрытая провокация – не сомневаюсь. Он внимательно следил за моей реакцией, это я приметил. Не блеснут ли алчно глаза, не затрясутся ли руки, не раздвинутся ли губы в радостной улыбке. Потому предложенное взять надо, чтобы не выглядеть простодушным дураком из числа тех, о которых я недавно сам же ему говорил, но жадничать не стоит, это может пойти в минус. И в карму, и по жизни. – И в будущем лучше бы обойтись без нала, – попросил я его напоследок. – Сейчас времена такие, что с ним дискомфортнее, чем без него. Нынче в ходу деньги не бумажные, а пластиковые. Ну, не мне вам рассказывать. Реквизиты своего счета я вам сброшу.